Даниил Галицкий. Первый русский король - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Павлищева cтр.№ 60

Андрей махнул рукой, от потрясения, которое испытал в этом необычном городе не городе, было не до смеха.

– А мужики слабые, ежели его с коняки ссадить, так совсем хилый. Занимаются только тем, что воюют, охотятся и коней мучают.

– С чего ты взял, что мучают?

– Ага, жилы им режут и кровь пьют. – Заметив, что многих едва не вывернуло от такого сообщения, он стал рассказывать о другом, да тоже не слишком приятном: – И топят кизяками.

– Чем? – поинтересовался впервые столкнувшийся со степняками Еремей.

– Говном сушеным. Подбирают по степи, сушат и жгут!

– Вонять же будет!

Андрей лишь руками развел, как бы смущаясь, мол, я же говорил…

– Это не город, это пока ставка, город будет после, когда для хана дворец построят. Слышь, Даниил Романович, у них и бабы в седлах сидят не хуже мужиков. Может, потому конница такая большая?

– Я не слышал, чтобы кто-то их в бою видел.

Дворский вздохнул:

– Может, дело не доходит…

Вообще рот у Андрея не закрывался все первые дни, он делился и делился впечатлениями, столь необычной и временами неприемлемой казалась жизнь в Орде.

Уже через день Хитрован, а за ним и сам Даниил знали, что нынче любит ханша Баракчина и ее ближайшие дамы. А на следующий день парень привел закутанного во множество тряпок (видно, сильно мерз бедолага) купца, за которым два рослых совершенно черных человека несли что-то тоже завернутое во множество оберток. Пока Андрей разглядывал необычных помощников купца (и не думал, что на земле такие люди бывают, сказали, не поверил бы, – роста огромного, обличьем точно в саже извозились, даже лица черные, лишь глаза сверкают и зубы, если рот откроет!), сам купец по велению Хитрована раскладывал принесенный товар перед не меньше, чем его дворский, изумленным Даниилом.

Дивиться было чему! Таких украшений Даниил Романович не видел, хотя очень любил дарить всякие безделки своей Анне да и про мать не забывал. Той в обители украшения не нужны, а вот четки брала охотно и оклады к образам тоже любила.

Но у купца переливались и сверкали одни других краше бусы, серьги, перстни… В шкатулке было немыслимое количество драгоценностей, столько, что у князя шевельнулось подозрение, что все это подделка. Успокоил Хитрован:

– Купец со своими людьми у нас пока поживет, если окажется, что это подделка, мы его хану и сдадим, там разберутся.

Купец, когда ему было повторено на каком-то тарабарском языке, замахал руками, залепетал, явно показывая, что все ценное и настоящее. Он протягивал в своих пухленьких ручках одно ожерелье за другим, прикладывал к лицу серьги, тыкал Даниилу большие перстни. Тот не выдержал:

– Да верю я, верю. Только учти, нам для самой ханши нужно, здесь ошибиться нельзя.

Чуть посомневавшись, Хитрован все же перевел. Купец замер, потом решительно замотал головой и полез в какие-то свои закрома еще за одной шкатулкой, поменьше. Такой красоты они не видели никогда. Сама шкатулка была резной из белой кости, вся словно сплетена из тонкой нити, а уж внутри и того краше. Тонюсенькие золотые проволочки непонятно как удерживали, словно капельки воды, прозрачные камни. Когда на них попал свет, по всем углам от камней брызнули лучи! При малейшем движении эти лучи рассыпались, словно солнце на росяной поляне на рассвете.

Запросил купчишка немало, оно того стоило, но Хитрован еще о чем-то поговорил, и цена заметно упала. Когда остались одни, Даниил поинтересовался, о чем шла речь.

– Пообещал сказать ханше, у кого самые красивые драгоценности, чтобы у него и покупала. А еще среди разных послов и купцов слух пустить, что хатун предпочитает его бирюльки.

Ох и хитер этот Хитрован!

Дворского уже не интересовали ни украшения, ни даже продажные женщины, он увлекся другим.

– Данила Романович, может, и нам ихних коняк прикупить, а?

– Зачем, своих мало? Да и не нравятся они мне, низкие, медленные…

Андрей мотал головой, не в силах высказать свое изумление:

– Так ведь какие животины! Эти безбожники своих коняк не кормят!

– Как это? Скотину не корми, она же сдохнет.

– Во-от!.. Это другая сдохнет, а сей конь сам себе еду найдет! Ага, раскапывает под снегом остатки прошлогодней травы. Так это же не все, они своих лошадей доят, а еще… – лицо дворского передернуло, как от огромной мерзости, – кровь у них пьют.

Это князь видел и сам – коня повалили на землю, видно, подрезали жилу, и один за другим приникали к разрезу ртом, когда поднимали головы, вокруг рта было красно от конской крови. Даниила едва не вывернуло, когда понял, что делают, но как осуждать чужие обычаи?

Кони действительно не только не требовали еды и заботы, но и кормили и одевали своих хозяев, конь давал молоко, кровь и мясо, после своей смерти кожу и шерсть, его не требовалось даже ковать, копыта низкорослых лошадок были тверже подков. Вот и крутил головой от восхищения Андрей. Но Даниил отказался покупать лошадей, своих достаточно, напротив, даже нескольких подарили позарившимся татарам.

Щедрые дары и умелая пронырливость Хитрована сделали свое дело, князя Даниила позвали в шатер к Батыю уже через неделю. Хитрован успокоил:

– С колдуном договорился, не будут тебя, князь, искусу подвергать. Только пройти меж огней придется, но это не страшно.

Много занятного увидели русские в Сарае. И сами кое-кому попались на глаза…

Букас пришел домой не в духе, швырнул в неповоротливую старшую жену плеть, завалился на свернутые кошмы, протягивая ноги Злате, чтобы стащила сапоги. То ли сапоги были тесными, то ли ноги у сотника к вечеру отекали, но стащить их бывало очень трудно. По тому, как зло блестел глазами муж, Злата поняла, что сегодня быть битой, но она уже настолько ко всему привыкла, что теперь лелеяла одну мысль: убить мужа и потом себя… Грех, конечно, но разве не грех вот так каждый день мучиться от ненависти?

Сотник о чем-то ворчал, чуть прислушавшись, Злата едва не села на землю: он говорил о том, что теперь придется следить за этим урусским коназем Данылом… а все урусы только и мыслят, как бы убить татар! В другое время, услышав такое, Злата мысленно спрашивала, чего еще можно ожидать, придя на чужую землю? Но сейчас она могла думать только об одном: Данила в Сарае?! Сердце рванулось спросить, где русский князь, бежать к нему, забыв о муже, угрозе быть побитой, даже убитой…

А сотник все ругал Данылу-коназа за доставленное его приездом беспокойство и за то, что именно ему, сотнику Букасу, даров уруса Данылы не перепадет.

Теперь Злата уже не сомневалась, что это действительно Данила Романович. Любый… жив, спасся… вот где довелось встретиться! Она даже руку прижала к губам, чтобы не вскрикнуть, и… пальцы невольно нащупали глубокий шрам, который в свое время старалась сделать как можно страшнее, чтобы не попасть к кому-нибудь на ложе! Шрам пересекал все лицо, раздваивая верхнюю губу и открывая зубы…