Между ангелом и ведьмой. Генрих VIII и шесть его жен - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Джордж cтр.№ 2

Страница

А что выделывал ваш дядюшка Джордж! Помните? Он изо всех сил старался выглядеть благородным рыцарем и с упорством готовился к турнирным состязаниям: скакал на лошади, вырядившись в тяжеленные рыцарские доспехи, и то и дело натыкался на деревья. Помимо прочего его угораздило влюбиться в одну слезливую красотку из «Белого оленя». По-моему, ее благосклонностью пользовались все завсегдатаи этой таверны, за исключением бедняги Джорджа. Она с видом знатока пыталась остановить поток его сонетов, в коих он восхвалял ее непорочность и красоту, хотя с удовольствием посмеивалась над его пылкостью.

Разумеется, в родовые владения наезжали и ваша матушка Мария с супругом. Я неизменно считал, что она с легкостью затмила бы свою сестру Анну красотой. Правда, природа одарила их по-разному. Мария походила на ясное солнышко, а ее сестра — на таинственную полночную луну.

Все мы наслаждались тем дивным летом, не подозревая, что грядут ужасные перемены. Счастливый сезон, увы, быстро закончился, оставив в памяти лишь восхитительные воспоминания, возвышающиеся над непритязательной и слякотной равниной бренной жизни.

Я путано излагаю свои мысли. Нет, хуже того, я становлюсь романтичным и сентиментальным, хотя всегда считал недостойными и даже презирал эти людские качества. Итак, вернемся к главному: к наследству. Посоветуйте, как безопасно передать его в ваши руки через Английский канал. К сожалению, размеры сего имущества весьма неудобны: оно слишком велико и его невозможно скрытно перевезти за пазухой, но недостаточно большое, чтобы его ценность послужила надежной защитой от роковых превратностей судьбы. По сути, причины его гибели могут быть самыми простыми — море, огонь, воздух или даже людская небрежность.

Я прошу вас не медлить с ответом. Безусловно, в отличие от вас и ваших сторонников я не спешу лично познать божественный образ и нрав моего Создателя, но боюсь, что уже в ближайшем будущем мне окажут честь, пригласив на небесное собеседование. Бог, как известно, бывает прихотлив в своих привязанностях.

С неизменной преданностью,

ваш Уилл Сомерс.

Мой дорогой Уилл!

Прошу прощения за то, что вам так долго пришлось ждать ответа. В нынешние времена мало осталось курьеров, способных открыто доставить корреспонденцию из Англии к нам в изгнание, — об этом позаботилась королева. Однако, при всем доверии к избранному посланнику, я надеюсь, что, прочитав письмо, из благоразумной осторожности вы сразу уничтожите его.

Мне печально слышать о вашем пошатнувшемся здоровье. Но вы, любимый шут короля Генриха, бывали склонны к преувеличениям в своих высказываниях, и я молю Господа, чтобы ваше сообщение оказалось всего лишь очередным примером шутовского искусства. Мы с Фрэнсисом молимся за вас еженощно. Наши богослужения не имеют никакого отношения к презренному идолопоклонничеству, которое попросту пародирует божественные обряды, мы лишь возносим Всевышнему наши личные молитвы (о, если бы королева могла это увидеть!). Здесь, в Базеле, мы ведем праведную жизнь. У нас достаточно одежды, чтобы не мерзнуть, достаточно пищи, чтобы поддерживать свои силы, не боясь разжиреть от чревоугодия, ибо таковое оскорбительно для Господа, ведь множество Его созданий прозябают в нужде, терпят голод и холод. Однако у нас осталось главное богатство — свобода следовать голосу совести. В Англии вас лишили такого блага. Паписты уничтожили его. Мы просим у Бога, чтобы бремя этого тиранства сняли с ваших плеч и явился новый Моисей, дабы вывести вас из духовного рабства.

Но о каком наследстве вы упомянули? Я заинтригована. Мой батюшка скончался в 1528 году, когда мне сравнялось всего шесть. Почему же вы ждали почти тридцать лет, чтобы передать мне семейные реликвии? Разве могло быть в них нечто непристойное или изменническое? Меня также озадачило одно ваше выражение. Вы упомянули о врагах отца. Но у него не было врагов. Уильям Кэри считался верным другом короля и благородным человеком. Я знаю это не только от моей матушки. Отца ценили при дворе, и многих огорчила его безвременная кончина от чумы. Я благодарна, что вы все-таки вспомнили обо мне, но если бы его наследство обнаружилось раньше… Нет-нет, я не виню вас. Тем не менее я сумела бы понять батюшку и прежде. Хорошо, когда дети понимают родителей до того, как сами становятся взрослыми.

Конечно, я помню то лето в Хевере. И дядюшку Джорджа, и вас, и короля. В детстве мне казалось, что он ангельски красив. Безусловно, он отличался прекрасным телосложением (не замешан ли тут сам дьявол?) и, должна признать, величественной наружностью. Не все государи так щедро одарены; Эдуарду определенно недоставало представительности, не говоря уже о нынешней королеве…

К сожалению, придется признать, что я запамятовала имя садовника. Возможно, оно начинается на букву Д… Зато сад, что раскинулся за рвом, так и стоит у меня перед глазами. Роскошные клумбы украшали склоны, и благодаря заботам того безымянного садовника цветение в саду продолжалось с середины марта до середины ноября. Всех поражало такое изобилие цветов. Весь наш небольшой хеверский манор [2] был уставлен многочисленными вазами, в которых красовались букеты. Странно, что вы решили напомнить мне о мускусных розах; я в детстве больше любила шток-розы с большими тяжелыми головками.

Ваше известие о Кранмере также опечалило меня. Все-таки мы с ним придерживались одних взглядов. Я тоже полагала, что ему пришлось играть роль пешки в игре власть имущих. Уверена, что он удостоился венца и «счастлив на небесах» (как говорил заблудший страдалец Томас Мор). Мор, возможно, пребывает там же, причем вопреки своей ошибочной верности. Если бы он держал паруса по ветру, то прожил бы гораздо дольше и, без сомнения, примкнул бы к тем, кто осудил Кранмера. Мор был злейшим врагом любого инакомыслия и поэтому не пользовался нашим уважением. Его кончина лишь уменьшила число наших преследователей. Да, их осталось еще много, но время благосклонно к нам, и с каждым годом наши ряды неуклонно крепнут и растут.

Вам, приверженцу старых традиций, трудно понять нас, тем более что вашим девизом всегда была осторожность. Однако, как говорил Гамалиил, фарисейский законник, в отношении преследования первых христиан, «… если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками». Так сказано в пятой главе Деяний. Если у вас нет под рукой перевода Писания (полагаю, королева приказала уничтожить священные тексты), то я могу устроить для вас пересылку одного экземпляра. Один наш верный друг ведет дела в Лондоне, и он сумеет позаботиться о безопасной переправе. Мой курьер сообщит вам его имя, и мы обменяемся посылками. Хотя, думаю, каким бы ни оказалось наследство, оно не может быть более ценным, чем Писание.

Вечно преданная вам христианка,

Страница