Моя семья и другие звери - читать онлайн книгу. Автор: Джеральд Даррелл cтр.№ 3

Ларри шел быстрым шагом, гордо откинув голову и с выражением такой царственной надменности на лице, что можно было не заметить его маленького роста. Он не спускал глаз с носильщиков, еле справлявшихся с его двумя сундуками. Сзади воинственно выступал крепыш Лесли, а следом за ним в волнах духов и муслина шествовала Марго. Маму, имевшую вид захваченного в плен беспокойного маленького миссионера, нетерпеливый Роджер насильно утащил к ближайшему фонарному столбу. Она стояла там, устремив взор в пространство, пока он давал разрядку своим напряженным чувствам после долгого сиденья взаперти. Ларри нанял две на удивление замызганные пролетки, в одну поместил багаж, в другую забрался сам и сердито посмотрел вокруг.

— Ну, что? — спросил он. — Чего мы еще дожидаемся?

— Мы дожидаемся маму, — объяснил Лесли. — Роджер нашел фонарь.

— О господи! — воскликнул Ларри и, выпрямившись в пролетке во весь рост, проревел: — Скорее, мама! Собака может потерпеть.

— Иду, милый, — послушно отозвалась мама, не трогаясь с места, потому что Роджер еще не собирался уходить от столба.

— Этот пес мешал нам всю дорогу, — сказал Ларри.

— Надо иметь терпение, — возмутилась Марго. — Собака не виновата… Мы ведь ждали тебя целый час в Неаполе.

— У меня тогда расстроился желудок, — холодно объяснил Ларри.

— И у него, может, тоже желудок, — с торжеством ответила Марго. — Какая разница? Что в лоб, что на лбу.

— Ты хотела сказать — по лбу?

— Чего бы я ни хотела, это одно и то же.

Но тут подошла мама, слегка взъерошенная, и наше внимание переключилось на Роджера, которого надо было водворить в пролетку. Роджеру еще ни разу не доводилось ездить в подобных экипажах, поэтому он косился на него с подозрением. В конце концов пришлось втаскивать его силой и потом под бешеный лай втискиваться вслед за ним, не давая ему выскочить из пролетки. Испуганная всей этой суетой лошадь рванулась с места и понеслась во всю прыть, а мы свалились в кучу, придавив завизжавшего что есть мочи Роджера.

— Хорошенькое начало, — проворчал Ларри. — Я надеялся, что у нас будет благородно-величественный вид, и вот как все обернулось… Мы въезжаем в город, словно труппа средневековых акробатов.

— Полно, полно, милый, — успокаивала его мама, расправляя свою шляпку. — Скоро мы будем в гостинице.

Когда извозчик с лязгом и стуком въезжал в город, мы, разместившись кое-как на волосяных сиденьях, старались принять так уж необходимый Ларри благородно-величественный вид. Роджер, стиснутый в мощных объятиях Лесли, свесил голову через край пролетки и закатил глаза, как при последнем издыхании. Потом мы промчались мимо переулка, где грелись на солнце четыре облезлые дворняги. Завидев их, Роджер весь напрягся и громко залаял. Тут же ожившие дворняги с пронзительным визгом бросились вслед за пролеткой. От всего нашего благородного величия не осталось и следа, так как двое теперь держали обезумевшего Роджера, а остальные, перегнувшись назад, отчаянно махали книгами и журналами, стараясь отогнать визгливую свору, но только раздразнили ее еще сильнее. С каждой новой улочкой собак становилось все больше, и, когда мы катили по главной магистрали города, у наших колес уже вертелось двадцать четыре разрывавшихся от злости пса.

— Почему вы ничего не сделаете? — спросил Ларри, стараясь перекричать собачий лай. — Это же просто сцена из «Хижины дяди Тома».

— Вот и сделал бы что-нибудь, чем разводить критику, — огрызнулся Лесли, продолжая единоборство с Роджером.

Ларри быстро вскочил на ноги, выхватил из рук удивленного кучера кнут и хлестнул по собачьей своре. До собак он, однако, не достал, и кнут пришелся по затылку Лесли.

— Какого черта? — вскипел Лесли, поворачивая к нему побагровевшее от злости лицо. — Куда ты только смотришь?

— Это я нечаянно, — как ни в чем не бывало объяснил Ларри. — Не было тренировки… давно не держал кнута в руках.

— Вот и думай своей дурацкой башкой, что делаешь, — выпалил Лесли.

— Успокойся, милый, он же не нарочно, — сказала мама.

Ларри еще раз щелкнул кнутом по своре и сбил с маминой головы шляпку.

— Беспокойства от тебя больше, чем от собак, — заметила Марго.

— Будь осторожнее, милый, — сказала мама, хватаясь за шляпку. — Так ведь можно убить кого-нибудь. Лучше бы ты оставил кнут в покое.

В этот момент извозчик остановился у подъезда, над которым по-французски было обозначено: «Швейцарский пансионат». Дворняги, почуяв, что им наконец можно будет схватиться с изнеженным псом, который разъезжает на извозчиках, окружили нас плотной рычащей стеной. Дверь гостиницы отворилась, на пороге показался старый привратник с бакенбардами и стал безучастно наблюдать за суматохой на улице. Нелегко нам было перетащить Роджера с пролетки в гостиницу. Поднять тяжелую собаку, нести ее на руках и все время сдерживать — для этого потребовались совместные усилия всей семьи. Ларри, не думая больше о своей величественной позе, развлекался теперь вовсю. Он спрыгнул на землю и с кнутом в руках двинулся по тротуару, пробиваясь сквозь собачий заслон. Лесли, Марго, мама и я шли вслед за ним по расчищенному проходу с рычащим и рвущимся из рук Роджером. Когда мы наконец протиснулись в вестибюль гостиницы, привратник захлопнул входную дверь и налег на нее так, что у него задрожали усы. Появившийся в этот момент хозяин посмотрел на нас с любопытством и опасением. Мама, в съехавшей набок шляпе, подошла к нему, сжимая в руках мою банку с гусеницами, и с милой улыбкой, словно приезд наш был самым обыкновенным делом, сказала:

— Наша фамилия Даррелл. Надеюсь, для нас оставили номер?

— Да, мадам, — ответил хозяин, обходя сторонкой все еще ворчащего Роджера. — На втором этаже… четыре комнаты с балконом.

— Как хорошо, — просияла мама. — Тогда мы сразу поднимемся в номер и немного отдохнем перед едой.

И с вполне величественным благородством она повела свою семью наверх.

Через некоторое время мы спустились вниз и позавтракали в большой унылой комнате, уставленной пыльными пальмами в кадках и кривыми скульптурами. Обслуживал нас привратник с бакенбардами, который, переодевшись во фрак и целлулоидную манишку, скрипевшую, как целый взвод сверчков, превратился теперь в метрдотеля. Еда, однако, была обильная и вкусная, все ели с большим аппетитом. Когда принесли кофе, Ларри с блаженным вздохом откинулся на стуле.

— Подходящая еда, — сказал он великодушно. — Что ты думаешь об этом месте, мама?

— Еда здесь хорошая, милый, — уклончиво ответила мама.

— А они обходительные ребята, — продолжал Ларри. — Сам хозяин переставил мою кровать поближе к окну.

— Он был не таким уж обходительным, когда я попросил у него бумаги, — сказал Лесли.

— Бумаги? — спросила мама. — Зачем тебе бумага?

— Для туалета… ее там не оказалось, — объяснил Лесли.