Искусство порока - читать онлайн книгу. Автор: Мишель Маркос cтр.№ 57

— Атина… — начал Маршалл, но Эстер его остановила.

— Атина, ты должна знать, чему ты противостоишь. Люди будут презирать тебя и издеваться над тобой, а те, кто не станет бросать обвинений тебе в лицо, будут тебя сторониться. Но я всегда буду рядом с тобой. Мы им покажем, из чего на самом деле сделаны женщины.

Поддержка Эстер сделала свое дело. Мало-помалу Атина нашла в себе силы и смелость согласиться снова стать директрисой школы.

Была уже почти полночь, когда Атина и Маршалл собрались попрощаться с четой Уиллетт. Для незамужней женщины это был неприличный час быть вне дома, но Атина вряд ли могла в данной ситуации считать себя — приличной. Она безумно устала, и больше всего ей хотелось вернуться в Шотландию — подальше от всего того, что ожидает ее в Лондоне в ближайшие дни.

— Спасибо за обед, — поблагодарил Маршалл. — В следующий раз, когда мы будем снова обедать вместе, у нас, возможно, появятся более веселые темы для разговоров. Завтра нам всем предстоит тяжелый день. И я думаю, Атина, нам с тобой надо нанести неожиданный визит герцогине Твиллингем.

— Зачем? — удивилась Эстер.

— Поговорить про Килдэрон. Я хочу спросить у нее, как ей удалось узнать про золото.

Томас нахмурил седые брови.

— Эстер рассказала мне про крупицы золота, которые вы нашли в ручье в Шотландии. Но позвольте полюбопытствовать, какое отношение имеет герцогиня Твиллингем к вашему золоту?

Атина закрыла глаза.

— Это долгая история. А нам надо уходить. Мы и так слишком задержали вас.

— Конечно, — ответил он. — Разрешите проводить вас до дверей. У герцогини, насколько мне стало известно, скопилось довольно много золота.

Маршалл остановился:

— Что вы хотите этим сказать?

Томас пожал плечами:

— Это просто сплетни, которые я случайно услышал на каком-то балу. Один из арендаторов в поместье герцогини в Ланкашире опоздал с уплатой за аренду земли, и ее управляющий получил у фермера в качестве платы кусочек золота. По слухам, этот человек украл золото из зуба умершего человека, трупа, но точно никто не знает. Однако с тех пор фермер всегда расплачивался золотом. Откапывал могилы, чтобы грабить мертвецов. Жуткий способ зарабатывать на жизнь, неправда ли? Может, заняться фермерством?

Маршалл и Атина многозначительно переглянулись.

— Вы случайно, не слышали, не был ли этот арендатор шотландцем?

Томас покачал головой:

— Точно не могу сказать. Но если подумать, пожалуй, был. Леди, чью сплетню я случайно подслушал, называли его «грабителем могил».

Маршал взглянул на Атину:

— Так вот каким образом герцогиня узнала о золоте в Килдэроне. Видимо, один из ее фермеров наткнулся на находку. Когда он начал расплачиваться с долгами золотом, она что-то заподозрила и заставила его признаться, где он его нашел. — Маршалл стиснул зубы. — Наверняка ее светлость знала об этом золоте уже некоторое время.

В душе Атины поднялась злость, но не на герцогиню Твиллингем, а на Кельвина Бредертона. Вопреки тому, что произошло, ей все еще не хотелось верить, что Кельвин ухаживал за ней только для того, чтобы прибрать к рукам Килдэрон. Она все еще глупо надеялась, Что Кельвин испытывает к ней нежные чувства. А теперь все встало на свои места. Он был марионеткой в руках герцогини Твиллингем, которая решила прибрать к рукам единственное наследство Атины.

Кельвин своей притворной любовью дал ей почувствовать себя королевой. На самом деле она была всего лишь жалкой пешкой в нечистой игре.

Но даже пешки могут свергать королей.

Было девять часов утра, когда Атина постучала в дверь городского лондонского дома Кельвина Бредертона. Не имело значения, что книга правил графини Кавендиш запрещала во-первых, визит до завтрака и, во-вторых, посещение незамужними леди холостых мужчин. Что касается Атины, то пусть графиня Кавендиш засунет свои правила… куда подальше.

Дверь открыл сгорбленный, кривоногий дворецкий. Он был явно удивлен, но Атина прошла мимо него, бросив на ходу:

— Я пришла, чтобы увидеть лорда Стокдейла. Где я могу его найти?

— Я посмотрю, дома ли он. Как о вас доложить?

— Я сама ему скажу, кто я.

Она подошла к первой же открытой двери и заглянула внутрь.

— Мисс, если вы соблаговолите подождать в кабинете…

Но ему пришлось закончить свою фразу, глядя ей в спину. Она открыла еще две двери. Дворецкий громко протестовал, но он был слишком немощен, чтобы поспевать за ней, тем более когда она начала подниматься по лестнице.

Она открыла первую же дверь. Это оказалась спальня. На смятой постели лежал Кельвин. Увидев Атину, он сел, в шоке.

Она не была готова к тому, что увидела. Его торс был обнажен и был так же прекрасен, как статуи римских богов, которые она видела в музее. Впрочем, растрепанные волосы придавали ему немного дикий вид. Сколько раз в своих мечтах она представляла его именно таким, но сейчас она осталась холодна.

Кривоногий дворецкий наконец добрался до спальни.

— Сэр, я пытался насильно ее выгнать, но мне не хотелось причинить ей боль.

— Не вините его, — сказала Атина. — Я слишком зла и слишком шотландка, чтобы он мог меня догнать.

— Все в порядке, Дженсинг. Оставь нас на минуту одних.

Кельвин внимательно смотрел на нее, пока дворецкий закрывал дверь.

— Стул?

— Да, пожалуй.

Он вздохнул, приготовившись к неприятному разговору.

— Чем обязан удовольствию? Я прав, предположив, что вы предпочли меня капитану Каракатице?

Она лучезарно улыбнулась:

— По-моему, это вы предпочитаете иметь любовниц, которые ведут себя как самки осьминога.

— Я думал, что вы простили меня за вольность, которую я себе позволил с леди Понсонби.

— Я никогда не забуду, в каких позах я увидела вас обоих. Я непременно стерла бы из памяти эту картинку, если бы это было возможно.

— Вам не кажется, что вы уже взрослая девочка и должны были бы понять, что это был обыкновенный секс?

— Я не жду, чтобы вы меня поняли. Если бы вы знали, как я вас любила, вы бы поняли, что вы разбили мне сердце.

У него хватило совести выглядеть раскаявшимся.

— Я знаю. И мне очень жаль.

Это мнимое раскаяние все же немного притупило остроту ее злости.

— Вы также раскаиваетесь, что вступили в сговор с герцогиней Твиллингем, чтобы жениться на мне?

Чувство вины отразилось на его красивом лице.

— Откуда вы знаете?