— О чем ты, Вадим?
— Может, отложим? — Лёш сердито одернул рубашку на спине. — Пап, хватит, ничего не болит!
— В том-то и дело. — Александр отпустил сына, но продолжал всматриваться в него внимательно-пристально, словно видел что-то в этой несчастной спине прямо под кожей. — Что-то странное происходит. Вадим, расскажи еще раз, что тебя удивило.
— Я не совсем уверен. Просто мне показалось, что Лёш… — Вадим говорил осторожно, взвешивая каждое слово, — что его несколько раз укусили до того, как я появился, а меня вырубило почти сразу, после второго же укуса — яд очень сильный. Так что мне не совсем понятно, как он смог выжить, да еще меня на себе вытащить.
— Если укусы действительно принадлежат пятнистым лягвам, то я присоединяюсь к удивленным, — прищурилась Маринка. — Это противоречит всем законам.
Все сморщились, как будто разом оказались в кресле у дантиста и услышали отвратительное жужжание бормашины.
— Марин, не начинай.
— Да что такого? Как вляпываться в де… во всякое нехорошее дело с лягвами, так это мы можем, а как высказаться — так не начинай. Или это не лягвы, или…
— Это лягвы.
— Или Вадиму показалось.
— Маришка!
— Или мы имеем дело со случаем чудесного исцеления!
— Марина, перестань.
— Погодите-ка. А ведь мы уже имели дело со случаем такого же «чудесного исцеления». Пару недель назад.
О-о… показалось, что в комнате разом подскочила температура. Взгляды семьи скрестились на Лёше, как лазерные прицелы:
— Лёш? Есть версии?
— Нет.
— Послушай…
— Нет. Нет у меня… версий.
И старательный взгляд в пол.
— У меня есть, — проговорил вдруг Вадим. — Хоть я и не уверен. Но… Лина. Ты ничего не хочешь нам сказать?
Глава 7
Не уходи…
Девушку бросило в жар:
— О чем ты?
— Дим! — предостерегающе поднял голову Лёш. Взгляды братьев столкнулись, как рапиры. Встревоженный и виноватый, сердитый и настойчивый.
— Тихо, тихо, — мягко вмешался Александр. — Что с вами?
— И при чем тут… при чем тут Лина? — Мила быстро переводила взгляд с одного на другого. — Мальчики…
— Ты обещал!
— Лина, скажи сама. Скажи.
Ох, это ведь из-за… не может быть!
Но тогда, ночью, она поделилась с Лёшем не только лекарством, в дело влез и Феникс! И кажется, такое двойное лечение сработало слишком эффективно. То есть нет, не слишком, Лёш ведь остался жив… спасибо тебе, птичка, за это, я б с ума сошла, если бы… Но теперь как это объяснить?!
Семья Соловьевых со друзьями дружно смотрела на нее. Девять пар глаз. Это напоминало какое-то судилище.
— Лина?
— А что, с Линой что-то не так? — Шепот Марины услышал бы, наверное, даже дятел.
— Дим, о чем ты?
— Вадим. — Лёш ничего больше не сказал. Но глянул так, что старший брат только шевельнул губами и промолчал.
— Так. — Мила, кажется, забыла о переживаниях на тему «боже-что-могло-случиться-с-моими-детьми» и переключилась на то, что могло случиться сейчас. — Так. И что происходит?
— Я, кажется, понимаю, — медленно проговорил Александр. — Тогда, вернувшись, мы застали всех спящими. Мы еще никак не могли понять, что произошло. А у изголовья Лёша стояла незнакомая девушка.
— Что?!
— Лёш, мы тогда недаром спрашивали, нет ли у тебя знакомых целительниц. В твоей крови кое-что… появилось. Необычное. Благодаря этому ты тогда так быстро поправился. И сейчас выжил.
Зеленые глаза прищурились, мгновенно превратив подвижное лицо юноши в застывшую маску.
— То есть она… эта девушка… не хотела мне вреда?
— У нее была для этого возможность, — спокойно проговорил старший. — Она ведь осталась с тобой один на один. Вреди — не хочу. Но ты проснулся живым и здоровым. Более здоровым, чем должен был.
— И я недаром расспрашивал тебя про девушек, — напомнил о себе Александр.
— А ты отшучивался и говорил, что в тот день с тобой не было никаких девушек, кроме того инкуба. Но одна была. Лина?
И снова все смотрят на нее. Вопросительно — Александр. Тревожно — Мила. Любопытно-непонимающе — сыновья Маргариты. Оценивающе-раздумчиво — Марго, с явной опаской — благоразумная подружка Марины.
И Лёш смотрел.
Наконец-то.
В зеленых глазах таял ледок напускного безразличия, таял туман глубоко запрятанной боли от предательства… и разгоралась надежда.
— Лина?
— Тебе лучше сказать, Лина. Сейчас.
Всё?! Нет. Но кое-что можно. Придется.
— Хорошо. Это действительно была я.
Дальше пришлось замолчать. На гостью дома рухнул шквал вопросов, упреков, сомнений и прочего. В жизни б не подумала, что четыре женщины (причем две из них совсем девчонки) могут наделать столько шума!
— Как?
— Ты?
— Не может быть!
— А Вадим еще говорил про стопроцентную защиту обычным магическим контуром. Тоже мне, стопроцентная!
— Да наверняка Дим опять ее на своем окне не замкнул, вылавливал всяких там демонов. Вот она и прошла!
— А зачем?
— Лина, с какой целью ты сюда…
— Ты почувствовала, что Лёшу плохо, да? Почувствовала? Это любовь.
— Лина!
— Расскажи.
Девушка невольно подумала, что в принципе, обезопасить Лёша от других клановых убийц весьма просто: надо только сказать про контракт этой стае Соловьевых, и тогда у клана нет шансов на выполнение заказа. И вообще, еще вопрос, кому больше повезет, если оба сцепятся. Может, она так в конце концов и сделает. В клане все-таки не дураки. Не полезут, если против и ведьмы, и Стражи, и Координаторский совет впридачу.
— Хорошо. Я действительно прошла через незамкнутый контур. В комнате Вадима.
— Зачем?
Хороший вопрос. Еще б знать ответ на него. Лина усмехнулась, чувствуя себя до странности спокойно. Ей больше нечего прятать от Лёша. Адское пламя, как же это… насколько же это легче. Она даже улыбнулась:
— А он мне приснился. Я и пришла. Посмотреть и…
— И что? — шевельнулись губы Милы.
— И помочь. Получилось.
— Это ты нас усыпила?
— Ага.
— Чем?
— Сонное зелье. На дротиках. Обычное. Даже голова не болела, так ведь?