Дева войны. Кровь и пепел - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Павлищева cтр.№ 39

Ехали долго, я даже не думала, что столько времени можно тащиться примерно от Калуги до Рязани. Но лошадей нельзя пускать вскачь, у дороги одно название – сугроб на сугробе. Конечно, не раз вспомнилась знаменитая российская пара – дураки и дороги.

Конечно, отец с нами не поехал, только проводил через большой лес (где мы с Лушкой чуть не погибли) и вернулся, а вот Вятич отправился дальше. Очень хотелось посмотреть, как живет Русь тринадцатого века, но не получилось, возок крытый, окошки привычно затянуты, ничего не видно. Только на остановках и смотрела во все глаза. Лушка тоже. Она все еще хромала, почти не наступая на ногу, была непривычно тихой и скромной. Вообще моя сестрица так изменилась, что даже странно видеть такую Лушку Как полезно бывает для взросления убегать из дома. Но мне по душе больше та ненормальная, которая могла утащить меня в осеннюю ночь к волкам в лес.

Вятич до самой Рязани не доехал, остался неподалеку, как я поняла, в деревне дожидаться нас для обратного пути.

К Рязани мы подъехали в середине дня. Город открылся на мысу Оки и какой-то речушки и выглядел совсем не так, как я представляла. Конечно, вспомнилось, что это Старая Рязань, тем более было интересно посмотреть на город, который исчезнет с карт немного погодя.

Смотрелось внушительно, высокие крепкие стены, множество башен и ворот… купола соборов, я заметила, по крайней мере, два. Мы подъезжали со стороны поля, забирая, правда, ближе к реке. Анея распорядилась:

– Сначала к Олене в предградье.

Предградье оказалось посадом. Но туда отправились не все, только возок и расписные сани, девок и холопов Анея отправила куда-то в сам город ждать. Зачем, я поняла позже. Мы легко прокатились по единственной улице посада, переполошив всех собак и жителей, и свернули в широкий двор. Одного взгляда на хозяйку дома было достаточно, чтобы понять, что мы заехали к сестре моего отца и Анеи. На отца Олена была похожа даже больше. Она, видно, ходила почти на сносях, кругленькая, ладная…

Встреча проходила по заведенному обычаю. Хозяева сделали вид, что рады приехавшим гостям, хотя особой радости в глазах у Олены Евсеевны я не заметила, поднесли нам прямо во дворе попить с мороза горячего, поахали по поводу того, как мы с Лушкой выросли, и позвали в дом.

От меня не укрылось, как чуть презрительно осматривала немудреное жилье Анея и как впилась в старшую сестру взглядом Олена. Она, казалось, ждала малейшего выражения неудовольствия или насмешки, чтобы ответить. Об этом Анея, видно, знала, она не позволила себе ничего лишнего, хотя держалась боярыней и здесь. Старшая сестра шла хозяйкой, а младшая, да и все остальные словно были ее если не холопами, то уж обязанными наверняка. Потом я узнала, что так и есть.

Хозяин дома Степан был кузнецом, потому и дом имел в посаде, поближе к воде, чтоб в случае чего… Я вспомнила Лушкины слова о дурости Олены, вышедшей неудачно замуж. Мне Степан понравился, конечно, особым интеллектом и изящными манерами он не блистал, но производил впечатление сильного, надежного мужика, из тех, за кем как за каменной стеной. Правда, я за такого бы не пошла.

Дом у Степана и Олены был немаленький, потому что вместе с ними жили еще старая мать хозяина и две его сестры, обе вдовые, с маленькими девчонками. Одна из сестер, видно, только что родила, ребенок без конца пищал где-то за печкой, а она сама лежала за занавеской. Как это все не похоже на наши апартаменты, причем не московские, а козельские! Тетка Анея умела красиво обставить и украсить отнюдь не тесные хоромы, где только мы с Лушкой (да и то по собственному желанию) жили вдвоем в комнате. У остальных имелась своя у каждого, даже у Трофима крохотная конурка.

