Хомячки в Эгладоре - читать онлайн книгу. Автор: Мария Галина cтр.№ 20

— Что значит — остались? А прочих что, уже истребили?

— Не-а, просто на полевки уехали.

— А ты, значит, нет. Не взяли тебя, да? Ладно, и то хорошо, назгулы в толпе не нападают.

— Назгулы точно из другой игры, — оживленно говорит Арагорн, — накладки-то всякие бывают. Вот прикинь, как-то на хишке берут меня в плен. Ну, сижу я в плену, сижу, потом достало сидеть, и я кончаю жизнь самоубийством.

— А по-моему, ты вполне жива, — замечает Генка.

— Так по игре же. Ну, и пошла в Мандос. Да вы чего, это обитель загробная… А покойники у нас жили на самом краю территории, за Андуином, ну за Яхромой то есть. И вот иду я по тропке, лес вокруг, солнце садится, от земли туман поднимается, ну, жутко мне стало, мало ли кто в лесу ходит… Сморю — мужик идет, катит велосипед, сам с рюкзаком, ну цивил какой-то, кто его знает, что за человек, значит, я с тропки схожу и решаю в кустах укрыться предусмотрительно. Мужик, видно, что-то все-таки заметил, стоит, велосипед поставил, оглядывается, и тут из за поворота выходит, блин…

— Блин?

— Балин! Государь Мории. С топором, в шлеме, с бородой и два меча на поясе. А за Балином вышла и дружина его: шесть витязей — и все в аналогичных прикидах. Мужик и челюсть-то подобрать не успел, как Балин отставляет его велосипед с тропы и вся компания проходит мимо в полном молчании. А тут, с криком «пропустите покойницу», из кустов вылезаю я… В орочьей куртке, что характерно. Мужик как меня увидел, велосипед бросил и как кинется бежать… В направлении, откуда Балин с дружиной пришел. А там как раз эльфы лагерем стояли… [Эта история, видимо, реальна, выложена на том же сайте и принадлежит некоей Митрилиан. Вообще таких историй на толкиенистских сайтах более чем достаточно, из чего можно заключить, что подобные казусы происходили сплошь и рядом. Лично я не очень беспокоюсь за психическое здоровье жителей окрестных деревень, поскольку, полагаю, выезжающие из лесу воины Чингисхана или Белоснежка с семью гномами уже ничего к их обычному состоянию не добавляют. Хотя вот недавно какой-то тип из МАИ рассказывал в передаче как бы про науку про искривления хронологического поля. Мол, там, где они есть, местные жители видят странные картины прошлого — на-пример, людей в средневековых доспехах. Я думаю, они просто какие-то боев-ки видят, сейчас эльфов и витязей в лесах больше, чем грибников. А этот чудак из МАИ поверил…]

— Ну и что?

— А то, что всякое случается.

Генка пожимает стройными плечами.

Поезд ныряет в тоннель. За темной дверью вьются какие-то загадочные трубки, проносятся призрачные огни. Дюша думает — а если поезд вынырнет не здесь и не сейчас? Немножко в другом мире, где все вроде так же, но на самом деле чуточку иначе? Система-то сложная, топология запутанная, вот случится какой-то схлоп пространства-времени и — нате вам!

У Генки свои заботы.

— Тугрик твой, Дюша, кажется, тоже был Гилдор, да? — спрашивает она. — Преображающийся эльф?

— Вообще-то да, — соглашается Дюша.

— И эта мелкая на Воробьевых, на белой лошади на палочке — тоже Гилдор была. Два, значит, Гилдора. Из них один недоделанный. И назгулов два отряда. Одни просто паноптикум какой-то, а другие — ничего, серьезные назгулы. Это почему, а, Арагорн?

— Я ж говорю, — печалится Арагорн, — накладка вышла.

— Из-за этой накладки эти назгулы нас чуть среди бела дня не замели!

— А в чем, по-вашему, состоит хоббитское предназначение? — Арагорн постепенно приходит в себя, — уходить от назгулов! А мое — защищать вас, маленьких и слабых…

— Хорошо же ты нас защитила!

— Я был не подготовлен, — сухо говорит Арагорн.

— Будто настоящего Арагорна назгулы каждый раз телеграммой извещали…

Станции на миг замирают перед ними — пустые, полные народа, обложенные белой кафельной плиткой, гладким кровавиком, нежнейшим мрамором, похожим на пласты нутряного жира. Генка тревожно меряет взглядом каждую очередную платформу. Лишь когда двери снова захлопываются, она немного расслабляется.

— Ты чего? — беспокоится Дюша.

— Да так… кстати, где у нас Ородруин, а, Эльфийский прихвостень?

— Еще понятия не имею, — вертит головой Арагорн, — это только мастер знает!

— А! — удовлетворенно говорит Генка, — мастер! А ты сам его хорошо знаешь, о потомок эмигрантов с Заокраинного запада?

— Кто ж его знает? — удивляется Арагорн, — мастер — он такой…

— Понятно. Ладно, пошли. Нам выходить. Только осторожно.

— Почему — осторожно?

— Ты что, Арагорн, совсем дура?

У перрона толпится группка эльфов. В высоких сапогах и зеленых плащах, в камзолах цвета прелой листвы, бархатных платьях с разрезами…

— … сбалансирован по гарде, так финтить легче…

— … а как вы пытаете? Мы прибегаем к зеленым яблокам. На ниточке, знаете? Заставляем кусать.

— И тут он вынимает свой двуручник…

— А изнасилование вы практикуете? Мы практикуем.

— Смотри, Дюша, вон Юджин!

Юджин, весь в черном, несмотря на жару — черный плащ, черная шерстяная туника, черные штаны, черные сапоги — машет им затянутой в черную перчатку рукой.

— А, мои маленькие друзья! — говорит он. — Добрались все-таки?

— А почему это мы должны были не добраться? — подозрительно спрашивает Генка.

— Да мало ли, — неопределенно отвечает Юджин.

— Вот они, — раздается в толпе, — вот они!

С подножки соскакивает темный эльф, черные кудри развеваются у него за плечами, черный плащ оторочен серебром. За ним идет девица в парчовом золотистом платье. Когда она изящно подбирает подол, чтобы сойти с вагонной площадки, видно, что на ней алые колготы и остроносые сапоги.

— Сама майа Мелиан!

— Вообще-то сейчас я Йенифер, — говорит девица, принимая чью-то руку и величественно опираясь на нее, — и не выбивайте меня из образа.

За ней из вагона выскакивает еще несколько эльфов в зеленых плащах. Остальные пассажиры нерешительно толпятся на площадке, подавленные этим великолепием. Арагорн толкает Дюшу в бок:

— Гляди, как вылупились! Ну, точно, как мы, когда ехали из Полтавы с игры «Арверниен»…

— Арагорн, — сквозь зубы говорит Генка, настороженно озираясь по сторонам, — заткнись, а? Или нет, лучше скажи, где эти нацменьшинства?

— А?

— Ну, гнум с эльфом? Где?

— Сичас!

И кричит пронзительным голосом:

— Леголас! Гимли! Где вас носит, защитники Средиземья?

Из кольца вокруг питерских эльфов выбирается крепкая коренастая девица в штанах и с волосами, заплетенными в косу.