Вопреки небесам - читать онлайн книгу. Автор: Карен Рэнни cтр.№ 7

— Обычно женщины меня не боятся, — сказал он с улыбкой, желая приободрить невесту.

— Я не боюсь, — откликнулась Сара, впрочем, без особой уверенности.

Уголки рта чуть дрогнули, потом замерли — целомудренная девственница, приносящая себя в жертву.

Хью оперся коленом о кровать, отчего та жалобно скрипнула. Смущенная близостью мужчины, да еще такого мощного, Сара судорожно вздохнула, а затем с облегчением улыбнулась, когда Макдональд отодвинулся от нее и сел.

Он провел пальцем по обнаженной руке невесты от запястья до локтя, ощутив, как Сара вздрогнула от его прикосновения, а в тех местах, где прошелся его палец, появились мурашки. Девушка виновато улыбнулась. Хью ответил ей улыбкой, затем коснулся ее губ двумя пальцами, желая убедиться, что они настоящие, почувствовать их мягкость и теплоту.

Огромные голубые глаза новобрачной, казалось, стали еще больше. «Как она прекрасна и как напугана», — подумал Макдональд.

Он был достаточно искушен в обращении с женщинами, чтобы понять: Сара не просто напугана, она в ужасе.

Если он начнет поддразнивать ее, страх не исчезнет, а неторопливая любовная игра может доказать ей, что муж вовсе не такой монстр, каким кажется. Хью вытянулся на кровати и с наслаждением вздохнул. На нем по-прежнему был свадебный наряд, в который он облачился еще утром. Почти весь день ушел на то, чтобы встречать гостей и готовиться к завтрашнему отъезду, так что праздника Макдональд не почувствовал. Ему даже не хватило времени понежиться в горячей ванне, хотя его невеста явно позволила себе эту роскошь, да еще умастила кожу благовониями.

Хью привлек ее к себе, начал целовать в холодные губы, надеясь разжечь тем способом, который обычно действовал безотказно и в котором ему не было равных, так по крайней мере утверждали женщины. Сара не протестовала, когда он языком раздвинул трепещущие губы, проник в рот, касаясь мягкой поверхности щек и острого края зубов. Он продолжал восхитительное исследование, дерзкие губы заскользили по шее Сары, нетерпеливо отбрасывая мешающее кружево. И вот его взору предстала грудь, мягкая, белая, словно цветок, тронутый инеем, увенчанная роскошными коричневато-розовыми сосками.

Девственное тело юной невесты напоминало Макдональду белоснежную розу, а внутренняя поверхность бедер своей изумительной бархатистостью походила на только что раскрывшиеся лепестки.

Спустя час дрожь, вызванная страхом, перешла в содрогание иного рода. Поцелуи жениха разожгли Сару, теперь она с удовольствием подстраивалась под его ласки, будто старательная и прилежная ученица. Не проявляя инициативы, она без стеснения касалась тела мужа, когда он об этом просил, а страх уступил место пробудившемуся желанию.

Хью начал раздеваться, проявляя большее нетерпение, чем следовало бы, если учесть неискушенность невесты. Однако Сара и тут приятно его удивила.

— Какой ты сильный, — прошептала она ему на ухо, когда он вытянулся рядом с ней, и ласково провела рукой по его широкой груди.

Хью почувствовал, как от ее наивного исследования распаляется еще сильнее. О такой ученице мечтает каждый учитель.

Макдональд притянул невесту к себе, прикоснулся губами ко рту, и губы Сары раскрылись ему навстречу.

Да, подумал Хью, странное брачное ложе. Он был готов к тому, что придется потратить несколько месяцев, пока его жена превратится в настоящую женщину. Он и представить не мог, чтобы невинная девица выделывала такие штуки. Словно искусная восточная танцовщица, она извивалась под ним, предлагая свою грудь, как уличная разносчица предложила бы яблоки, почти заставляя взять в рот соски. При этом ее язык порхал, касаясь то губ, то щеки, то уха Хью.

