Страж Раны - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Валентинов cтр.№ 13

Косухин страдал — табак, включая последние крошки из карманов, кончился. Косухин огляделся, с изрядным пессимизмом отметив, что никто из бойцов Джора не курит. Поразмышляв минуту, Степа направился к одиноко сидевшему в стороне чеху.

— Слышь, товарищ, — нерешительно начал он, — у тебя тово… ну, табачку…

Чех улыбнулся, пошарил в кармане зеленой шинели и достал нераспечатанную пачку папирос «Атаман» с портретом врага трудового народа Семенова, выполненным в три краски. При виде знакомых папирос Степа оттаял.

— Спасибо, браток! Я это… две штуки возьму. Для капитана…

— Бери все, брат-вояк! — вновь улыбнулся чех. — У меня еще есть, кури…

Обрадованный Косухин еще раз поблагодарил и не мог удержаться от следующего вопроса, на этот раз куда более серьезного:

— Ты, товарищ, видать, из чехвойска?

— Был, — на этот раз на лице подпоручика не было улыбки. — До… как это про-русски… апреля прошлого года. Можно сказать отвоевался, брат-вояк.

— Так чего ты здесь? Ехал бы домой, отдыхал, чердынь-калуга!

— Отдохну, — так же серьезно кивнул чех, — но сначала нужно помочь другу. Ведь мы должны помогать друзьям, правда?

— Правда, — кивнул Степа. Чех ему явно понравился. — А кем ты до войны был?

— Никем, — подпоручик улыбнулся, но как-то грустно. — Гимназистом. Из старшего класса призвали. В пятнадцатом…

Их глаза случайно встретились, и вдруг Степе стало страшно. Нет, он не ошибся — такой взгляд он уже видел. Видел — и не забудет до конца дней… Чех, казалось, понял:

— Ничего, брат-вояк! Всяко в жизни бывает…

Косухин кивнул и быстро отошел в сторону.

Арцеулов, все еще переживавший последний бой — и тот, который видел Степа, и тот, что видел только он, закурил почти без всякого удовольствия, и лишь потом догадался поблагодарить Степу за папиросы.

— У чеха взял, — пояснил Косухин, не вникая в подробности. — Хороший, видать, парень.

Арцеулов согласно кивнул. Ему было что рассказать о загадочном подпоручике, но сейчас это казалось не вовремя и не к месту…

Вскоре послышался топот копыт, и показались отставшие. Косухин, пересчитавший всадников, с удовлетворением отметил, что и в этой схватке отряд не понес потерь. Его доверие к командиру Джору заметно выросло…

Солнце клонилось к горизонту, а они все еще ехали по бесконечной долине. Даже слабо разбиравшийся в географии Косухин начал понемногу удивляться. Арцеулов уже не сомневался. Теперь, когда солнце понемногу садилось, и дневной свет мерк, ему уже не надо было зажмуривать глаза. Достаточно чуть прищуриться, и перед глазами вставали горы — огромные, гигантские, покрытые мощными ледниками. Лед искрился в лучах уходящего солнца то синим, то зеленым огнем, внизу чернели скалы, а над всем этим нависало темно-синее, невероятной красоты небо, по которому летели гигантские всадники…

«Карту бы! — в очередной раз подумал капитан. — Это же какие за Такла-Маканом должны быть горы?»

Впрочем, в подобных пределах Арцеулов географию знал, но ответ был слишком пугающим и невероятным. На такое расстояние их не перенес бы даже «Илья Муромец» с полными баками. Оставалось ждать, чем завершится их невероятное путешествие…

Солнце уже коснулось горизонта, заметно похолодало, в воздухе изредка слышался далекий птичий крик, а отряд все ехал. Кони шли ровно, словно только что стояли в стойлах, а не рысили весь день по каменистой дороге. Впрочем, Степа и Ростислав тоже не ощущали особой усталости. Конечно, ночное путешествие и дневная скачка оставили свой след, но оба чувствовали себя достаточно бодро.

«Нервы, — рассудил капитан. — Потом отпустит — и свалюсь».

Степа подумал не о нервах, а о ногах, которые начинали потихоньку ныть с непривычки заодно с поясницей. Можно было опасаться, что передвигаться на своих двоих после всего станет несколько затруднительно…

…Крик прозвучал неожиданно, когда вокруг стояла звенящая предзакатная тишина, и даже птицы стихли, уступая свои дневные владения ночи. Кричал один из дозорных, карьером гоня коня к Джору. Остальные мчались следом, сжимая в руках винтовки.

— Видал? — прокомментировал Степа. — Снова нарвались! Джор-то…

Он не договорил, но Ростислав понял. На этот раз командир воспринял опасность куда серьезнее. Он внимательно выслушал дозорных, и даже на расстоянии было заметно, как помрачнело его лицо. Джор повернулся к бойцам и что-то проговорил. В ответ послышались недовольные голоса, но Джор-баши повторил приказ, на этот раз громче и резче, и всадники начали поворачивать коней.

— Да чего это он!.. — Косухин был явно озадачен.

Отъехали недалеко — метров на сорок, затем остановились. Бойцы стали снимать с плеч винтовки. Между тем Джор стоял на прежнем месте, стоял ровно, неподвижно, винтовка лежала на шее его белого коня.

Послышался странный клекочущий звук, вначале еле слышный, затем все более заметный и громкий. Арцеулов и Степа переглянулись.

— Чердынь его! — протянул Косухин. — Аэроплан… Во, влипли!

Ошибиться было трудно — этих звуков они наслышались за последние дни. Мотор уже гремел, и вот из-за ближайшей горы вынырнул черный силуэт аэроплана. Машина с ревом пронеслась над всадниками, развернулась и сгинула в темнеющем небе.

— На разворот пошел, — Степа облизнул потрескавшиеся от ветра губы. — Ну, сейчас врежет, гад!

Арцеулов молчал. Он чуть прикрыл веки — с каждым разом это становилось все проще. Ущелье пропало, вместо него вновь выросли чудовищной высоты заснеженные пики. Они стояли на одной из вершин, вокруг сверкал синеватый лед, и солнце, исчезавшее в промежутке между двух гор, казалось огромным. Лед под копытами был чист, без единого следа, и Ростислав без всякого удивления заметил, что никто из всадников не отбрасывает тени…

…Мотора он не услышал — лишь какой-то резкий свист. Что-то черное понеслось на них прямо со стороны исчезавшего за горами солнца. То, что мчалось, и в самом деле походило на аэроплан, но чем ближе, тем яснее видны были медленно движущиеся кожистые крылья, длинная изогнутая шея и огромная голова с небольшими рожками и высоким гребнем. Пасть чудища была раскрыта, глаза горели ровным синим огнем, а из-под покрытого чешуей брюха свисали когтистые лапы, покрытые темной бугристой кожей. Крылатая смерть летела почти беззвучно, только негромкий свист продолжал звучать, и от этого свиста дикой болью взорвалась голова, и во рту стало сухо.

Крылатый змей летел прямо на сгрудившихся всадников, лениво поводя крыльями. Когтистые лапы начали сжиматься, синий огонь в глазах разгорался. Пасть раскрылась, и оттуда повеяло не огнем, как в старых сказках, а могильным холодом. Казалось, вновь вокруг встали деревянные стены старой церкви, и нечеловеческая рука рвет доски пола…