Свеча в окне - читать онлайн книгу. Автор: Кристина Додд cтр.№ 28

— В моих ушах это звучит как простое домогательство, — заметила она резко и язвительно.

— Он засмеялся и сжал ее.

— Какая же вы притворщица! Решительно лишенная романтических чувств — вот уж воистину образ леди Соры, ожесточившейся в отсутствии любви. Но я лежу здесь, и меня обнимает очаровательный эльф, и я помню еще ту невинную деву, что билась со мной в лохани и одарила меня поцелуем, дав вкусить свежесть клубники, сладость и аромат роз человеку, лишенному радостей жизни.

— Это был совсем не тот поцелуй. Вы застали меня врасплох.

— Ах, значит, я могу сделать вам приятно, только застигнув вас врасплох? Тогда я подкрадусь к вам. — Его губы коснулись ее уха, потом вдруг сделали дугу и прильнули к ее губам. — Или внезапно нападу на вас. — Он звучно поцеловал ее в подбородок. — Или буду целовать вас, как неопытный мальчишка. — Он приложил губы к ее губам и принялся тяжело дышать, шутливо изображая страсть, пока она не рассмеялась. — А потом я буду целовать улыбку на вашем лице, — прошептал он прямо у ее губ, — пока вы с готовностью не раскроете их мне навстречу.

Он выразил свои намерения столь тонко, что она сделала именно так, как он хотел. Она с готовностью раскрыла свои губы навстречу его губам, его язык коснулся ее зубов, потом ее языка. Это было совсем не похоже на знаки внимания со стороны других мужчин, и она впервые задумалась, а не было ли то, что они в отношении ее предпринимали, скорее насилием, чем поцелуями. Возможно, Уильям был прав, возможно, это необходимо, чтобы поцелуй мужчины и женщины включал в себя все необходимые составляющие, ведь только тогда блюдо получится вкусным.

Она снова, как и в первый раз, попробовала его, но сейчас ее язык ощутил совсем другой вкус. Более сильный и более мужественный, очищенный его дыханием, подчеркнутый его языком. Он снова прижал ее к себе, прижал всем телом, она ощутила его мужественность, и губы их разомкнулись.

— Я все же не думаю, — сказала она, втягивая воз дух, — что это возможно.

— Мы сделаем это возможным. — Он начал приподниматься над ней, но она оттолкнула его.

— Но вам не следует этого делать. Вы были сегодня ранены.

— Да, голова моя болит, но не так сильно, как мой… — Он вдруг замолчал. — Извините. Это слово не слишком подходит для женских ушей.

— Вам ни к чему быть деликатным. Я знаю, что вы имеете в виду, и мне доводилось слышать все грубые слова, какие только существуют в нормандском языке.

— Тем более это довод в пользу деликатности. Клянусь вам, вы никогда не сможете спутать меня с другими мужчинами из вашей жизни. — Борода его опустилась к ее лицу, и он прошептал. — То, что сегодня случилось, не повредило мне. Опасность, в которую мы попали, прошедшая и настоящая, только сильней разожжет огонь нашей любви.

— Завтра может никогда и не наступить, — завершила она его мысль.

Снова он поднялся над ней и, развязывая тесемку ее рубашки, пообещал:

— Завтра наступит. Но утром только надежда будет приветствовать нас.

Тесемка скользила под его пальцами, пройма расширялась, пока он не стащил рубашку с ее плеч и не поцеловал их, сначала одно, потом другое.

— Такая хрупкая оболочка у столь яростного воина. — Он взял ее руки и поднес их к своему лицу, провел ими по своей бороде, потом коснулся ими своей шеи и своих плеч. — Мне нравится это, мне нравится, когда вы касаетесь меня, — сказал он.

Ее руки прильнули к нему, но она испугалась и почувствовала себя какой-то странной, назойливой, а «яростный воин» не мог найти в себе душевных сил, чтобы порадовать его так, как ему хотелось. Он усмехнулся, еще тише, чем прежде, и искусно спустил ее рубашку дальше. Теперь рубашка находилась у нее на талии.

— Как вы восхитительны! Вы достигли благословенной зрелой сладости женщины и в то же время остались зеленой и неопытной девчонкой.

Сора была озадачена, она почувствовала в его словах восхищение и очарованность ее трусостью, какие вызвала бы любая обладающая ее хитростью куртизанка. Он взял в ладонь прядь ее волос и поднес к лицу.

— Ах, — вздохнул он, — у каждого вина должен быть такой изысканный букет

Его большие пальцы пробежали по ее волосам и начали сзади разминать ее шею, с силой, но восхитительно. Она никогда и не представляла себе, насколько это великолепно. Потом он массировал ее голову, передавая ей через кончики своих пальцев охватившее его удовольствие. Потом он перешел ко лбу, и в прикосновении появился оттенок любопытства. Она узнала это легкое прикосновение, когда пальцы его легко пробежали по ее бровям, носу, губам. Он изучал ее лицо.

Его пыльцы задержались на ее щеках и чуть дрогнули.

— Какие милые черты лица, — пробормотал он и легонько приложил к нему ладонь. — И какой волевой подбородок.

Она со смехом вытянулась, а он начал ласкать ее плечи, руки, шею. Она чуть сжалась, когда его огрубевшие руки двинулись вниз, и чуть не задохнулась удовольствия, вызванного его необычайной нежностью и от желания прикосновений к еще более потаенным местам. Но к каким?

— Мне нравилось, как вы касались меня, — повторил он. — Не покажете ли мне, где бы вы хотели, чтобы я прикоснулся к вам?

Снова он поднял ее руки, но на этот раз остановил их в свободном, разделяющем их тела пространстве. Она сгибала и разгибала пальцы, пока наконец ощущение глупости пребывания в таком положении не пересилило ее робости и она не решилась опустить их на мышцы его груди и они, благодаря поразительной утрате ею координации движений, не опустились ему на плечи. Сразу же его руки нашли ее плечи и ждали, терпеливо ждали, пока ее пальцы ласкали его суставы. Потом и его руки ласково обвели ее суставы. Ее пальцы опустились к его ребрам. Его пальцы проследовали к ее ребрам. Ее пальцы дрогнули, изогнулись, дернулись и поспешно вернулись ему на грудь. Его пальцы оставались спокойными, никуда не спешили, они плавно переплыли(туда, куда нужно, с такой точностью, словно, подумала'она, он знал, чего они должны были искать.

Она перестала что-либо понимать, когда его руки опустились ей на грудь. Прикосновение плоти к плоти вызвало яркую вспышку их единения и ощущение такого блаженства, испытывать какое Соре не доводилось никогда. Глаза ее закрылись, а из груди одним выдохом вырвался крик восторга. Это мгновение, прекрасное само по себе, впереди обещало еще большее наслаждение.

— Еще? — прошептал он у ее уха.

Она кивнула, неторопливо соглашаясь со всем, и прошептала:

— Да.

— А как?

Руки ее потянулись к его соскам и потонули во вьющейся поросли волос на его груди, большие пальцы двинулись там по кругу.

— Как вы прямолинейны, — с восхищением прошептал он. — Большинство женщин предпочли бы это.

Как пожелтевшие листья, тихо опускающиеся к земле осенней порой, пальцы его, кружась, скользнули по ее телу, дотрагиваясь до нежной кожи под грудью, молчаливо высказывая свое восхищение. Чувства просто бурлили внутри ее, чувства восхищения неопытного ученика перед искусством настоящего мастера. Она хотела, она ужасно хотела, чтобы руки его коснулись ее сосков, но прикосновения не было, словно его руки не могли их найти.