Мистер Гвин - читать онлайн книгу. Автор: Алессандро Барикко cтр.№ 29

Джаспер Гвин на следующий день вошел в мастерскую со смутным ощущением, будто он — укротитель, входящий в клетку. Обнаружил, что девчонка сидит на полу, в том углу, где обычно таился он. Сидит и что-то пишет на кремовых листках из его блокнота.

В других газетах эта история не получила особого продолжения, и Ребекка стала искать Джаспера Гвина, чтобы успокоить его, но не смогла найти. Через несколько дней он объявился сам, был немногословен, сказал, что все хорошо. Ребекка достаточно знала его, чтобы не настаивать. Больше не искала его. Вырезала статьи, немногочисленные, в которых подхватывалась новость. Твердила себе, что в конечном итоге все обошлось. Работала в крохотном офисе, который Джаспер Гвин нашел для нее, в уютной скорлупке, неподалеку от ее дома. Встретилась с тремя кандидатами (все трое читали таблоид), и ни один не смог ее по-настоящему убедить. Через неделю стала ждать: вот-вот произойдет то, что происходило каждый раз, когда непостижимая воля «Катерин Медичи» решала, что время закончилось. Еще несколько дней, и Джаспер Гвин вручит ей копию портрета. Тогда она призовет клиента, тот явится, чтобы забрать портрет, оплатить счет и вернуть ключ от мастерской. Все было отработано, накатано, повторялось от раза к разу, и это нравилось ей. Только на этот раз Джаспер Гвин долго не объявлялся, зато однажды утром перед ней предстал мистер Троули. Он пришел сказать, что, по словам дочери, «Катерины Медичи» погасли, причем весьма изысканным образом, но, если начистоту, когда это случилось, Джаспер Гвин уже девять дней не показывался в мастерской. Дочь неукоснительно ходила туда каждый день, но больше не видела его. И теперь мистер Троули задается вопросом, должен ли он предпринять какие-то особые шаги или просто немного подождать. Не то чтобы он беспокоился, но решил явиться лично — удостовериться, что все идет как надо.

— Вы в самом деле уверены, что мистер Гвин не появлялся девять дней? — спросила Ребекка.

— Дочь так говорит.

Ребекка пристально, с недоверием посмотрела на него.

— Да, понимаю, — сказал он. — Но в этом случае я склонен верить ей.

Ребекка сказала, что все выяснит и свяжется с ним в ближайшее время. Она волновалась, но не подавала виду.

Прежде чем уйти, мистер Троули улучил момент и спросил, не знает ли Ребекка, как все прошло там, в мастерской. В действительности он хотел спросить, прилично ли вела себя его дочь.

— Не знаю, — сказала Ребекка. — Мистер Гвин мало рассказывает о том, что происходит внутри, это не его стиль.

— Понимаю.

— Единственное, что я уловила, это то, что ваша дочь — непростой субъект, если можно так выразиться.

— Да, непростой, — согласился мистер Троули.

Он помолчал, потом добавил:

— Она бывает то до крайности неприятной, то чрезвычайно привлекательной.

Ребекка подумала, что ей бы понравилось быть девчонкой, о которой можно такое сказать.

— Я дам вам знать, мистер Троули. Уверена, все уладится.

Мистер Троули сказал, что не сомневается в этом.

На следующий день в «Гардиан» появился обширный репортаж об этом деле с портретами. Был он более конкретным, чем статья в таблоиде, вплоть до того, что называлось имя Джаспера Гвина. Ему была посвящена и вторая статейка, где сообщались сведения о его карьере.

Ребекка бросилась искать Джаспера Гвина. Не обнаружив его дома, обошла все прачечные квартала, но и это ни к чему не привело. Он исчез.

За пять дней не произошло ничего. Потом Ребекка получила от Джаспера Гвина толстый конверт, содержащий портрет девчонки, изготовленный с обычным скрупулезным тщанием, и записку в несколько строк. В записке говорилось, что в течение какого-то времени для него будет невозможно появляться на людях. Он рассчитывает, что Ребекка между тем проследит за делами. Необходимо отложить работу над следующим портретом: он не уверен, что сможет приступить раньше чем через пару месяцев. Благодарил и горячо обнимал на прощание. Ни словом не упомянул о статье в «Гардиан».

Весь день Ребекка вежливо отбивалась от множества телефонных звонков, поступавших отовсюду: все хотели узнать побольше об этой истории с Джаспером Гвином. Ребекке не нравилось, что ее бросили одну в такой щекотливой ситуации, но она достаточно знала Джаспера Гвина: такова его обычная манера, безошибочно узнаваемая; бесполезно даже и пытаться что-либо изменить. Она сделала все, что должна была сделать, так хорошо, как только могла, и до наступления вечера позвонила мистеру Троули, сообщить, что портрет готов. Потом отключила телефон, взяла портрет девчонки и раскрыла его. Никогда раньше она не делала этого. Установилось правило — вручать портреты клиентам, даже не взглянув на них. Со временем, в нужный момент, можно будет их и прочесть, думала всегда Ребекка. Но в этот вечер все было по-другому. Носилось в воздухе нечто похожее на разрушение волшебства, и ей показалось разумным, если не должным, отказаться от привычных жестов. Она раскрыла портрет девчонки и начала читать.

Там было четыре страницы. Ребекка застряла на первой, сложила листки и закрыла папку.

Девчонка явилась наутро, одна. Села напротив Ребекки. Ее длинные светлые волосы, прямые и тонкие, свисали по обе стороны лица. Только время от времени, когда она встряхивала головой, полностью открывались черты, угловатые, но подчиненные очарованию темных глаз. Худенькая, она управлялась с собственным телом, ничем не выдавая нервозности: казалось, избрала некую изысканную неподвижность правилом своего бытия. На ней был открытый пиджак и лиловая маечка, под которой различалась маленькая, хорошей формы грудь. Ребекка заметила, что ее бледные руки покрыты мелкими ранками.

— Вот ваш портрет, — сказала она, протягивая папку.

Девчонка положила папку на стол.

— Ты Ребекка? — спросила она.

— Да.

— Джаспер Гвин часто говорит о тебе.

— Мне в это трудно поверить. Джаспер Гвин не такой человек, чтобы помногу говорить о чем бы то ни было.

— Да, но о тебе он говорит.

Ребекка сделала неопределенный жест и улыбнулась.

— Хорошо, — сказала она.

Потом положила перед девчонкой бланк на подпись. По поводу оплаты счета она уже договорилась с отцом.

Девчонка поставила подпись, не читая. Вернула ручку. Указала на портрет и спросила:

— Ты читала его?