Бриллиант для короля - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 15

— Вы имеете в виду маркиза д'Эффиа и шевалье де Лоррена?

— Разумеется. В те времена, когда еще заседал Суд ревностных, — к сожалению, его слишком быстро распустили! — я бы дорого дал за возможность привлечь их обоих к этому суду, найдя улику, которая подтвердила бы, что они отравили первую жену герцога Орлеанского.

— Даже если бы вы нашли такую улику, они все равно избежали бы суда! Во-первых, оба они богаты и им ничего не стоит подкупить кого угодно. Во-вторых, если предположить, что суд все-таки мог бы их побеспокоить, они всегда найдут возможность скрыться за границей. Вспомните, чем кончилось дело графини де Суассон. Но неужели вы предполагаете, что они могут быть виновны в таком неслыханном преступлении, как цареубийство?

— Относительно д'Эффиа еще можно сомневаться, но я готов голову дать на отсечение, что шевалье запустил в это дело руки по самые локти. Тебя не поразило неожиданное взаимопонимание, возникшее между шевалье и Ментенон? Между пороком и добродетелью?

— Но, может быть, никакого взаимопонимания нет? — проговорил Альбан с сомнением в голосе.

— Как это нет?! Неужели ты забыл, в каком гневе был король, когда до него дошли слухи о скандальных шалостях милых друзей его брата и им подобных? Лоррен вовсе не дурак. Он сразу понял, откуда ветер дует, и поспешил умилостивить... главную советчицу. Можешь мне поверить, когда он хочет, он может быть неотразимым. В благодарность за поддержку он пообещал устроить невыносимую жизнь бедняжке герцогине Орлеанской. А отважная Лизелотта всякий раз, когда писала своей тете, Софии Ганноверской, откровенно высказывала, что думает о новой фаворитке, и слова ее были совсем не те, что указаны на карте страны Нежность. Лоррен и Ментенон заключили союз против герцогини, решив уронить ее не только в глазах короля, но и ее собственного супруга. Доброго согласия, царившего между ними с начала супружества, больше не существует. Королева всегда любила герцогиню Елизавету, и та отвечала ей взаимностью. Теперь, если бы не дофина, несчастная чувствовала бы себя отвергнутой даже в собственном доме.

— Неужели письма перехватывают?

— Нет, их не перехватывают, их читают... По крайней мере некоторые из них, потом снова запечатывают и отправляют по назначению, словно ничего и не было.

— Но это бесчестно!

— Совершенно с тобой согласен, — вздохнул де ла Рейни.

— Смею надеяться, что они не дойдут до того, чтобы...

— Посягнуть на жизнь герцогини? Меня бы это удивило, я полагаю, что после столь скоропалительной смерти королевы, о которой уже поползли всевозможные слухи, они сочли бы это опасным. К тому же у герцогини есть союзница в лице дофины Марии-Кристины, а она как-никак будущая королева Франции. Нет, на жизнь невестки короля они не покусятся. Они ограничатся тем, что превратят ее жизнь в ад. А через какое-то время, конечно, может произойти и несчастный случай.

Де ла Рейни едва успел договорить, как в кабинет вихрем ворвался Дегре, размахивая листком «Газетт».

— Снова дурные новости! Если так будет продолжаться, двор погрузится в вечный траур!

— Что еще стряслось?

Полицейский разложил листки газеты на столе начальника и провел пальцем по набранному крупным шрифтом сообщению.

— Читайте! Герцогиня Орлеанская стала жертвой несчастного случая в Фонтенбло, она упала с лошади [5] .

— Что?! — в один голос воскликнули де ла Рейни и Делаланд.

— Сообщают, что подвела подпруга. То ли плохо была привязана, то ли порвалась... Впрочем, неудивительно, если учитывать вес герцогини...

— Она жива? — спросил де ла Рейни.

— В «Газетт» пишут, что жива. Ее незамедлительно отвезли домой, разумеется, без сознания. Больше пока ничего не известно.

— Постарайтесь разузнать об этом несчастном случае как можно больше, — распорядился де ла Рейни. — Немедленно отправляйтесь в Фонтенбло и привезите мне оттуда все новости.

Дегре вышел, Альбан взялся за газету, и стало заметно, как дрожат его руки.

— Месье, — обратился он к де ла Рейни внезапно охрипшим голосом. — Умоляю вас! Мы должны найти Шарлотту! Если с ней что-то случится, я не проживу и дня!

— И у меня будет одним работником меньше? Ты это хочешь сказать, упрямая твоя башка? А я тебе о чем битый час толкую? Надо браться за дело, и немедленно!

Комендант Бастилии, господин Безмо де Монлезен, который распоряжался в ней вот уже лет сорок пять, не имел ничего общего со страшными тюремщиками, каких привычно рисует воображение. Спокойный, обходительный толстенький человечек слыл большим домоседом и страшную крепость склонен был считать своим домом, а ее узников, которым и в мыслях не желал никогда никакого зла, своими гостями, тем более дорогими, что не ему приходилось на них тратиться, а они, напротив, приносили ему доход. Король платил ему в зависимости от ранга узника: за герцогов и за других знатных лиц побольше, за провинившихся слуг — поменьше. Сам комендант был любителем вкусной еды и отменно разбирался в винах, поэтому он тщательно следил, чтобы кухня в Бастилии была на высоте. Его самолюбие и репутация были бы задеты, если самые богатые из его подопечных приказывали бы приносить себе обеды из ближайших трактиров. Стол у него был обильный и разнообразный, и нередко комендант кое-что заимствовал от изобильного стола богатых для бедняков, посылая им кувшинчик вина, крылышко цыпленка, добрый ломоть пирога или горшочек варенья. При этом он строго следил, чтобы тюремщики по дороге не стянули лакомые кусочки. Вора он мог наказать с беспримерной суровостью. Но такое случалось редко, и если этот заботливый и милый человек не сделал из Бастилии лучшую гостиницу Франции, то, честное слово, при нем это было не худшее место [6] . И его предшественник, суровый господин дю Трамбле, брат отца Жозефа, серого кардинала при Ришелье, и его преемник, господин де Сен-Марс, занимавшийся в основном самым таинственным узником этого века — «Железной маской» [7] , — были намного жестче.

Вот уже много лет Безмо сохранял безоблачные отношения с господином де ла Рейни. Даже если поступавшие от начальника полиции узники не отличались безупречной репутацией, они заполняли пустые камеры Бастилии, соседствующей с Арсеналом, где совсем недавно заседал Суд ревностных, и тем самым пополняли казну Безмо. Словом, между ними установилось что-то вроде дружбы, и на нее-то и рассчитывал главный полицейский, надеясь получить интересующие его сведения.