Между ангелом и ведьмой. Генрих VIII и шесть его жен - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Джордж cтр.№ 39

* * *

Деньги потекли не только к ним, но и к слишком долго обходившимся без всяких средств музыкантам, ученым, скульпторам и художникам. (Ну почему тем, кого избрали музы, всегда приходилось жить в тисках бедности, в то время как торговцы шерстью ели вдоволь и жили припеваючи? При моем дворе все будет совершенно по-другому.) И вот в Англию потянулись мировые знаменитости — из Италии и Испании (где жестоко притеснялись лучшие представители эпохи Возрождения), из Нидерландов, Бельгии, Люксембурга и германских княжеств. Эразм. Джон Колет. Ричард Пейс. Хуан Луис Вивес. Мне хотелось, чтобы мой двор стал великолепным центром просвещения, своеобразной академией, посвященной разуму, в духе древних греков. (Я сам начал обучение с греческих мыслителей и читал их труды в оригинале.)

Он, безусловно, достиг желаемого. С трудом накопленные средства Генриха VII обеспечили «академию» Генриха VIII. Вскоре полчища высоколобых творцов с Континента устремились в Англию и, прочно обосновавшись у нас, зазывали сюда друзей и коллег. (Увидев открывшиеся перспективы, бедствующие ученые приняли выгодные предложения; годы лишений научили их ценить деньги.) О дворе молодого Гарри мечтали мыслители и мудрецы. Далее как раз приведен пример того, как один из них (Маунтджой) заманил в Англию другого (Эразма).

Если бы вы могли видеть, как все здесь радуются появлению столь выдающегося юного государя, который воплощает в жизнь самые лучшие пожелания подданных, то и вы не удержались бы от искренней радости. Прекращены всяческие вымогательства, богатства изливаются, как из рога изобилия, однако наш король не ослеплен блеском золота и драгоценностей, его волнуют лишь духовные ценности, процветание и бессмертная слава. На днях он сказал мне: «Хотелось бы мне приобрести более основательные знания». «Но ведь от короля не ждут всесторонней образованности, — возразил я, — ему достаточно поощрять исследования ученых». А он ответил: «Вы, без сомнения, правы, ведь без них человечество едва ли выживет». Вряд ли заурядный правитель сделал бы такое блестящее замечание…

И Эразм приехал. В Англии он примкнул к кружку единомышленников, в который помимо Пейса и Колета входили Линакр, Джон Лиланд и Ричард Уитфорд. А молодой Томас Мор, уже сочинявший свою «Утопию», упорно сопротивлялся, не желая попасть в сплетаемую Генрихом заманчивую паутину. Она в равных долях состояла из золота и обаяния — смертельное сочетание. Благодаря этому молодой король рано или поздно залучал к себе всех, на кого набрасывал свои сети. Не то чтобы самому Гарри не хватало ума или талантов. Он был богато одаренной личностью, но смятение царило в его голове — в этом-то и таилась опасность. Гарри искренне, точно ребенок, тянулся к знаниям. Он ознакомился с корабельным делом, стал опытным моряком, а, к примеру, о прибрежных водах Франции знал даже больше служащих адмиралтейства. Вот что записал один простой солдат, участник гибельной французской кампании Генриха, в своем дневнике: «Он овладел множеством научных знаний и языков. Он славился как прекрасный теолог, сведущий философ, отлично освоил военные и боевые искусства, разбирался в тонкостях ювелирной и оружейной техники, в строительстве военных крепостей и увеселительных парков и дворцов, причем уважительно относился к любой добросовестной работе, считая важным как деятельность короля, так и труд извозчика».

Да, Гарри изрядно увлекался теологией, хотя, возможно, не досконально постиг ее догматы. Тем не менее его сведения в этой области производили весомое впечатление не только на многих епископов, но и на самого Папу. Кроме того, бесспорны исключительные музыкальные способности Генриха. Он сочинял разные произведения, от церковных гимнов и песнопений до любимых народом баллад и мелодий. Они до сих пор еще исполняются; и даже королева Мария слушает во время месс написанные им мотеты «О Господь, творец всего сущего» и «Quam pulchra es» [22] .

