Еще в седьмом классе я прочитала «Джейн Эйр» и начала
мечтать о любви. Само собой, огромной и на всю жизнь. Теперь наблюдения за
окружающими мужчинами настораживали: огромной любовью не пахло, а время шло. А
тут еще Ирка. Утро она начинала фразой: «Что день грядущий нам готовит? Ничего
хорошего…» — а заканчивала: «Ну вот, еще один день кобелю под хвост». Вообще
обстановка в учительской располагала к беспокойству, мужчин было только трое: физрук,
тихий пьяница без гроша в кармане с постоянной ласковой просьбой одолжить
двадцатку, математик в весьма преклонном возрасте, усталый и издерганный, и
трижды женатый физик, на досуге изготавливающий модели аэропланов, которые
никак не хотели летать. Остальной учительский состав женский, причем только
трое из женщин могли похвастать семейным счастьем, прочие мечтали выйти замуж
или развестись, растили детей, ругались из-за нагрузки и занимали друг у друга
деньги до зарплаты. «Загнемся здесь», — зловеще шептала Ирка и всячески
пыталась расшевелить застоявшееся болото.
На День учителя нам выдали премию. По нынешним временам она
была смехотворна, и педколлектив, вздыхая и томясь, стал прикидывать, на что ее
можно потратить.
— В ресторан сходить, — тут же влезла Ирка. —
В конце концов — наш праздник.
— Только с нашей премией в ресторан и идти, —
хмыкнула Зойка, англичанка и мать-одиночка.
— А ты своих добавь, — съязвила Ирка.
— А то они есть.
— Зарплату дали.
— А жить на что, умница? Тебе хорошо одной, пустой картошки
натрескаешься, а у меня ребенок, ему витамины нужны.
— Ну… заладила, — разозлилась Ирка. — Что за
люди? Раз в году можете себе праздник устроить?
— А мне и пойти не в чем, — подняв голову от
тетрадей, вздохнула Светка. — Вот в этом платье, что ли? Срамота… Девчонки
сейчас так одеты, а мы в обносках… Да кто на нас в твоем ресторане посмотрит?
Только комплексы наживать.
— Кончай ныть, ты баба видная, а платье — тьфу…
что-нибудь подыщем.
Светка усмехнулась, но задумалась и весь день была тихой.
Обычно к пятому уроку она так орет, что в стену стучать приходится, а в тот
день была ласкова, дети даже перепугались и тоже затихли. В общем, тех, кому
еще не стукнуло пятьдесят, идея увлекла. Стали гадать, куда пойти.
— Места заранее заказать надо, — разволновалась
Зойка. — Вдруг не одни мы такие умные…
— Вот именно. Заявимся в ресторан, а там одни бабы.
— Хорош базарить! — рявкнула Ирка, радуясь, что
дело сдвинулось с мертвой точки. — Я вас в такое место поведу, где мужиков
полно будет.
На лицах окружающих читалось недоверие пополам с надеждой.
Меня предстоящий поход не очень волновал. Я-то знала: даже
если мы окажемся там, где ошивается сотня красивых и до пятницы совершенно
свободных мужиков, я непременно подберу одного — невзрачного, несчастного и
безденежного.
Между тем Ирка свое слово сдержала: вывела нас в люди. В
последний момент у большинства коллег нашлись срочные дела, и в ресторан мы
отправились вчетвером. Ирка в сногсшибательном вечернем платье, Светка в
привычном костюме с сумкой под мышкой, не знающая, куда деть руки, Зойка в моей
блузке, то и дело нервно протирающая очки, и я, на редкость спокойная, потому
что твердо знала: ничего хорошего мне здесь не светит.
Мы подъехали на такси к огромному девятиэтажному зданию
бывшей гостиницы «Интурист». Через весь фасад горели буквы: «Казино».
— Куда это мы? — испугалась Зойка.
— А то не видишь? — Ирка грозно нахмурилась.
— Так ведь в ресторан хотели…
— Будет тебе ресторан… Сто лет в этом городе живешь и
не знаешь, где чего есть… Срамота.
Ресторан в самом деле был. Огромный и почти целиком
заполненный. Мне стало ясно, что Ирка сваляла дурака: мужики в ресторане,
конечно, были, может, и свободные, но нас здесь вряд ли кто из них сможет
разглядеть.
Подошел молодой человек в дорогом костюме, окинул нас
оценивающим взглядом и без особой радости поприветствовал, после чего проводил
к столу в самом центре зала. По соседству, за сдвинутыми столами, готовились
отмечать День учителя наши бывшие преподаватели из пединститута, в основном
женщины, возбужденные и веселые. Справа, почти в полном составе, восседал
коллектив средней школы номер двенадцать.
— Они что, все с ума посходили? — ахнула Ирка,
девчонки приуныли, а я начала осваивать меню. Разочарования я переношу легко,
потому что заранее к ним готова. В тот вечер я намеревалась получить максимум
удовольствия: на людей посмотреть, музыку послушать и съесть что-нибудь
вкусненькое.
Через час девчонки решили, что нам точно не повезет, и с
отчаяния приналегли на водку. Пошли разговоры по душам, и в мужской половине
человечества надобность отпала. Еще через два часа мы пришли к выводу, что
вечер удался, «хорошо сидим» и все такое, Ирка высмотрела парня через стол от
нас и принялась ему улыбаться. Он проникся и пригласил ее танцевать. К нам Ирка
больше не вернулась, отбыла через полчаса, сделав на прощание ручкой. Зойка со
Светкой завистливо вздохнули и единогласно решили, что Ирке везет, а вот нам —
нет и пора отправляться по домам.
Отвалив премию и часть зарплаты официанту, мы, поддерживая с
двух сторон Зойку, направились в гардероб. Бог знает откуда возникли два
мужичка, сильно навеселе. Зойка повисла на плече одного из них и затеяла
разговор по душам. Он оказался на редкость душевным парнем, его дружок тоже,
ухватил меня за локоть и пытался что-то сказать, при этом чуть не плакал: то ли
от избытка душевности, то ли от количества выпитого. Я весьма кстати вспомнила,
что оставила сумку в зале, и вернулась в ресторан, перепоручив плачущего парня
Светке.
Сумка висела на стуле, никто на нее не посягал. И правильно:
взять все равно нечего. Вернувшись к гардеробу, ни подруг, ни парней я не
застала. Вышла на улицу и успела заметить, что они загружаются в такси, начисто
забыв обо мне. Не могу сказать, что меня это огорчило.
Я свернула за угол, с намерением кратчайшим путем достигнуть
остановки, и тут подумала, что путь мне предстоит неблизкий и не худо бы
сходить в туалет. Поэтому я вернулась в ресторан. Извинилась на входе, сообщила
швейцару, что оставила косметичку, а убедившись, что он, потеряв ко мне
интерес, смотрит в другую сторону, быстренько свернула в коридор и заспешила ко
второй справа двери с изображением дамы в кокетливой шляпке.
Туалет был пуст, это дало мне возможность рассмотреть себя в
зеркале, улыбнуться, поправить прическу, подкрасить губы и с чувством
выполненного долга покинуть данное место.