Невеста для герцога - читать онлайн книгу. Автор: Карен Рэнни cтр.№ 42

Он вышел из нее, и она вздохнула, вся во власти наслаждения. Джеред наклонился и поймал ее грудь, дразня губами соски. Когда он снова погрузился в нее, она вздохнула и тихонько застонала.

Его губы зарылись в мягкие влажные пряди волос на ее виске.

— Тесса! — Ее имя казалось произнесенным как ласка или мольба. — Тесса!

Потом он снова стал ритмично двигаться, и она издала тихий нежный звук, природа и инстинкт заставляли ее бедра двигаться к нему навстречу, когда он отстранялся, соблазняя его, когда он возвращался.

Теперь она всхлипывала — настойчивые звуки, сводящие его с ума, забирающие остатки сдержанности. Она не могла знать, как сильно он хочет познать ее до конца, заставить ее плыть в этом чувстве, вновь и вновь испытывая настойчивое вожделение, неземную страсть.

Джеред наклонил голову, стал целовать и сосать ее грудь, заставляя ее стонать — умоляюще и одновременно требовательно.

Он обрушился на нее, касаясь ее лона, погружаясь в нее с неистовой страстью. Он чувствовал, как она взрывается, ее вздохи превратились в тихий стон, конвульсивная дрожь сделала теснее канал, который окружил его плоть, сжал с жадным трепетом, приглашая его сдаться, подчиниться природе.

Когда он наполнил ее собой, не в силах продлевать момент невыразимого наслаждения, он был опустошен и в то же время счастлив, как никогда.

Джеред ни разу в жизни не чувствовал такого. Не испытывал этого чуда, чистого восторга вожделения и любви. Никогда раньше он не хотел одновременно так яростно побеждать и сдаваться.

Возможно, это было предостережение, которое следует принять во внимание.

Когда объявили о визите матери, Тесса вздохнула. Она встала и встретила ее быстрым объятием и поцелуем.

Елена стянула перчатки, продолжая внимательно смотреть на нее. Наверное, таким взглядом львица смотрит на своего детеныша. Очень сердитая львица.

— Почему ты молчишь, Тереза?

— Я так понимаю, вы все слышали, — ответила дочь. — Честно говоря, я ожидала вас несколько дней назад. Что-то случилось? — Она сделала знак подать чай.

Все-таки здорово быть окруженной людьми, которые понимают каждый твой жест. Несомненно, еще одна привилегия быть герцогиней. Дома ей везло, если удавалось получить что-то первой. Печенье, конфету, ломтик арбуза — все призы выигрывал самый быстрый или самый хитрый, и надо было еще убрать это подальше от липких пальцев братьев.

— Твой отец болел. — В ответ на встревоженный взгляд Тессы она продолжила: — Простуда. Ему уже лучше. Однако я не сомневаюсь, что все эти разговоры отсрочили его выздоровление. Тереза, как ты могла! — Вот оно, внушение, которого она так боялась. — Отец узнал о твоем поведении даже раньше меня.

— И не сказал вам. — Она села. Это было хуже, чем она ожидала. Мать ненавидела, когда отец пытался защищать ее. Сколько раз Тесса слышала, как она говорила ему, что родила семерых детей без его помощи и вполне может сама разобраться с ними. Отец никогда не отвечал на это, ему оставалось только шипеть, фыркать и беспомощно смотреть на Тессу.

— Ты выглядишь ужасно. Брак с Киттриджем стал виной этому? Как ты могла произносить все эти ужасные слова? И где? На людях, в обществе!

— В свою защиту, мама, скажу, что король Генрих VIII довольно часто использовал одно из таких словечек. И слушатели были в восторге.

— Где ты откопала этот бред? Не важно, если архиепископ Кентерберийский любит каждый день повторять это своим розам. Тебя воспитывали не для того, чтобы ты вела себя в такой манере. Да еще и в театре!

Надо промолчать. Хорошо, что ее мать еще не все знает.

— Сесили Кроуфорд не может смотреть мне в глаза. А Дениз все еще не встает с постели.

Тесса подумала про себя, что это больше связано с холодной погодой и тем, что старшей из сестер Кроуфорд было уже за шестьдесят, но мудро воздержалась от высказывания этого вслух.

— И ты недосыпаешь. Я точно это знаю, Тесса. У тебя постоянно эти темные круги под глазами.

Тесса постаралась вздохнуть не слишком громко. Услышав шаги дворецкого, она ослепительно улыбнулась Майклзу. Он был немного удивлен этим, но ничего не сказал, а просто выскользнул за дверь с этой неземной беззвучной плавностью, которая была свойственна всем слугам ее мужа.

— Как Гарри?

— Замечательно.

— Стивен? Роберт? Алан?

— Все здоровы. И Майкл, и Джеймс. Никто из твоих братьев, и младших, и старших, не сделал ничего, что опозорило бы семью. Должна сказать тебе, Тесса, что я чрезвычайно недовольна тобой. Истории, которые я постоянно слышу, крайне неприятны.

Тесса разлила чай, подала матери чашку. Улыбнулась и придвинула тарелку с пирожными. Снова улыбнулась. Эх, выпить бы сейчас бренди! Но это из области фантазии. Жаль. Когда Тесса впервые приложилась к бренди, она не страдала от головной боли, просто тупо ломило лоб. Однако это продолжалось почти весь день — предупреждение, что больше одного бокала пить не стоит. Но сейчас бы это так помогло!

— Что сказал папа?

— Что-то идиотское о том, каково это — девчонке расти вместе с шестью братьями.

Тесса слабо улыбнулась.

Ее мать продолжала хмуриться.

— Что вы хотите, чтобы я сказала, мама?

— Что ты будешь вести себя прилично, помнить о своем происхождении, о положении твоего отца в палате лордов и о любви высшего света к сплетням. Что ты постараешься провести оставшееся время в Лондоне, помня, что хотя ты теперь и герцогиня, но всегда в первую очередь будешь Эстли, сейчас и всегда.

Закончив эту страстную речь, ее мать откинулась в кресле и сердито вздохнула.

— Я знаю, что лучше не оставлять вас одну, — сказал Джеред в тот вечер, глядя на себя в зеркало.

Тессе всегда было трудно долго находиться в чьем-то присутствии. Брак только усугубил это состояние. Столько людей то и дело входили и выходили из ее комнаты, совершенно не заботясь, что она не одета.

Джеред, однако, совершенно не заботился о том, что слуги присутствуют при самых интимных его нуждах, и принимал такое положение, казалось, не замечая его. Его как будто просто не было здесь. Не замечал он и то, что его лондонский дом был на удивление тихим. Складывалось ощущение, что их обслуживают призраки.

Все слуги были отлично вышколены, никто из них никогда не осмеливался даже на робкую улыбку в ее сторону. Молоденькая горничная, Мэри, призналась однажды в нежных чувствах к одному из лакеев. Но даже Мэри в последнюю неделю была менее разговорчивой, как будто сожалея о своей первоначальной дружелюбности. А Чалмерс взял в привычку быстро опускать глаза, когда видел ее: раболепный жест унижения, ничуть, однако, не одурачивавший ее Джеред кивнул дворецкому и тот ушел. Когда за ним закрылась дверь, Тесса только один раз подняла голову, а потом принялась рассматривать рисунок ковра под ее ногами.