Нечаянный обман - читать онлайн книгу. Автор: Аманда Квик cтр.№ 10

— Черт побери, — прошептал Роберт. — Он буйный сумасшедший.

Пораженные, Итон и Хью продолжали созерцать Чиллхерста.

— Я спросил, все ли вам ясно? — повторил Чиллхерст обманчиво вкрадчивым голосом.

Взгляды Итона и Хью наткнулись на кинжал, болтающийся у бедра Чиллхерста.

— Да, сэр, — быстро ответил Итон.

— Да, сэр, — сглотнул Хью.

Роберт наградил Чиллхерста угрюмым взором, но спорить не стал.

— Да, сэр.

— Вы свободны, — заключил Чиллхерст.

Все трое повернулись и стрелой понеслись к дверям. За ними дружно помчались собаки В дверях возникло небольшое столпотворение, но скоро комната опустела.

На мгновение в библиотеке снова воцарилась тишина.

Олимпия уставилась на дверь с благоговейным трепетом.

— Совершенно невероятно, мистер Чиллхерст. Вы можете считать себя нанятым.

— Благодарю вас, мисс Вингфилд. Я приложу все усилия, чтобы оправдать свое содержание.

— Я должна быть полностью откровенной с вами, мистер Чиллхерст — Олимпия вглядывалась в Джареда, сложив руки на крышке письменного стола. — За последние шесть месяцев я нанимала троих учителей.

Никто из них не продержался более двух недель.

— Заверяю вас, мисс Вингфилд, что пробуду столько времени, сколько потребуется. — Джаред откинулся в кресле, опираясь на подлокотники и пристально изучая Олимпию.

» Проклятие!«— подумал он, не в силах отвести от нее взгляда. Она очаровала его с того самого момента, когда он вошел в библиотеку.

Нет, очарование началось с той ночи в грязной портовой таверне, когда Артемис Вингфилд описывал свою племянницу. Всю дорогу через канал Джаред провел в размышлениях о женщине, открывшей местонахождение дневника Лайтберн.

Многие его родственники потратили на поиски годы и не преуспели. Он удивлялся, какой же характер должен быть у леди, которая смогла обойти их.

Однако, делая скидку на уже возникший к ней интерес, он все же не мог объяснить впечатление шока, которое произвела на него сцена в библиотеке, когда Дрейкотт обхватил Олимпию. Чувство, завладевшее Джаредом, было темным, глубоким, по-первобытному безудержным.

Он ощутил такой гнев, как если бы, войдя в комнату, обнаружил, что принадлежащую ему женщину похищает другой мужчина. Он готов был задушить Дрейкотта, но в то же время его почти сводило с ума безмятежное спокойствие Олимпии Ему внезапно и остро захотелось схватить ее, встряхнуть, опрокинуть на ковер и заняться с ней любовью.

Джаред сам был удивлен такому взрыву чувств Он восстановил в памяти давние переживания, когда обнаружил свою невесту, Деметрию Ситон, в объятиях соперника. Но испытанные тогда эмоции ни в какое сравнение не идут с теми, что он испытал сегодня.

В происходящем не было никакого смысла. И никакой логики.

Но осознав странность случившегося, Джаред в считанные секунды принял безрассудное решение Под стук бешено бьющегося сердца он отбросил прочь все хладнокровно разработанные, потрясающе логичные планы. Все мысли о том, чтобы купить дневник с его секретами, после чего вернуться к делам, моментально улетучились. С удивительным, почти невероятным равнодушием к здравому смыслу он послал дневник Лайтберн к черту. Деловые отношения — последние отношения на земле, которые он желал бы поддерживать с Олимпией. Он не мог совладать со своими желаниями.

Он хотел ее. Хотел ее.

Мгновенно осознав это, Джаред понял, что осталось только найти повод, позволяющий находиться здесь, вблизи очаровательной сирены. Ему предстояло разобраться в неистовом, могущественно-страстном притяжении, поглотившем все его земные помыслы и желания.

Все остальное ничего не значило: ни благоразумные планы получить дневник и тем самым положить конец семейной погоне за ним; ни проблемы в его бизнесе; ни выслеживание того человека, который систематически его обворовывал.

Семья, бизнес и чертов растратчик могли пока сами позаботиться о себе. Впервые в жизни он собирался сделать то, что ему страстно захотелось сделать ради себя самого, послав к дьяволу долг и обязанности.

Неистребимая природная сметка помогла ему быстро найти решение новой неожиданной задачи и отрекомендоваться в качестве очередного учителя. Все получилось на редкость просто, как если бы сама судьба протянула ему руку.

И только сейчас, когда появилась возможность поразмышлять о собственной импульсивности, Джаред с удивлением спросил себя, не лишился ли он рассудка.

Однако он не мог заставить себя пожалеть об опрометчивом поступке. Он прекрасно понимал, что жажда страсти во всем теле и чувство жара в крови представляли собой опасную угрозу для столь высоко ценимого им чувства самоконтроля. Но неизвестно почему рискованность предстоящего дела ни капли не беспокоила его.

Он не мог понять, куда подевалось присущее ему чувство осторожности. Единственное, что Джаред ценил превыше всего в жизни, — это спокойный, трезвый, логический подход, который он применял к любой ситуации.

В отличие от своих родственников, вечно находящихся в плену страстей и капризов, Джаред при помощи постоянного самоконтроля и холодной сдержанности сохранял равновесие внутреннего мира и успокаивающее чувство порядка. Он достиг такого совершенства в обуздании эмоций, что временами с удивлением спрашивал себя, осталось ли в нем хотя бы одно чувство, неподвластное контролю разума.

Олимпия Вингфилд доказала ему, что сохранилось. Она настоящая сирена, решил он. Одна из тех, кто еще не осознал своего могущества.

Вовсе не ее красота пробила броню, которой он так долго окружал себя. Он признавал, что Деметрия была гораздо красивее и элегантнее. Но Олимпия с непокорными темно-медными волосами, выразительными чертами лица и глазами, манящими, как глубокая и тихая лагуна, была для него самой несравненной и желанной. Восхитительной. Интригующей. Живой. В ней имелось то невинное обаяние, которое соблазняет больше, чем можно себе представить.

Ему казалось, что под скромным муслиновым платьем ее тело, тонкое, плавно изгибающееся, пело беззвучную, чувственную песню. В конце концов, решил Джаред, Реджинальду Дрейкотту придется поискать иное женское общество.

Он сам желал Олимпию и, очарованный ею, не намеревался позволять другому мужчине приближаться к ней.

Но, даже будучи пойманным в сплетение паутины из любопытства и восхищения, Джаред не мог не отметить, что Олимпия распространяет вокруг себя ауру неорганизованности и беспорядка. Все — начиная с чепца, косо сидевшего на огненных волосах, и кончая чулками, освободившимися от подвязок и сползшими почти к лодыжкам, — придавало ее наряду забавную безумность. У нее была внешность женщины, застрявшей между будничным миром и видимым ей одной мифическим пейзажем.

Она была типичным» синим чулком «, которому была уготована участь остаться забытым на книжной полке, и при этом выказывавшим полное согласие с судьбой. Джаред вполне мог поверить, что ее устраивало положение старой девы.