Узник страсти - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Блейк cтр.№ 49

– Понятно.

– Я скорее побегу обратно, пока они меня не хватились.

Равель поблагодарил девушку, и они услышали, как она тихо спускается по лестнице и выходит из сарая.

Аня обняла руками колени и смотрела на Равеля, как он стоял, такой высокий и широкоплечий, в темноте. Это было невероятно, но внезапно ей захотелось поверить, что он не имеет никакого отношения к этим мужчинам. Что-то сжало ей грудь, да так сильно, что она едва могла дышать. Чтобы избавиться от этого ощущения, она прокашлялась и слегка осипшим голосом спросила:

– Что это значит?

Он повернулся к ней, и в его черных глазах отразился огонь камина.

– Не имею понятия.

Аня услышала непреклонность и жесткость в его голосе, но они не вызвали у нее внутри ответного огня. Она отвернулась и снова устремила свой взгляд на гаснущее пламя. Кто мог бы быть их хозяином? Она пыталась думать, но мозг отказывался ей подчиняться. Казалось, нет ни малейшего намека, на котором можно было построить предположение. Одно было ясно – этим хозяином не был Равель.

Она услышала позвякивание цепи, когда он возвращался к кровати. Затем он лег, и веревочная сетка кровати скрипнула. Казалось, прошло много времени, прежде чем он снова заговорил:

– Дров для камина больше нет.

Он был прав. Они использовали днем весь запас, и Марсель не успел пополнить его. Камин был еще полон пышущих жаром углей, но холодная сырость уже прокралась к комнату сквозь щели в окнах и под дверью, а она к тому же потеряла шаль.

– Ты промерзнешь насквозь, если так и будешь там сидеть. Иди в кровать. Ты можешь завернуться в одеяло.

– Спасибо, мне и так хорошо.

Он тихо выругался.

– Ты самая упрямая женщина из всех, каких я встречал в жизни!

– Потому что я подвергаю сомнению твои слова и не соглашаюсь с твоими предложениями? Если ни одна из женщин, которых ты знал, не делала этого, то ты, должно быть, очень испорчен.

– Я намеревался проявить благородство и уступить кровать тебе одной, – сказал он, растягивая слова, – но если я должен буду нести тебя сюда, то я отказываюсь отвечать за последствия.

– Извини, но в таких обстоятельствах это кажется мне несколько легкомысленной угрозой.

– А чем плохи эти обстоятельства? Если ты ожидаешь беды, она непременно придет. Если ты игнорируешь ее, она может пройти мимо.

– Вряд ли можно игнорировать тот факт, что находишься в плену! – резко сказала она.

– Да?

Только что он лежал, расслабившись, и вот уже вскочил на ноги и быстрыми широкими шагами преодолел разделявшее их расстояние. Прежде чем она смогла хотя бы загородиться от него рукой, он уже наклонился над ней. Он схватил ее руку и положил себе на шею, а затем поднял ее, поддерживая одной рукой спину, а другой ноги под коленями. Она вскрикнула от удивления и, когда он поднимал ее, попыталась ударить его кулаками в грудь, но затем встретившись глазами с его угрюмым взглядом, замерла и лежала у него в руках неподвижно, как будто была сделана из мрамора.

Его руки охватывали ее, как стальные цепи. Сердце его билось так громко, что Аня чувствовала, как это биение отдается эхом у нее внутри. В темной глубине его глаз таилось выражение, которое заставило ее щеки покраснеть. Секунда шли, она не протестовала, не сопротивлялась, а румянец на щеках становился все ярче. Ее единственной защитой было презрение, и она надменно вскинула подбородок, молча вызывая его на разговор.

Его ресницы опустились и, подобно щитам, закрыли от нее его взгляд. Он подошел к кровати и, опершись коленом на матрац, опустил ее на упругую поверхность. Затем лег рядом с ней, приподнявшись на локте, и натянул на них одеяло.

Анина нога была вплотную прижата к ноге мужчины, лежащего рядом с ней в постели. Она отодвинулась и, напрягаясь, попыталась установить дистанцию между ними. Это было невозможно. По провисшей сетке кровати она снова скатилась к нему. Когда она расслабилась, ее нога и бедро снова оказались прижатыми к нему. Она попыталась отделиться от него, но безуспешно.

Было трудно сохранять высокомерный вид, прижавшись к мужчине и поглощая его тепло. Она не представляла себе, насколько замерзла. Прикосновение к его горячему телу заставило ее вздрогнуть.

– Что с тобой? – спросил он.

– Ничего.

Она плотно сжала губы. Сцепив руки на животе, уперлась локтем в его ребра, чтобы помочь удержать себя. Он повернулся, чтобы ей было удобнее, и она тут же скатилась к нему. Она торопливо уперлась рукой в его грудь, чтобы держаться таким образом на расстоянии от него. Если она не будет соблюдать осторожность, то предательский матрац сбросит ее прямо не него.

Он издал какой-то раздраженный звук, положил ее руку себе на бок, свою руку сунул ей под голову, а затем притянул ее к себе так, что их тела как бы охватывали друг друга. Она оказалась прижатой к нему от груди до лодыжки.

– Так удобнее?

Конечно, так было удобнее лежать. Но во всех других отношениях это было прямо-таки мучительно.

– Ты невыносим, – пробормотала она сквозь зубы.

– Согласен, – серьезно сказал он.

– Но тебя, кажется, это не беспокоит.

– Нет.

Его извиняющийся тон был настолько притворным, что она сочла за лучшее гордо промолчать. Кровь пульсировала в венах, и она боялась, что он услышит стук ее сердца. Ощущение холода исчезло, и она стала ощущать внутреннее тепло. Ее дыхание участилось и стало глубже. Она рассердилась, отметила она себе, вот и все. И кто бы не рассердился?

Равель хотел ее. Желание обладать ею привело его к напряжению, и все же что-то его сдерживало. Отчасти ее сопротивление, которое он ощущал в ней. Его можно было бы преодолеть, если бы оно не усиливалось ощущением неотвратимо уходящего времени. Другой такой ночи может не быть, другого раза, когда они будут вместе без препятствий, без свидетелей. Внезапно он почувствовал, что хочет узнать о ней все что можно, узнать о ее мыслях, чувствах, надеждах и мечтах. Он хотел овладеть ее сущностью и понять ее. Он хотел просто владеть ею.

– Что, больше никаких оскорблений? – спросил он искаженным голосом, в котором тем не менее слышалось нечто вроде боли.

Она пожала плечами, но случайно положила руку ему на бок мягким жестом, который мог означать как необходимость держаться за него, так и желание утешить.

– Скажи мне, – продолжал он, – тебя когда-нибудь беспокоило то, что на тебе лежит ответственность за обеспечение мадам Розы и ее дочери и ответственность за людей, живущих здесь, на плантации?

Его вопрос и задумчивость, с которой он задал его, показались ей предложением перемирия. Возможно, было бы безопаснее выполнять его.