Любовь по расчету - читать онлайн книгу. Автор: Джейн Энн Кренц cтр.№ 26

Гарри примостился на рваной виниловой скамейке, отгораживающей кухонный закуток, и с явным равнодушием оглядел убогое жилище Леона.

Ничего не изменилось за эти несколько лет. — ни декорации, ни сам Леон. Существовало какое-то неуловимое сходство между трейлером и его хозяином. Заляпанный линолеум пола был своеобразным дополнением к линялой рубашке и древним приспущенным джинсам Леона. Рваные занавески на подслеповатых оконцах пропахли табаком и алкоголем. Как и Леон.

Гарри мысленно отметил, что Леон все-таки выглядел бодрее, чем его верный спутник-трейлер. Сказывались тревельяновские гены выносливости, а отнюдь не приверженность дяди Леона здоровому образу жизни.

Леону уже за шестьдесят, но он все еще худощав и широкоплеч, как и все мужчины тревельяновского рода. Он был так же красив, как и отец Гарри. Гарри знал, что Леон до сих пор нещадно эксплуатирует свою привлекательную внешность. Дядя менял женщин как перчатки. Вилли отличался тем же подходом к противоположному полу.

Гарри радовало то, что Джош не унаследовал их донжуанских наклонностей. Хотя он и подшучивал над Гарри по поводу неиспользованной коробочки с презервативами, ему нельзя было отказать в здравомыслии и врожденной чистоплотности. — качествах, начисто отсутствующих у его отца и деда. Гарри был убежден в этом.

Леон сделал смачный глоток пива.

— Ну, как идет жизнь в большом городе?

— Прекрасно. — Гарри выдержал паузу. Он уже давно усвоил для себя, что, имея дело с Леоном, нельзя выказывать излишней заинтересованности или поспешности. Леон любил испытывать терпение собеседника, тем самым провоцируя его на опрометчивый поступок.

— Черт. До сих не могу понять, как ты можешь так жить, — размышлял вслух Леон. — Где твой тревельяновский кураж?

— Чего нет. — того нет. — Гарри отхлебнул немного пива.

— Да уж, ума нет. — считай, калека, сынок. Слышал такую поговорку?

— Слышу всякий раз, как только начинаю разговор с тобой.

— Джош говорит, ты завел шашни с какой-то серенькой мышкой?

Гарри не шелохнулся.

— Джош в самом деле назвал ее мышкой?

— Нет, это уже я сам домыслил. Джош сказал, что она владеет чайным магазином. Ну, так я представляю, что это за штучка. Серенькая, затянутая в скромный деловой костюмчик, так ведь?

— Не совсем, — тихо произнес Гарри. Леон проигнорировал его замечание.

— Черт возьми, у отца твоего, по крайней мере, хватило мозгов сбежать с дочкой богача. Мать твоя и в самом деле была красавицей, а уж о богатстве Стрэттонов слагали легенды.

— Так говорят.

— Ты, кстати, большого дурака свалял, отказавшись от такой наличности.

— Я это уже слышал.

Леон покосился на него.

— Черт возьми, какой-никакой, но ты же все-таки Тревельян. И мог бы найти себе бабенку похлеще, чем эта пресная торговка.

— С каких это пор ты стал так живо интересоваться моей личной жизнью?

— Приходится интересоваться. Меня беспокоит Джош.

Гарри стиснул зубы.

— Какое отношение к моей личной жизни имеет Джош?

— Самое прямое. — Леон скорчил гримасу. — Ты плохо влияешь на мальчишку. Он бредит колледжем и ждет не дождется, когда наконец получит какую-нибудь мудреную ученую степень. Говорит, что мечтает засесть за научный труд. Так что не удивлюсь, если и он начнет потом волочиться за такими же занудами, как твоя торговка.

— А тебе, конечно, хочется, чтобы он погиб, пытаясь сигануть на мотоцикле сквозь огненный шар?

— Сукин ты сын. — Леон запустил пустой банкой в стену. Сидел он прямо, положившие колени сжатые кулаки. — Я хочу, чтобы он был мужчиной, как его отец. Как я. Как твой отец. И не хочу, чтобы он превратился в заумного сухаря наподобие тебя.

— Сколько?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь, что я имею в виду. Сколько ты хочешь в обмен на то, чтобы ты отстал от Джоша?

— Ты, похоже, думаешь, что все можешь купить? Это в тебе говорит проклятая стрэттоновская кровь. Так вот послушай, что я тебе скажу. Речь идет о будущем моего внука. Джош. — это все, что у меня осталось в этом мире. Он. — моя кровь, моя плоть. И я хочу сделать из него мужчину, которым я мог бы гордиться. Как ты думаешь, можно определить цену этому?

— Нет проблем.

На лице Леона отразилась напряженная работа мысли.

— Речь идет о семье, черт бы тебя побрал. Деньги здесь ни при чем.

— Хватит молоть чушь, — устало произнес Гарри. — Мы оба знаем, что речь идет не о Джоше и не о его будущем. А всего лишь о сделке.

— Сукин сын.

— О'кей, дядя Леон. Я готов еще раз поторговаться. Итак, сколько ты хочешь?

Леон не мигая смотрел на него. Потом привалился к спинке старого дивана и закрыл глаза.

— Мне нужен новый грузовик. Мой старый не пройдет и мили. У Эванджелины все лето расписано. Впереди много ярмарок. Нам понадобится надежный транспорт.

Гарри тихонько присвистнул.

— Итак, новый грузовик? Поздравляю, дядя Леон. Ты начинаешь мыслить здраво.

Леон приоткрыл глаза.

— Так мы договорились?

— Конечно. — Гарри поставил недопитую банку пива на стол и поднялся. — Как в прошлый раз.

— Как я и говорил, ты надежен, как восход солнца. Будь осторожен, Гарри. Это плохая привычка.

Гарри прошел к двери. Сквозь сетку он оглядел заросшую травой автостоянку.

— Я не напрасно говорил, Леон: договариваемся, как в прошлый раз.

— Да-да. Я слышал.

Гарри открыл дверь и спустился на одну ступеньку. Оглянувшись, он добавил:

— Ты оставишь Джоша в покое, а я куплю тебе новый грузовик.

— Я же сказал: договорились.

— Да. — Гарри встретился с ним взглядом. — Только попробуй не сдержать слова, Леон.

— Не надо мне угрожать, мальчик. Ты ведь никогда не осмелишься осуществить свою угрозу. У тебя просто мозгов не хватит.

Гарри молчал, продолжая смотреть Леону в глаза. Вдалеке шумела ярмарка. А в трейлере повисла напряженная тишина. И полумрак, казалось, стал еще гуще.

Леон словно очнулся от дремы.

— Да-да. Уговор есть уговор. Ну все, иди. Мне нужно в гараж. В семь тридцать начинаются гонки.

Гарри отпустил покосившуюся дверь, и она с шумом захлопнулась за ним.

Он направился к входу на ярмарку. В нос ударили запахи жира и попкорна, перемешанные со зловонием конюшен.

Ему вдруг захотелось отыскать Молли.

С охапкой покупок Молли остановилась возле шатра, увитого красными, золотистыми и бирюзовыми лентами. Вывеска над входом гласила: .