Сети - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Бажова cтр.№ 78

Противостоять таким доводам было трудно. Глядя, как горсти монет исчезают в карманах казначея, Морган вспоминал слова Илласа о жучке, беспомощно дрыгающем лапками. Кто платит, тот и заказывает музыку. Платил Арр. Он же хранил у себя общий кошелек. Морган со стыдом корил себя за то, что упустил момент, когда превратился из командира в заместителя. Впрочем, Арр умело притворялся вторым лицом и при всей своей практичности никогда не жмотничал. Деньги выдавал по первой просьбе. Единственное, чего он всегда требовал, – письменный отчет, куда они потрачены. Два раза в неделю он угощал всех пивом. А когда Имандре приглянулись золотые сережки в виде розочек с бриллиантовыми серединками, Арр без колебаний купил их, при помощи Дара заставив продавца отдать их за треть от первоначальной цены. Морган пригрозил сестре, что следующую выпрошенную у дяди Арра побрякушку он отнимет и выбросит, а саму ее – изобьет: дорогие подарки ставят в зависимость и создают долги, которые потом приходится отдавать. Однако чары доброго волшебника, делающего деньги из воздуха, оказались сильнее угроз. Вскоре на сестре появилась безрукавка из чернобурки, с гранатовыми пуговицами. Изъять ее Морган не успел. Прибежал дядя Арр и заступился: пускай дитя потешится, она ведь женщина. На золотом браслетике-змейке Морган сломался и перестал реагировать на Имандрины обновки.

С паршивой овцой честные доблестные воины свыклись быстро. А для Моргана поход был хождением по канату, натянутому над пропастью. Он сам не знал, жалеет он о своем выборе напарника или нет. Временами он проклинал тот вечер на озере, когда позволил Арру подцепить себя на крючок, временами – боготворил. Но мысль о том, что рано или поздно казначей вместе с деньгами смоется к своему приемышу, грызла его днем и ночью. Все попытки ругаться с Арром проваливались. Едва Морган срывался на хамство, у него появлялось идиотское ощущение, будто он мечет стрелы в облако. Арр уходил в какую-то часть себя, где был абсолютно неуязвим; при этом он даже не закрывался, а диалог продолжал, лишь дав Моргану проораться.

В конце октября, на дне рождения Равена, Морган, подогретый вином, осуществил, наконец, свое заветное желание, зародившееся в нем в первый базарный день: подрался с Арром. В этот вечер Моргана особенно раздражал его ухоженный, опрятный вид и короткая острая бороденка, которую он отрастил за время рейда и каждое утро заботливо ровнял перед зеркалом. В какой-то момент в голове что-то щелкнуло, он перегнулся через стол и врезал Арру по физиономии. У Керна и Токо не хватило смелости вмешаться в личные разборки командиров. Равен то ли был слишком пьян, то ли берег свою неокрепшую еще руку. К драке присоединились три дикаря – и все трое, что Моргана разозлило еще сильнее, приняли сторону Арра. Перепуганная хозяйка гостиницы вызвала гвардию порядка. Их растащили, заставили вытереть за собой кровь, вынести сломанную мебель, возместить материальный ущерб и убраться восвояси.

Ночью пришлось бы мерзнуть в палатках, если бы Имандра не упросила какую-то сердобольную полуслепую старушку, которая так и не поняла, что имеет дело с Сурами, пустить их в хозяйственную пристройку. Спала только молодежь. Морган с Арром угрюмо сидели по разным углам и плевались кровью. Утром у Моргана открылось внутреннее кровотечение, ему стало совсем плохо. Арр чуть ли не силой заставил его открыться, чтобы осмотреть и полечить. До вечера Морган провалялся на полу, натянув на голову одеяло, ничего не ел и ни с кем не разговаривал – от боли, стыда, обиды и унижения. Ребята тем временем отрабатывали у бабки постой и харчи: наносили воды, накололи дров, починили крышу, прочистили печную трубу.