Всего пару дней назад на кобемском рынке я встретил красотку, которая пела «Зеленые рукава». Я спросил ее, откуда она знает эту балладу. «Просто запомнила, — ответила она. — Все поют ее». А сочинил-то мелодию Гарри, и людям она полюбилась. Если бы он не стал королем, то мог бы — я уверен — зарабатывать на жизнь, сочиняя и исполняя музыку.

Однако судьба менестреля миновала Генриха. Зато он собрал при дворе оркестр из лучших музыкантов и певцов. Руководил ими Роберт Ферфакс. Они славились своим мастерством, и никто даже отдаленно не мог сравниться с ними. Ни при каком другом королевском дворе не было подобного оркестра. Во Франции (якобы опережающей всех на музыкальном олимпе) музыканты играли ужасно, певцы фальшивили и сбивались с ритма, а «сочинители», не обученные музыкальной грамоте, обычно на концертах напивались допьяна.

Мне приходилось заниматься и менее важными делами. В числе прочих — обновлением королевских покоев по собственному вкусу. (Все началось с изгнания противной обезьяны. Возможно, это изменение было самым лучшим.) Я отправил заказы на ковры в Турцию, на стеклянную посуду в Венецию, на инкрустированные деревянные и мраморные столы в Италию и на глазурованный фарфор во Францию. (В данном случае не имели значения постоянная вражда между христианскими и мусульманскими державами, осадное положение Венеции и не слишком добрые отношения с Францией. Как ни странно, войны никак не затрагивали купцов, их возмущало только разрушение торговых путей.) Вместо жалкой мебели и соломенных подстилок на полах — той обстановки, что была при отце, — в апартаментах постепенно появлялись новые вещи, которые проделали долгий путь на верблюдах и кораблях.

А зал аудиенций нуждался в более существенных переменах. Ибо, как говорил Фарр, «король должен выглядеть по-королевски». И я понимал, что невозможно обойтись без достойного окружения. Тронный зал призван ослеплять посетителей, и нет никакой пользы в богатом наряде монарха, если выцветший балдахин над его троном проеден молью.

Ему хотелось ошеломлять, и он преуспел в своих намерениях. Я отлично помню, как впервые увидел Гарри в полном парадном облачении под тронным балдахином. Он казался не простым смертным, а небожителем. Каким и надлежит выглядеть королю.

Мы с вами забываем, что в обязанности монаршей особы входят налаживание работы кабинета министров, а также заботы о мощении дорог или чтении законов. Я знаю, каково общепринятое мнение: король является особым созданием, происходящим из божественно предопределенного рода. Однако прадед Гарри заведовал гардеробом. Откуда же тогда взялась в нем королевская кровь? На какой стадии она чудодейственно преобразилась? Нет, Кэтрин (раз вы радикальны в вопросах веры, то, думается, ваш радикализм можно распространить и на другие сферы), подлинное величие проявилось в его наследниках лишь после их призвания к безграничной власти. «Король должен выглядеть по-королевски». Но не все так просто, как кажется. Правда в том, что очень мало людей умеют убедительно «поступать по-королевски», пытаясь играть роль государя. Гарри умел, гениально умел; он мастерски пленял воображение, завладевал людскими душами, завоевывая преданных сторонников. Он с самого начала осознал, каково могущество внешнего впечатления, и, не прилагая ни малейших усилий, пользовался своим величайшим наследством: ослепительной наружностью. Вы помните того остроумного венецианского посла, Юстиниана? Он прослужил при дворе Гарри четыре года и написал книгу, весьма уместно озаглавленную «Четыре года при дворе Генриха VIII». Далее привожу его запись об одной из «аудиенций» Генриха: