Миссия Девы - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Пономаренко cтр.№ 66

Познания Русика о подобных заведениях основывались лишь на старом фильме «Полет над гнездом кукушки», но в этом мире в такой лечебнице действовали более гуманные правила, здесь не применяли электрошок и не давали лошадиных доз галаперидола. Здесь были светлые четырехместные палаты и сносная кормежка, от которой Русик вскоре стал поправляться. Драконовские меры — «открой рот, я посмотрю, проглотил ли ты эту гадость» — никто не применял, лекарства вводились при помощи металлических цилиндров, как тот, что он видел у девушки в красном. Эта процедура напоминала укол комара и практически не оставляла на руке следов. Вот только было страшно скучно. Те, с кем можно было поговорить, предпочитали молчать, общаясь в своем ограниченном кругу, а с явными заговаривающимися идиотами ему вскоре надоело забавляться разговорами, особенно после того, как один из них вдруг укусил его за ногу.

Но через три дня в больничном коридоре Русик неожиданно встретил Пашу. Встреча «землян», как они стали называть себя между собой, была трогательной, и Русик чуть не расплакался, чего с ним не случалось с девяти лет. Паша рассказал, что азартные игры здесь под строгим контролем и каждый гражданин должен честно пятую часть выигрыша тут же заплатить в виде налога, за этим следит тайная фискальная служба. А Паша не только этого не знал, но и не имел желания платить налоги, будучи гражданином не этого мира. Налоговики его взяли и тут же столкнулись с рядом проблем, а проанализировав его объяснения, сочли лучшим отправить его в психбольницу.

Теперь Русику стало значительно легче здесь находиться, а на второй день своего пребывания в больнице неугомонный Паша сообщил товарищу по несчастью:

— Есть план побега. Думаю, мы здесь долго не задержимся…

Прошел месяц с тех пор, как Мара стала жить в квартире у Друда. Собственно, это была большая комната, которая служила одновременно гостиной, спальней и кухней. К ней примыкала совсем небольшая туалетная комната, в которой размещалась и душевая кабинка.

Вначале состояние Мары было сродни тому, что ощутил бы спортсмен, придя первым к финишу и узнав, что это не те соревнования, на которые он был заявлен, и его победа бесполезна, а на свои уже не успеть, и это был его последний шанс. Чтобы победить депрессию, она гуляла по городу, постепенно привыкая к повседневно-карнавальному виду его жителей, интересовалась историей, но не нашла никаких упоминаний о народе тавров, пришедшем сюда с родителями Тиурга Завоевателя. Эта часть истории или была столь незначительной, что ее обходили вниманием, или специально замалчивалась. Но Мара уже не чувствовала в себе сил взяться за раскрытие этой тайны. В снах ей стал являться Кирилл, ее бывший возлюбленный. Он гневно выговаривал ей за увлечение магией, веру в сказки, в то, что она является прямым потомком древнего народа и ей поручена великая миссия завершить усилия предыдущих поколений. А она ничего не могла возразить на его справедливые упреки и проснулась вся в слезах. Ведь Кирилл стал первой жертвой, принесенной ею во имя великой идеи, которая на самом деле оказалась пустым звуком. Воспоминания перенесли ее в прошлое.

* * *

В тот жаркий июльский день обезумевшее от гнева солнце посылало на землю испепеляющие лучи, сделав асфальт вязким, наполнив воздух запахом гудрона, а редким прохожим, перебегавшим от тени к тени, казалось, что они находятся в раскаленной печи мартена. Все, кто не имел возможности, спасаясь от жары, выехать к морю или к ближайшему водоему или, на худой конец, включить на полную мощь кондиционер, медленно таяли, истекая потом, поглощая в неимоверных количествах мороженое и прохладительные напитки.

Мара, выйдя на привокзальную площадь, решила изменить первоначальные планы и вскоре оказалась на набережной, тянущейся вдоль речки Салгир, не смея противиться притягательной силе зелени деревьев Гагаринского парка, манящих прохладой. До восьми часов вечера, когда у нее была назначена встреча с одним из старейшин Совета, у нее оставалась уйма времени, и она решила побыть на природе. Конечно, она с большим удовольствием провела бы время в более старых парках — в «Салгирке», где сохранилось несколько дубов, возраст которых насчитывал не одно столетие, или в Детском, где дуб «Чудо Тавриды» преодолел уже семисотпятидесятилетний рубеж. Ей нравилось, прижавшись к древним деревьям-великанам, силой мысли отправиться в глубь веков, попытаться представить те события, которые могли здесь происходить, и, самое главное, подпитаться их энергетикой.

Верования всех древних народов предполагали подпитку жизненной энергии через деревья, камни, землю, и происходить это должно было в тишине. Самосозерцание, собственно, и есть единение с природой. Современный человек, отгородившись от земли асфальтом, забыв о тишине в несмолкаемом городском шуме, борясь с зелеными насаждениями, словно с лютыми врагами, с каждым годом уменьшая их площадь, перестал прислушиваться к своему организму, забыв, что это саморегулирующаяся система, совершенствующаяся на протяжении сотен тысяч лет. Ведь профессия врача не была древнейшей.

Мара десять из своих двадцати шести лет являлась жрицей богини Орейлохе, пройдя инициацию на протяжении четырех лет в небольшом храме-пещере, укрывшемся среди крымских гор. Возможно, поэтому у нее было отношение к окружающей природе не как к подспорью в человеческом бытии, а как к равноправному партнеру, условию существования человека. Ведь магия, которой она обучалась на протяжении длительного времени, предполагала доверие к природе, отношение к ней как к своему помощнику. Лишь тогда можно было использовать ее силы, невидимые непосвященному.

Ее выбор в тот день пал на «молодой» Гагаринский парк, едва насчитывающий полстолетия от рождения, и был продиктован лишь его близким расположением к вокзалу и нежеланием давиться в раскаленной маршрутке. Она прогуливалась по почти пустынным тенистым аллеям парка, двигаясь в направлении озера, расположенного почти в его центре.

Она шла, углубившись в мысли о предстоящей встрече, которая, возможно, означала кардинальные изменения в ее жизни.

— Эй, подруга, тормози! Закурить есть? — послышался девичий голос с хрипотцой.

Мара увидела на скамейке прохлаждающуюся парочку: черноволосую, с шоколадным загаром круглолицую девушку лет двадцати, с небрежно рассыпавшимися волосами, с толстым слоем макияжа, в помятом несвежем сарафане, и ее спутника: крепкого мужчину лет тридцати, в расстегнутой тенниске, с узкими щелками-глазами и ястребиным носом на худощавом лице. Было заметно, что они оба навеселе, что подтверждали стоящие у скамейки две пустые бутылки из-под вина.

Мара отрицательно мотнула головой и продолжила путь. Девушка вскочила со скамейки, подлетела к ней и преградила дорогу. Она глядела пьяно и зло.

— Ты что — немая? — грозно крикнула она. — Сдается мне, что ты врешь!

Мара невольно остановилась, но молчала — у нее не было ни малейшего желания вступать в разговор с этой девчонкой, но и на конфликт идти не хотелось.

— Гони мобилу и бабки!

Она не заметила, как ястребиноносый мужчина оказался за ее спиной и теперь прижимал лезвие ножа к шее.