На следующий день жизнь отряда вошла в свой обычный ритм. Они с Арром бок о бок сидели на чурбачках на рыночной площади, с припудренными тальком синяками, и предлагали дикарям обзавестись эффективным магическим средством приманивания денег. На этот раз баночки содержали высушенный и измельченный лесной мусор, сбрызнутый дешевым душистым маслом. Смесь нужно было поджигать и окуривать дымом дом, лавки, торговые палатки и товары.

Как только Морган восстановился, Арр ненавязчиво ввел тренировки и с тех пор каждый вечер позволял оставлять на себе умеренное количество синяков. Помимо привычных – спарринга на шестах и кулаках и стрельбы из лука – тренировки включали упражнения совсем иного рода, о которых Морган узнал впервые: глубокое дыхание с задержкой после вдоха или выдоха. Поначалу ему казалось нелепостью сидеть со скрещенными ногами и, глядя на заходящее солнце, считать вдохи-выдохи. Но когда Арр однажды сел за спиной, предложил открыться и соединить Манну с его, ощущения изменились. Морган словно вываливался в какое-то пространство, где плавал в океане бесконечного света, тепла и покоя. Иногда они сидели так вшестером, полчаса или дольше, утихала даже Имандрина трепотня.

Каждый день Морган ждал информации об Иштване, но гонцы разносили лишь вести о пропавших людях. Почему-то пропавших было особенно много в этом сезоне. Шестеро – воины из разных отрядов, трое – дикари, и среди них – небезызвестный Гордон Лайер. От кого поступил запрос, гонец не знал. Должно быть, жена Гордона, обеспокоенная визитом Суров, обратилась к священнику, а тот – в местный отряд. Морган не сказал гонцу ни слова о том, что видел парня мертвым, но вечером написал письмо Эйжу.

Три недели спустя его догнало необычайно теплое послание из далекой Каурии. Измятый, пахнущий дымом костра листок, плод коллективного творчества родного отряда. Эйжа хватило на четыре строки, дальше писала от его имени Ринока. Все живы и здоровы. У Гуана родился второй сын. Убийцу Алсура не нашли. Дядья в ярости брызгали слюной и объявили Гордона в розыск. Проклятый невидимка свернул всем мозги набекрень. Разговоры только о нем. Размеры морального и материального вознаграждения за его поимку растут. Железную бочку с Ледяшки распилили на куски прежде, чем Иллас вызвал жрецов из Храма осмотреть ее. Стащили прямо со двора, средь бела дня. В драке из-за ветряков порезали трех человек. Совет старейшин собирался дважды. В конце концов разъяренный Иллас приказал стащить мельницы к вратам и установить вокруг пещеры. И если хоть одна пропадет… Теперь дежурить на вратах не скучно, особенно в ветреную погоду: дозорные лежат, смотрят на вертушки и стреляют по ним камнями из рогаток. Пересыпанная скабрезными шуточками новость о том, что в Каурию приезжала милая молодая девушка Долма, Моргана встревожила. Плохо, когда человек не понимает с первого раза. Кроме того, Долма могла проболтаться, при каких обстоятельствах они познакомились. Он предпочел бы, чтобы его разыскивала другая девушка – Тойва, с сообщением, что к ней вернулась память, но о Тойве не говорилось ни слова. Завершали письмо несколько строчек изощренной ругани, накорябанных размашистым почерком Тайнера: он приказывал положить на невидимку конский член и возвращаться в родные пенаты, место советника вакантно и дожидается его, а ребята сохнут от тоски. В уголке от имени всех женщин отряда то же самое, только без мата, было написано рукой Лены. Морган то хохотал, то украдкой вытирал слезы. Перед сном, растроганный, он рассказал Арру про двойное убийство. Арр долго молчал. Ожидая расспросов, какими судьбами он без родного отряда попал в Гиадалию, Морган придумал отмазку, но Арр лишь поинтересовался мнением Илласа и Тайнера и страшно удивился, услышав, что они не знают о найденном трупе. Такие вещи нельзя замалчивать. А потом вдруг сказал: «Да, ты прав, излишней откровенностью можно покалечить жизнь, и не только свою». Его мнения о загадочном происшествии Морган так и не узнал.