Вопреки небесам - читать онлайн книгу. Автор: Карен Рэнни cтр.№ 38

Здесь он занимался любовью с Сарой: ласкал ее соблазнительное тело, разжигал в ней страсть поцелуями, трогал языком соски, а уходя, оставлял ее истомленной их неистовым соединением. Однажды, помимо истомы, он оставил ей ребенка, и от этой мысли Кэтрин хотелось завыть.

Даже ночью молодой вдове не удавалось отдохнуть, неотвязные думы преследовали ее и во сне. Таких снов у нее прежде не было. Снились вещи, которые она никогда не сделала бы наяву, в воображении проплывали грезы, которых она сама пугалась. То ее ласкали незнакомые руки, то целовали чужие губы. Просыпаясь утром, Кэтрин обнаруживала, что обеими руками сжимает одеяло, словно это были чьи-то плечи, а сбившаяся в комок простыня между ног бесстыдно напоминала мужскую плоть.

Проходило немало времени, прежде чем она снова начинала дышать нормально, разжимала сведенные руки и, уже придя в себя, обводила глазами комнату. Рядом никого не оказывалось. Не было ни дразнящей улыбки, ни пряди черных волос, упрямо падающей на лоб, ни мужского запаха. Билось только одно сердце, ее собственное, а постель была горяча от жара только ее тела.

Новый день сулил новые соблазны и новые муки.

Если бы еще совесть оставила ее в покое. Но это надоедливое чудовище отказывалось покорно умереть или хотя бы поменьше докучать ей. Как и боль.

Хихикнув, Молли перекатилась на спину и шлепнула по дерзкой руке.

Уткнувшись в шею женщины, Патрик шепнул ей на ухо нечто нескромное и, довольный, расхохотался, когда она залилась стыдливым девичьим румянцем.

— Молли, любовь моя, вот уж не думал, что мы с тобой… — Его улыбка была ласковой и в то же время плотоядной.

Молли тоже сходила по нему с ума, и при других обстоятельствах это могло бы ее встревожить. Но прожив несколько счастливых лет в замужестве, а затем полтора десятка лет вдовея, она бросилась в любовь, как в омут, ни о чем не жалея, с радостью отдавая себя. Хотя порой шотландка чувствовала, что разумнее ни к кому не прикипать сердцем, особенно в эти тревожные времена.

Она тоже улыбнулась, однако улыбка вышла грустной. Патрик сразу это заметил и привлек Молли к себе, желая утешить. Он лежал, свесив раскинутые ноги с кровати, но Молли устроилась на нем не хуже, чем на пуховике. Отрадно сознавать, что этот великолепный образец мужской породы будет принадлежать тебе вечно. Но почему-то вечность имела странную привычку кончаться гораздо раньше, чем хотелось бы Молли. Да еще эти тревожные слухи о войне, таинственные разговоры об оружии, ненвернесских лошадях и прочих малоприятных вещах…

Молли попыталась отогнать беспокойные мысли. Уткнувшись Патрику в грудь, еще влажную от их страстного любовного соединения, она ласково провела языком по курчавым волосам, а потом все-таки задала вопрос, который давно ее мучил.

— Что ты сказала, любимая? — переспросил он нежным голосом, так странно не вязавшимся с его монументальной наружностью.

— Неужели будет война? — повторила она.

Теперь, когда ужасное слово произнесено, ей вдруг стало легче, словно часть ее тревоги легла на широкие плечи Патрика. Прильнув щекой к его груди, Молли наслаждалась мощью мускулов, ровным стуком сердца, чувствуя, как подбородок любимого уткнулся ей в волосы. Какие у него ладони, размером с ее лицо, не меньше. Она часто наблюдала за тем, как Патрик легко побеждал соперников в любом состязании, и сердце ее переполнялось гордостью, будто этот гигант и в самом деле принадлежал ей. Теперь его рука, мастерски владевшая кинжалом и палашом, ласково, будто стыдясь, гладила ее волосы. И хотя прическа мигом пришла в беспорядок, Молли не упрекнула его, не стала возражать, когда он вдруг стиснул ее так, что она едва не задохнулась. Лицо Патрика казалось высеченным из камня, словно древние холмы, окружавшие Ненвернесс, в глазах же светилась мудрость и печаль. Молли стало не по себе. Она вздрогнула, а Патрик с трудом выдавил улыбку.

— Да, Молли, любовь моя. Война будет, — подтвердил он и умолк.

Она тоже замолчала, стараясь не мешать его размышлениям. Странная установилась тишина, в ней не ощущалось покоя или отдохновения, напротив, одни вопросы, которые Молли не решалась задать, и чувства, которые она не осмелилась высказать. Ее отношения с Патриком с самого начала строились предельно ясно.

Секс и уважение с его стороны, то же плюс любовь — с ее. Если сейчас Молли хотелось чего-то большего, то это, в конце концов, ее проблема, не так ли? И она решила оставить свои чувства при себе, поскольку теперь для них не время.

— Он предоставил нам выбор, — неожиданно сказал Патрик, не в силах уже выносить гнетущую тишину.

Ей не было нужды спрашивать, кого он имеет в виду. В мире существовал только один человек, о ком Патрик мог говорить с таким восхищением и безоговорочным уважением. Он не колеблясь пожертвовал бы любовью к ней ради верности лэрду.

— И что ты решил?

Патрик улыбнулся. Легко спросить, нелегко ответить. Месяц назад он бы ответил не задумываясь. Сейчас все изменилось.

Хью Макдональд собрал представителей своего клана в пяти милях от Ненвернесса. Он умел говорить, однако в его голосе появились странные нотки, словно он чувствовал, что, возможно, в последний раз обращается к столь многолюдному собранию. Лэрд стоял на возвышении, его окружали почти три сотни мужчин, люди разных профессий и занятий. Все они, затаив дыхание, внимали лэрду. Патрик запомнил его речь от первого до последнего слова, как будто она навсегда отпечаталась у него в памяти.

— Наступит день, и очень скоро, — начал Хью Макдональд, — когда Шотландия призовет своих сыновей. Ей понадобится не только ваша жизнь, но и ваши мечты, ваши надежды. Война, друзья мои, не детская игра, это последний аргумент мужчин. Каждый из вас присягнул на верность Ненвернессу, мне и клану. С этой минуты я освобождаю вас от данной клятвы. Я не уверен, что мы победим, но решил воздержаться от участия в будущей кровавой бойне вовсе не поэтому.

Лэрд сделал паузу и спокойно оглядел своих людей. По их напряженным лицам он видел, что они стараются не выдать своих чувств, но никто не считает его трусом. Все они, и Патрик в том числе, понимали, какое требуется мужество, чтобы принять это решение.

— Вступая в борьбу, мои друзья, соседи и соплеменники, мы должны верить в правоту того дела, за которое сражаемся. Тогда оно становится дороже мира.

Лэрд глубоко вздохнул и перевел взгляд на море. Патрик вдруг подумал, что с этого момента его сюзерену не раз придется доказывать, что он не трус.

— Мне лично дороже мир, — продолжал Хью Макдональд, разрезая звучным голосом повисшую над долиной тишину. — Я верю в три вещи: Бога… Ненвернесс… Шотландию.

Словно услышав боевой сигнал, три сотни человек подхватили его клич. Он прокатился по долине, прошелестел в ветвях деревьев, эхом отразился от скал, горделиво вздымавших к небу снежные вершины. Бог… Ненвернесс… Шотландия…

А ночью сто мужчин покинули замок.

— Ты тоже уйдешь?