Нежность августовской ночи - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Тронина cтр.№ 12

Под самое утро Глеб решил ехать на дачу – сейчас, немедленно. Ему невыносимо хотелось увидеть Нину. Позвонить ей, предупредить, что едет? Нет, не стоит – еще очень рано, она, наверное, спит…

Подобных эскапад – приехать без предупреждения, устроить сюрприз, выпрыгнуть из-за угла с букетом цветов и прочее – Глеб не позволял себе никогда. Никаких резких, неожиданных движений, поступков, порывов. У Нины было слабое сердце – когда-то, давно, она договорилась с мужем на этот счет. Кроме того, у Нины имелись проблемы со сном. Она спала плохо, а если уж просыпалась среди ночи – то больше не могла заснуть. Глеб во сне ворочался, иногда храпел, вставал – чтобы попить водички, если перебрал накануне… Поэтому не дать Нине лишний раз выспаться – жестоко.

Но сегодня Глеб все продумал – он не будет ей звонить, поскольку, скорее всего, она еще спит, а приедет на дачу и там тихонько дождется пробуждения жены. Потом проведет с ней рядом целый день, а вечером вернется в Москву…

Глеб умылся, побрился, сел в машину – благо алкоголь из крови уже выветрился.

Грядущий день у него был свободным, у Фридриха намечались съемки в студии – большое интервью для российских читателей, с переводом очередного романа тоже можно было не торопиться – сроки еще позволяли… «А за часами съезжу вечером. Никуда они не денутся! Нине скажу, что часы забыл дома, в Москве… Она поверит – знает, что я товарищ рассеянный, часто что-то забываю. Главное – увидеть ее поскорее!»

Здесь надо заметить, что Нина, слабая здоровьем, большую часть лета проводила на даче. Врачи рекомендовали ей свежий воздух. Глеб тоже мог жить на даче, с Ниной рядом (какая разница, где сидеть за компьютером – в городской квартире или за городом), но не хотел лишний раз обременять жену своим присутствием – ведь тогда Нина была вынуждена стоять у плиты, хлопотать по хозяйству, слушать его храп, а потом, не выспавшись, снова вставать к плите… И как следствие – у нее начинала кружиться голова, скакало давление. А ведь бесполезно говорить: «Приляг, Ниночка, я все сделаю сам!»

…Около восьми утра Глеб уже ехал по территории коттеджного поселка, где располагалась и их с Ниной дача. Дорога была едва видна – над землей стелился туман, и солнце с трудом пробивалось сквозь дымку.

Глеб думал о Нине. Вернее, не думал, а представлял ее в самых разных ситуациях – как она ходит, улыбается, лежит на диване с книгой… Или сидит на веранде, раскладывая за столом пасьянс, время от времени отгоняя рукой комаров… Ее волосы черной волной рассыпаны по плечам, укутанным пледом, лицо – белое-белое, без единой морщинки, с идеально ровной кожей…

Она вся была розово-белой, мраморной. Чуть тяжеловатая красота древних богинь. Спокойные, плавные движения. Спокойный голос, чуть с хрипотцой: «Глеб, ты приехал!» – так скажет она, когда увидит Глеба.

«Прости, не позвонил… Но у меня украли телефон, можешь себе представить?»

«Могу. Как у тебя голову еще не украли! Рассеянный, с улицы Бассейной… Ты пил?» – строго.

Нина всегда все замечает, всегда чувствует его настроение. Они – единое целое, у них одно сердце на двоих. Срослись намертво – только разрубить можно, с кровью…

«Немного».

«Ну да… Немного! Вон, мешки под глазами. Совсем опух от пьянства. Обещай, что больше не будешь!»

«Обещаю».

«Ты врешь!» Она засмеется, безнадежно махнет рукой.

«Ты лучше всех. Я люблю тебя. Только тебя…»

– Только тебя… – шепотом повторил Глеб, подъезжая к высокому кирпичному забору, которым была окружена его дача.

Машину он оставил у ворот – потом загонит в гараж, когда Нина проснется, ни к чему сейчас шуметь… Через узкую дверь в воротах Глеб вошел в сад.

И здесь между деревьев плыл туман, пахло сыростью. Розы на клумбе еще цвели – огромные, пунцовые… Но под ними на земле уже были рассыпаны опавшие лепестки. Скоро осень.

Высокий забор надежно скрывал сад от посторонних глаз. С соседями Мазуровы не дружили – слева была дача одной старухи, генеральской вдовы, терзаемой злой тоской по прошлому, справа – набегами жила семейная пара, Астафьевы, – люди шумные и бесцеремонные. Нина терпеть не могла старуху, с Астафьевыми тоже давно разругалась (что за мода – устраивать пикники с музыкой аж до самого рассвета!), а Глеб еще продолжал с ними здороваться, но старался не делать это при Нине.

Сейчас со двора Астафьевых не доносилось ни одного звука – наверное, соседей не было на даче, или они тоже спали.

Глеб по асфальтовой дорожке направился к веранде, то ли наслаждаясь, то ли томясь этой густой, прохладной тишиной, нарушаемой лишь шелестом листвы…

«Нина. Ниночка… Я здесь».

Вот и окно, за которым была спальня. В доме темно, шторы задернуты кисеей, окно плотно закрыто.

Окно – закрыто?

В первый момент Глеб как-то пропустил это обстоятельство, а потом удивился. Нина никогда не спала с закрытыми окнами – ей вечно не хватало свежего воздуха. Одышка. Впрочем, и бодрствуя, Нина окон тоже не закрывала.

Странно.

Глеб уже не думал о том, разбудит он жену или нет.

Подошел к входной двери – закрыта. Снаружи висел тяжелый вычурный замок.

– Опаньки… – растерянно пробормотал Глеб.

Он достал из кармана ключ (слава богу, что с ключами он никогда не расставался), открыл замок, вошел в дом. Тишина, древесный запах, перемешанный со слабым ароматом трав – Нина любила сухоцветы.

На всякий случай Глеб обошел весь дом, залез зачем-то на чердак… Заглянул в гараж (пустой, машины Нины там не оказалось), обшарил сад.

Нины не было.

«Она уехала! Но почему не позвонила? Как это почему? Мобильник-то у меня увели! Хотя Нина могла оставить сообщение на городском телефоне!» Потом Глеб попытался вспомнить, когда Нина обещала приехать в город. Кажется, в ближайшие несколько дней – точно не собиралась.

Ей стало плохо и она поехала к доктору? Но как в таком случае Нина рискнула сесть за руль?

Глеб еще раз обошел дом. Порядок, чистота. Хотя на комоде лежал легкий слой пыли – что очень нехарактерно для Нины, она убиралась каждый день.

Глеб зашел в спальню – аккуратно застеленная постель, ровно натянутое покрывало, край бахромы на нем строго параллелен полу. Не пахло здесь и «Шанелью номер пять» – любимыми духами Нины, которыми она поливала себя постоянно.

И порядок, и пыль, и холодный, неживой какой-то воздух – все говорило о том, что дом пустовал довольно давно. По крайней мере, несколько дней… А это странно – ведь Глеб говорил с женой буквально вчера. Нина находилась на даче, жаловалась по телефону, что плохо спала, просила его предупредить заранее о своем приезде… Что еще? Да вроде ничего.

Дикость какая-то. Ее похитили несколько дней назад, а вчера заставили позвонить, солгать мужу? Зачем? Бред… Но ведь никаких следов похищения! И, если вспомнить, голос у Нины был совершенно нормальный, утомленно-нежный – ни тревоги, ни беспокойства в нем не замечалось. Пожалуй, даже капризно-раздраженный слегка…