Остров Русь 2, или Принцесса Леокады - читать онлайн книгу. Автор: Юлий Буркин, Станислав Буркин cтр.№ 13

— Стас! — зашипел я брату в ухо. — Пошли отсюда скорее! Сбежит продюсер!

— Тише! — так же шепотом взмолился тот. — Дай дослушать! Повисит еще чуть-чуть, не облезет!

Слава богу, как раз тут Расческин закончил свое невеселое повествование:

…Ах, вымокли до ниточки крыла у нашей деточки,

Висят они, как тряпочки, сидит она на веточке.

— Все, — сказал Стас. — Побежали.

Интересно только, куда… И тут же я придумал, что нужно делать дальше.

— Тихо! — заорал я не своим голосом в возникшей тишине. Расческин уронил гитару и на четвереньках убежал за диван. Гости испуганно посмотрели на меня. — Внимание всем! Слушать мою команду! Пятнадцать минут назад известный вам продюсер Вениамин Перескоков опустился на парашюте в магазин рядом с метро. Его необходимо поймать. Все — на поимку Перескокова!

Я замолчал и оглядел опешившую тусню. Вдруг вскочил носатый блондин и закричал хриплым фальцетом:

— Ловим Веничку! Какая прелесть! Все ловим Веничку!

— Ур-ра! — закричали словно только что вышедшие с экранов телевизора Грелкины, Пятницкие, Расческины, Клавдии Самогудовы и множество других менее известных нам тусовщиков. Из-за шторы выскочил почему-то прятавшийся доселе там плотный щетинистый очкарик, солист группы «ДТП», и, сжав кулаки, прорычал:

— Бей фонограмщика! — но тут же виновато захихикал и забормотал: — Это я так шучу… Щекоти его!

Толкаясь и радостно вопя, толпа бросились к лестнице, увлекая за собой всех встреченных на пути. Мы поспешили следом. У парадного подъезда, там, где мы их и оставили, стояли наши «Сигвеи».

— Отлично! — воскликнул Стас. — Поехали?

— Костя! — крикнул мне Стас, когда по пути мы обогнали нескольких отставших поп-звезд. — Как ты думаешь, почему все-таки они все свихнулись, а мы — нет?

— Про нас не знаю, — честно признался я. — А вот про них… Может, они всегда такими были?

— Да ты что! — не поверил Стас. — Такая патология несовместима с жизнью!

Когда мы добрались до места, там уже творилось черт знает что. Перескоков болтался на двадцатиметровой высоте, с двух сторон от него, на верхних ярусах галереи столпились его бывшие гости и, хохоча, пытались дотянуться до него лыжными палками, взятыми в отделе спортивных товаров, и гардинами из хозяйственного. Кучка поп-весельчаков рассекала под ним по битому стеклу на трофейных роликах и велосипедах.

Очевидно, все эти добренькие придурки воспринимали происходящее как забавную и совершенно безобидную игру. Кроме самого извивающегося над пропастью Перескокова. Бедняга вопил и корчился, но от этого веселья только прибавлялось.

— Они его угробят, — сказал я брату. — Разобьется к чертовой матери!

— Надо растянуть под ним большое полотно, как делают на пожарах, — предложил Стас.

Среди унитазов и ванн нам удалось отыскать целую выставку громадных рулонов. Минут пять мы провозились, отрезая подходящий кусок голубого в розовый цветочек сукна. Свернув его и захватив с собой огромный тесак, мы побежали обратно.

Организовав человек десять держать натянутый батут под Перескоковым, сами мы помчались на балкон, на уровне которого он болтался. «Ве-ня! Ве-ня!» — радостно скандировали внизу. Мы примотали тесак к бильярдному кию скотчем и получилось что-то вроде копья. Этим самым копьем мы со Стасом и принялись по очереди перепиливать стропы парашюта. Натянуты они были не все, но по мере того как одни лопались и Перескоков, повизгивая, опускался чуть ниже, натягивались другие.

«Пем-м!» — лопалась стропа.

— Ой! — как ужаленный Винни Пух вскрикнул продюсер и тихим доверительным тоном покаялся: — Ребята, я все осознал… Не надо этого делать.

«Пем-м!» — лопнула следующая.

— Ай! — провалился он чуть ниже. — Признаюсь, я был в корне неправ. Прекратите пилить, я же упаду.

«Пем-м-м!»

— Ой-ой! Может статься, я вам еще пригожусь. Хотите славы и денег?

Стас замешкался. «Ве-ня! Ве-ня!» — продолжали скандировать снизу.

— Деньги нам не нужны, — сказал я деловым тоном. — И слава тоже. Все что нам нужно — найти Леокадию.

— Без проблем, — сказал Перескоков, уверенно мотнув головой, и тут же добавил: — Но у вас не получится. Потому что даже у меня не вышло…

— Стас, пили, — приказал я.

«Пем-м!»

— Ой! Тихо-тихо! Зачем же так спешить? — возмущенно спросил Перескоков у Стаса и вновь обратился ко мне: — Но, похоже, я знаю способ.

— Врешь! — не поверил я.

— К сожалению, нет, — шмыгнул носом продюсер. — Я и сбежал-то, чтобы не расколоться. Потому что понял, как ее найти.

— Говори! — приказал я. — Ну?!

Тот закатил глаза кверху, немного помедлил и заявил:

— Если не можешь выйти на Леокадию, нужно заставить ее саму на тебя выйти.

— Это пословица? — саркастически спросил я. — Стас, режь!

— Тихо, тихо! Я ведь знаю, как ее заставить!

— И как?

— Очень просто. В шоу-бизнесе ничто так не бесит, как наступающие тебе на пятки конкуренты. Если я сделаю из вас суперзвезд и обеспечу вам первые места в хит-парадах, то те, кто ее ведет, попытаются или переманить вас к себе, или заставить вас замолчать. В любом случае они себя выдадут.

Стас посмотрел на меня большими глазами, повернулся обратно к продюсеру и воскликнул:

— А ты умен, Перескоков!

— Мне часто это говорят, — признался польщенный шоумен и скромно улыбнулся.

— Но это же долго! — возразил я.

— Не так уж и долго, если мы ему поможем! — крикнула снизу Клавдия Самогудова. — Вы мне сразу понравились. Веселые ребятки!

— Я, например, про вас статью напишу, — сказал Пятницкий. — Только на обложку придется голыми сняться.

— А я вас в рокерской тусне продвину! — прорычал очкарик. — Только режьте быстрее. Очень хочется посмотреть, как эта собака падать будет… Но вообще-то я добрый, — тут же пояснил он с виноватой улыбочкой. — Ну сколько ж ему, бедняге, еше висеть? А собаки — очень милые животные, против собак я ничего не имею… Режьте!

— Вот его как раз слушать не надо! — поспешно заявил Перескоков.

— А как вы нас будете раскручивать, если и дальше будете тут висеть? — резонно заметил Стас и перерезал предпоследнюю веревку: «Пем-м!»

— Я вполне могу руководить процессом прямо отсюда! — очень серьезным голосом заверил продюсер.

«Пем-м-м!» — особенно звонко пропела последняя стропа.