Южная страсть - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Блейк cтр.№ 69

Летти отодвинула свисающую виноградную ветку и посмотрела, что происходит там, за дорожкой. Сначала она видела только движущиеся тени, свет факела и совершенно неуместные в данной ситуации цветы луноцвета, вьюнами которого было обвито сбоку крыльцо хижины Мамы Тэсс. Потом глаза ее привыкли к темноте, и дыхание перехватило в горле. Рядом с ней застыл Рэнни.

Брэдли выволокли из хижины и сорвали с него рубашку. На щеке блестела красная мокрая полоса. Мама Тэсс в длинной белой ночной рубашке стояла на коленях в дверях и умоляла их с отчаянием в голосе. Лайонел замер у нее за спиной, глаза его расширились от ужаса, а руки сжались в кулаки.

Негра столкнули со ступенек и швырнули к крыльцу, к одному из столбов, которые поддерживали крышу, и связали руки за спиной. Потом привязывавшие его отошли. Главарь всадников неторопливо вылез из седла. Он снял с седельной луки хлыст, длинный и черный, расходящийся на конце, пощелкал им по земле.

Человек, скрытый капюшоном, повысил голос. Он не был ни грубым, ни хриплым. Напротив, это был голос образованного человека, искаженный ненавистью, но спокойный и показался Летти знакомым.

— Это что-то вроде предупреждения. Ничего личного, вы понимаете. Нас всего лишь не устраивает, что вы выступаете рупором этих проклятых «саквояжников». Вы больше не захотите быть никаким представителем. Поверьте мне, не захотите.

Люди в простынях отошли назад. Главарь отвел кнут за спину, опустил руку так, что длинная черная змея хлыста растянулась по земле. Он сделал глубокий вдох, повел плечами, чтобы одежда не мешала, и начал движение вверх и вниз в широком замахе.

— Довольно!

Рэнни вышел из укрытия и стоял на дороге. Ружье зажато у него под рукой, но палец был на одном из спусковых крючков, а вторая рука поддерживала, сдвоенные стволы, готовая вскинуть их вверх.

Главарь быстро повернулся. Голос его звучал раздраженно, но твердо:

— Не вмешивайся в это, сынок.

— Этот человек — мой друг. Это моя земля. Оставьте моего друга в покое. Убирайтесь с моей земли.

Некоторое время стояла полная тишина. Горящими глазами Летти смотрела на Рэнни. Колеблющийся свет факела превратил его волосы в золотисто-красный шелк и придал коже бронзовый отлив. Лунный свет посеребрил его, а отбрасываемую перед ним тень превратил в огромного черного джина. В какой-то момент показалось, что он и не принадлежит этому бренному миру. Он походил на древнего бога войны, величественного и страшного в своем гневе. Не было никаких сомнений в том, что он нажмет на курок находившегося у него в руках ружья. Более того, чувствовалось, что он это сделает без сожаления, совсем не задумываясь о последствиях. Это тревожило и пугало.

И все же он был так уязвим из-за своих связанных с раной отклонений, один против всех. Его могли обмануть, пересилить, ударить так, что он потеряет сознание, или еще хуже того. От этой мысли Летти стало плохо. Сердце билось так часто, что затрудняло дыхание, земля поплыла перед глазами. Никогда еще в своей жизни она так не боялась за другого человека. Никогда. Даже за Генри.

Если Рэнни ударят с той стороны, где у него старая рана, он может умереть. Думать, что он, с его мягким характером и легким дразнящим смехом, будет умирать в такую чудесную лунную ночь, было невыносимо. Она превратится в калеку, если его убьют, а она останется в стороне. Как это искалечит ее, она, правда, не совсем понимала.

Лайонел встал на колени рядом с отцом и возился с веревками, стягивающими ему руки, осторожно поглядывая на мужчин, которые стояли к нему спиной. Мама Тэсс рыдала. В тихом плаче звучала вековая боль.

Главарь шагнул к Рэнни, кнут волочился в пыли у него за спиной.

— Это совсем не твое дело, сынок. Ты вмешиваешься в то, чего не понимаешь. Иди ложись спать и оставь это нам. Так будет лучше всего.

— Я все понимаю. Убирайтесь с моей земли.

— Речь идет о наших жизнях, наших семьях, домах; землях. Все, о чем мы мечтали и для чего трудились, отнимают у нас. Мы вынуждены сопротивляться.

Главарь немного дернул кнут за своей спиной, и он опять распрямился. Он собирается воспользоваться кнутом, чтобы оглушить Рэнни или, если он хорошо владеет, выбить из рук у Рэнни ружье. Видит ли это Рэнни? Понимает ли?

— Это и меня волнует, — сказал Рэнни. Его глаза сосредоточены на прорезях в капюшоне вожака.

Тот снова шагнул вперед. Он протянул свободную руку:

— Ты не будешь наводить ружье на своих друзей и соседей. Отдай мне эту штуку.

Люди в простынях расступились, готовые броситься на Рэнни в подходящий момент. В любую секунду, как только главарь достаточно приблизится, кнут взлетит вперед и вверх.

Летти шагнула из укрытия. Она вышла на залитую лунным светом дорожку. С высоко поднятой головой и свободно опущенными руками она подошла к Рэнни и встала рядом с ним. Ее голос звучал отчетливо и многозначительно:

— Я бы на вашем месте подумала. Если он говорит, он совсем не шутит и будет действовать решительно, очень решительно.

Главарь взглянул на Летти, потом снова на Рэнни. Зло, но уже не так угрожающе, он произнес:

— Подай мне это ружье!

Рэнни поднял оружие, навел черные зрачки стволов ему на грудь. Послышался двойной щелчок взводимых курков, от которого по телу пробежали мурашки. Его глаза сверкнули в свете факела. Это можно было принять и за смех, и за приступ ярости или сумасшествия. Он спросил:

— Каким концом?

Ни один из людей в простынях не пошевелился. Где-то крикнул козодой. Как будто ему в ответ, кукарекнул безмозглый петух на магнолии. Порыв ветра колыхнул простыни и понес дым факела вверх длинным серым плюмажем. Ночь стала вдруг жаркой и душной.

— Я полагаю, — сказала Летти, — вам лучше всего сделать то, что вам говорят. И поаккуратней.

Вожак коротко кивнул. Остальные стали отступать назад. Их взгляды были прикованы к ружью в руках Рэнни. Они взяли свои поводья и факел у человека, державшего лошадей, вскочили в седла. Главарь медленно и осторожно свернул кнут. В его движениях было признание поражения и отказ возглавлять такое стадо. Повесив кнут на руку, он взобрался в седло и посмотрел вниз.

— Мы этого не забудем.

— И не забывайте.

Они уехали. Красный огонек факела становился все меньше и наконец совсем исчез где-то на дороге. Брэдли, освобожденный от веревок, подошел к Рэнни. Его лицо, несмотря на темный цвет кожи, было серым. И все же на нем появилась теплая улыбка.

— Я тоже не забуду этого.

Рэнни протянул руку, и они радостно и с облегчением обнялись. Рэнни негромко засмеялся:

— Опять мы спасли свою шкуру.

— Опять, — согласился Брэдли, — особенно мою. Рэнни быстро взглянул на Летти.