Возникшие у него подозрения рассеялись в тот момент, когда он попытался проникнуть в ее лоно. Сара оказалась девственницей, причем неподатливой, будто новая кожаная перчатка.

Осторожно, чтобы не сделать ей больно, Хью начал двигаться, чувствуя, как с каждым толчком жена освобождается от неприятных ощущений, приспосабливается к его ритму, все крепче прижимается к нему, и излил в нее свое семя.

Хью навалился на жену всей тяжестью, его лоб касался подушки рядом с ее щекой, в ушах гулко отдавалось биение сердца, постепенно возвращавшегося к нормальному ритму.

Макдональд понимал, что в отличие от него Сара не испытала наслаждения, хотя вряд ли это возможно в первый раз. Физическое неудобство явно мешало ей полностью отдаться любви, и Хью от души пожалел жену.

Приподнявшись на локте, он легонько убрал с ее лба белокурую прядь. Сара обернулась и, вытянув руку, коснулась щеки мужа. На губах появилась робкая улыбка, будто она смущена тем, что произошло между ними.

Тело еще помнило близость жены, а мысли уже были далеко.

Хью перекатился на край постели. Да, он получил удовольствие, но это ничего не значило, он сделал все не ради себя, а ради своего Ненвернесса. Никогда еще Макдональд так остро не ощущал тоску по дому. Он с ненавистью уставился на пышный балдахин, нависавший над кроватью, тяжелая ткань, казалось, вот-вот его задушит. Ему вдруг захотелось набрать в легкие побольше свежего ночного воздуха, почувствовать нежный запах вереска.

Незнакомка не пришла на свадебную церемонию.

Какой мужчина, лежа рядом с невестой, будет тосковать по другой женщине? Лишь тот, кто, выполняя супружеский долг, мечтает о большем.

Да, она прекрасна, его юная невеста. Развевающиеся белокурые волосы, ослепительная улыбка, ясные голубые глаза безупречны. Его ладони еще хранят воспоминание о ее упругой полной груди и соблазнительных розовых сосках, обещающих наслаждение. Ее пыл, нежность, стоны — разве не это каждый мужчина желает найти в своей жене? Да, он счастливчик. О такой брачной ночи, которая выпала ему на долю, можно только мечтать.

Так чего же ему не хватает?

Макдональд не чувствовал желания возобновить па-пытки. На брачное ложе он взошел, представляя себе будущих наследников, а не для того, чтобы утолить естественную потребность сильного мужского тела. И если бы он действительно был счастлив, то не отвернулся бы сейчас от жены со странным ощущением физического удовлетворения и душевной пустоты.

— Да она сущая ведьма! — сердито воскликнула Молли, рывком водружая оловянную кастрюлю на тлеющие угли.

Кэтрин перевела взгляд на побелевшее лицо сына. Любая вспышка гнева, пусть даже не относящаяся к нему, заставляла мальчика съеживаться и глядеть на мир округлившимися от ужаса глазенками. Когда это случалось, в душе у Кэтрин все переворачивалось от бессильного сожаления и злости. Наклонившись, она порывисто обняла сынишку, а почувствовав, как дрожат его хрупкие плечи, в очередной раз мысленно прокляла своего покойного супруга.

Единственный грех Уильяма состоял в том, что он не походил на других детей. Сначала Генри радовался появлению сына, буквально пыжился от гордости, словно петух, расхаживающий среди кур. Но так продолжалось до тех пор, пока не стало ясно, что Уильям пошел в материнскую, а не в отцовскую родню, что он предпочитает чтение шумным играм с деревенскими сверстниками. Внешне мальчик тоже не имел никакого сходства с Генри, обладающего массивными плечами и толстыми, как бревна, ручищами. Похоже, он навсегда останется хрупким и низкорослым. Но больше всего отца бесило не телосложение сына, а его неуклюжесть. Уильям ни разу не подал ему правильно стамеску, всегда умудрялся порезаться, когда его просили достать из ящика шило.