Лушка тут же скривила нос, шепнув мне:

– У нас у холопов жилье просторней…

Но долго морщиться сестрица просто не умела, она уже совала нос во все подряд, выдавая комментарии:

– А этого раньше не было… а куда старую лавку дели, выкинули, что ли? А новая уже…

Анея прикрикнула на дочь, и Лушка тут же угомонилась.

– Мы к вам ненадолго, только свой терем велю протопить…

Из этих слов я сделала вывод, что у тетки есть свое жилье в Рязани и только его неготовность к проживанию загнала нас вот в эти клетушки. Степан как-то кривовато усмехнулся:

– Да там вроде занято…

Взгляд тетки стал бешеным:

– Маштак?

– Он.

– Хм… давно живет?

– А как свои хоромы погорели, так въехал. Я думал, ты знаешь, потому и к нам.

Анея пробурчала что-то вроде «догадывалась».

Вот в чем дело, оказывается, теткин терем занят каким-то Маштаком. Его предстояло выживать оттуда с помощью древнерязанского ОМОНа? Ой, как интересно… Я поймала себя на том, что даже думать стала Лушкиными выражениями. У сестрицы тоже загорелись глазки в предвкушении некоего занятного действия. Вообще-то мы приехали в Рязань не за тем, но напоминать тетке цель визита было неэтично, я промолчала.

В тот же день мы отправились смотреть терем Анеи. Поехали в тех самых расписных санях, видно, боярыне не с руки ходить по городу пешком. Ехать пришлось недалеко, даже Рязань хоть и куда больше Козельска, но невелика.

Когда Анея приказала разобрать короба, чтобы достать парадную одежду, я не придала этому особого значения, тетку в парадном виде уже видела. Но оказалось – нет. Для начала пришлось подивиться собственному наряду и Лушкиному тоже, особенно украшениям. Две девки засуетились, что-то подкалывая, что-то закрепляя, я давно запуталась и только поднимала руки, поворачивалась, наклоняла голову, «чуть терпела» в ответ на просьбы девок, чьи ловкие руки колдовали над нашим с Лушкой внешним видом.

Это такое удовольствие – чуть покачать головой, чтобы движение повторили колты по обеим сторонам лица, чтобы бусинки слегка коснулись щек и даже легонько звякнули, ударившись друг о дружку. А наручи – ручные браслеты? Широченные, сплошь украшенные на пластинах изображениями каких-то дивных зверей и птиц, по краям испещренные сотнями таких же крошечных капелек, какими я восторгалась на височном кольце, они крепко ухватили рукав, не позволяя ему спадать на кисть руки.

На плечи легли роскошные шубы, хотя было не так уж холодно – Анея решила сразу показать товар лицом. Шубы были драгоценными для меня изнутри – лисий мех с роскошной сединой, а для остальных снаружи – переливчатый бархат с тиснением. Что ж, каждому свое, моя ценность здорово грела меня изнутри, так здорово, что я начала потеть даже на улице. К чему шуба, если на улице чуть меньше нуля? Но возражать не полагалось, осталось потеть.

Даже Трофим был в парадном кафтане (или как там называется?) с богато расшитым низом и каким-то узором вдоль застежки. Его пояс был куда шире обычного и тоже переливался то ли золотой вышивкой, то ли вообще камнями. Вот вам, знай Анею Евсеевну, у нее даже возничий богат!

Уселись, отправились. Все не спеша, пусть соседи полюбуются. Соседи любовались, особенно ближние. Олена горделиво оглядывалась, наблюдая, все ли видят, каковы у нее родичи. Я поймала себя на том, что тоже горделиво оглядываюсь. Стало смешно, ну ты-то здесь при чем? Нет, почему же, я Настя, племянница вот этой почти царицы, на моих плечах богатая шуба (и пусть в ней неимоверно жарко), на голове украшения, которыми могла бы похвастать не всякая обитательница особняка на Рублевке, вокруг суетится множество народа, чтобы меня усадить, устроить поудобней, подоткнуть полы шубы… Вот, блин, боярышня выискалась! Надо же, как людей быстро портит богатство. Чего же удивляться тем, кто всю жизнь в нем купается?