Спрятанная - читать онлайн книгу. Автор: Кристин Каст, Филис Кристина Каст cтр.№ 26

Даже Зои? Неужели даже Зои будет против него?

«Зои защитила тебя от Воинов, Только благодаря ее защите ты сумел сбежать», — успокоили его мятущийся разум всплывшие в памяти слова бабушки Редберд.

Зои защитила его. Она поверила, что он сможет сдержать в себе зверя и не напасть на нее. Бабушка Редберд предложила ему убежище. Зои не желала ему смерти.

Но другие-то желали!

Аурокс их не винил. Он заслуживал смерти. Независимо от того, что недавно он начал желать иной жизни, иного выбора — прошлого не изменить. Он совершал жестокие, отвратительные поступки. Он выполнял приказы Жрицы.

Неферет…

Даже произнесенное мысленно ее имя прокатилось по нему дрожью.

Зверь внутри него желал пойти к Жрице. Зверь внутри него должен был ей служить.

— Я больше, чем зверь! — Земля вокруг него впитывала слова, заглушая человечность Аурокса. В отчаянии он ухватился за изогнутый корень и начал выбираться наружу.

— Нужно это исправить!

Звук чьего-то голоса достиг ушей Аурокса. Он замер, узнав его — Рефаим. Бабушка сказала ему правду. Парень выжил.

Невидимое бремя на плечах Аурокса стало чуточку легче.

Минус одна смерть на его совести.

Аурокс замер, пытаясь понять, с кем Рефаим разговаривает. Он не ощущал ни злобы, ни жестокости. Но если бы Рефаим подозревал, что Аурокс прячется так близко, он бы обязательно захотел отомстить, верно?

Время словно замедлилось. Усилился ветер. Аурокс слышал, как он шелестит в сухих листьях сломанного дерева над его головой. В прохладном воздухе до Аурокса доносились отдельные слова: заняться… дерево… Красная исцелила…

Все это Рефаим говорил голосом, лишенным гнева, словно просто думал вслух. А затем ветерок донес до Аурокса молитву: «Богиня, знаю, ты простила меня за мое прошлое, и за это я вовек буду тебе, благодарен. Но, прошу, научи меня по-настоящему простить себя!»

Аурокс затаил дыхание.

Рефаим просил помощи своей богини, чтобы простить себя? За что?

Аурокс потер пульсирующую голову и задумался.

Жрица редко к нему обращалась, только отдавала приказы. Но она часто думала вслух в его присутствии, словно Аурокс ее не слышал или не понимал.

Что ему известно о Рефаиме? Он — сын бессмертного Калоны. Его прокляли, и теперь ночью он человек, а днем — ворон.

Прокляли?

Только что он слышал, как Рефаим молится, и в своей молитве выражает Никс признательность за прощение. Богиня точно не могла бы проклясть и простить одновременно.

А затем Аурокс с удивлением вспомнил ворона, который издевался над ним и каркал так, что он свалился в яму. Мог ли это быть Рефаим?

Аурокс напрягся, будто приготовившись к неизбежному столкновению.

— Обещаю! Я скоро вернусь! — донесся до Аурокса голос Рефаима. Он уходил, но ненадолго.

Аурокс прислонился к земляной стене. Тело болело, а мысли бурлили.

Он должен оставаться в этой яме, это ясно, и это было единственным, в чем Аурокс был уверен.

Неужели богиня Рефаима, которая простила его, намерено привела его к яме, где прятался беглец? Если так, то зачем: чтобы даровать Ауроксу спасение или отомстить?

Может, ему стоит предстать перед кем-нибудь, например, Зои, приняв любые последствия?

Но что если зверь вновь возьмет над ним верх, и он не сумеет с ним совладать?

Может, ему сбежать?

Или отправиться к Жрице и потребовать ответа?

— Я ничего не знаю, — прошептал Аурокс. — Ничего.

Он склонил голову в смятении и тоске. Нерешительно и тихо он сделал то же что и Рефаим, произнеся собственную молитву. Простую. Честную.

Аурокс молился впервые в жизни.

— Никс, если ты и вправду милостивая богиня, прошу, помоги мне… пожалуйста…

Зои

— Неферет необходимо остановить, — без предисловия начала Танатос.

— По мне звучит неплохо! — кивнула Афродита. — Значит, сюда явится весь Высший Совет с заявлением, что вся глупая пресс-конференция Неферет — чушь собачья, или Дуантия прилетит одна?

— Жду не дождусь момента, когда все услышат правду о Неферет, — тут же подхватила Стиви Рей тем же решительным тоном, что и Афродита, не дав Танатос возможности ответить. — Я уже утомилась глядеть, как Неферет хлопает ресницами, улыбается и строит из себя пай-девочку!

— Неферет не только хлопает ресницами и улыбается, — мрачно сказала Танатос. — Она использует данные ей Богиней таланты, чтобы управлять людьми и вредить им. Вампиры еще могут противостоять ее очарованию, но люди почти беззащитны.

— А это значит, что Высший вампирский Совет должен возмутиться и помешать ей! — сделала вывод я.

— Если бы все было так просто, — вздохнула Танатос.

Мой желудок сжался. Накатило знакомое предчувствие, а это никогда не сулило ничего хорошего.

— Что вы имеете в виду? Почему непросто? — спросила я.

— Высший Совет не вмешивает людей в дела вампиров, — объяснила Танатос.

— Но Неферет уже это сделала! — заметила я.

— Ага, типа пора закрыть дверь хлева, раз свиньи уже разбежались, — пробурчала Стиви Рей.

— Эта гадина убила маму Зои! — Афродита покачала головой, словно не веря в происходящее. — И вы говорите, что Высший Совет просто забьет на это и спустит Неферет с рук убийство и вранье про всех нас?

— А чего вы ждете от Высшего Совета? Публичного признания Неферет убийцей?

— Да! — ответила я, и обрадовалась, что мои слова прозвучали твердо и по-взрослому, а не испуганным писком двенадцатилетней девочки, которой я себя чувствовала в связи с этим делом. — Знаю, Неферет бессмертна и могущественна, но она убила мою маму!

— У нас нет этому доказательств, — тихо возразила Танатос.

— Чепуха! — взорвалась Афродита. — Мы все видели, как это произошло!

— Во время ритуала Откровения, запущенного заклятьем Смерти. Ни то, ни другое невозможно повторить. Все пять стихий очистили землю от следов злодеяния.

— Она взяла в Супруги Тьму, — заспорила Афродита. — Она не просто на стороне Зла, она наверняка занимается с ним всяким непотребством!

— Фуу! — одновременно воскликнули мы со Стиви Рей.

— Люди никогда в это не поверят, даже если увидят все своими глазами…

Мы все повернулись к Шайлин, которая до сих пор молчала и как-то потрясенно и безжизненно смотрела на нас. Но ее голос звучал уверенно.

Да, вид у нее был взволнованный, но она решительно вскинула голову, всем своим видом выражая упрямство, к которому я уже начала привыкать.