Леди-рыцарь - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Федорова cтр.№ 55

Особа одарила Серегу взглядом из разряда “нищим не подаю” и молча взялась за щеколду на калитке, намереваясь закрыть ее.

Серега торопливо сунул ей под нос кулак, в котором весело взблеснул краешек золотой монеты. Взгляд вдовы мгновенно помягчел. Дама слегка посторонилась, давая проход. И приглашающе помахала скалкой.

За забором обнаружился ухоженный сельский дворик – по утоптанной земле кочевали целые куриные стада, неотрывно занятые поисками зерен или чего еще, из широко распахнутых дверей коровника несло сеном, молоком и свежим навозом, на задворках живописно высилась могучая, аки гора, поленница чистеньких, мелко наколотых дров. Громадный пес на толстенной цепи, по толщине не уступающей той, которую леди Клотильда вынесла на себе из баронского подвала, ел Серегу глазами рвущегося отработать свой хлеб секьюрити. И вышколенно молчал, отчего казался еще более страшным.

Вдова подперла свободной рукой необъятную талию.

– Ну, че тебе?

– Еды. – Некоторое смятение продолжало царить в Серегиных мозгах. – Э-э… А что, собственно, у вас есть?

– Ишь ты, – фыркнула тетка. – Ты часом не из благородных будешь?

Серега густо покраснел. Имидж рядового оборванца погибал на глазах. Ну не судьба ему сойти за простолюдина в этом мире. То в незаконнорожденные сыновья благородного (хотя и бросившего свое чадо на произвол судьбы) отца записали, то в герцоги произвели, а тут оборванца с перепачканной рожей называют благородным. Н-да… Нужно срочно спасать положение.

– Бастард я, – грустно поведал он, опустив долу смущенные очи, дабы полнее выразить всю печаль своего положения и тяготы существования. – Незаконнорожденный. Пока благородный отец жил и здравствовал, воспитывался в его замке. Потом… Как только он помер, леди-супруга меня за ухо да и за ворота. Вот…

Горячий румянец докатился до кончиков ушей. Серега стоял красный, как хорошо проваренный рак. Вдова смотрела на него недоверчиво. И вдумчиво.

– Бастард, – и с расстановкой: – Не-законно-рожден-ный. – В голове почтенной вдовы явно что-то происходило. Крутились там какие-то мысли… И шел анализ данных по конкретному субъекту. Пол… Возраст… Приметы…

Вдова прищурилась. Похоже, анализ был произведен.

– А не ты ль, милок, – спросила нараспев, предварительно подперев пухлой ладонью румяно-сдобную щеку, – один из тех татей и душегубцев будешь, о коих с полчаса назад у Объявленного столба кликали?

Серега враз онемел. Ай да вдова… И начал потихоньку двигаться назад.

– Я… Я пойду, пожалуй…

– Стой, где стоишь! – Вдовица весело хохотнула и опустила тяжеленную лапищу Сереге на плечо. Ладонью назвать этот титановый захват он не рискнул. – Не бойсь, не выдам. В моем деле нейтралитет столь же полезен, как и даровитость кухонная. Ну как проведают клиенты, что тетка Кочи на кого-то там стукнула? Враз уполовинятся, потому как честным да хорошим мамки да женки дома готовят… Ежели, конечно, есть из чего готовить-то, честность – она враг сытости, мила-ай!

Вдова опять хохотнула. Громадный пес на цепи подобострастно и не слишком громко (так, чтобы не перекрывать голос своей почтенной хозяйки) гавкнул, давая знать вдове, что он ее полностью одобряет и поддерживает по всем вопросам, кои ей будет угодно затронуть.

– Айда в дом. Вас там, значитца, шесть человек? Там вроде как и младенчик есть? На всю эту денежку будешь брать? Тадить, можа тебе и корзину ссудить?

Вдова бойко сыпала вопросами. Чуть картавила. И была в ее речи та самая, Макаренкой еще воспетая “музыка итало-украинского “г”. Сереге только оставалось торопливо брякать в ответ: да, да, да.

В кухне, занимавшей полдома, витали дивные запахи сытной домашней снеди. На столе посреди кухни как по волшебству материализовалась корзина. Агромадная корзина.

– Четыре каравая хлеба. Учти, хлеб сама пекла по особому рецепту, он у вас неделю черстветь не будет. Колбаска копченная собственного приготовления, мое-то копчение и по три года терпит… Тута яички вареные. Яблочки моего саду. Грушки оттеда ж. Сушеное сладкое ягодье, дитятке на зубок. Пончики, их у меня ни един человек не похаил… Прянички медовые вот…

Вдова металась по кухне почище любого торнадо, корзина быстро наполнялась. Серега припомнил еще кое о чем.

– Может, молока еще? Кашки…

Вдова посмотрела на Серегу долгим понимающим взглядом.

– А як же… У тя ведь дите на руках. На вот молочко топлено, глечик себе оставь, дарю, понадобится еще. Кашка, ага. Ну, это мы счас… – Вдова подлетела к плите, огонь в котором тут же обрадованно взревел. Минут через двадцать готовая молочная каша была погружена в недра корзины, увернутая в листья лопухов.

– По дороге и упарится, – инструктировала вдова Серегу. – В самый раз дойдет. Ты с корзиной-то смело иди, не бойся. Кто спросит, скажешь, что приказчики заезжие, что в Гленовом амбаре свои товары держат, седни взыскателей торговой десятины угощають, тебя вот за закусью заслали, вот ты и услужаешь за монетку. Да говори попроще, язык ломай, как веточку, а то уж больно правильно ты слова-то выговариваешь для простого бродяжки. В Гленовом амбаре и вправду сегодня пирушка, мальчонка оттель перед тобой только прибегивал, тоже загрузился. Быстро отстанут, про угощенье господ взимателей все здесь знают, это дело известное. Да, а ложки-то! У вас же небось ничегошеньки и нету!

Вдова метнулась и точным броском от стенных полок послала в корзину пучок деревянных ложек. Они брякнули и пришлись аккурат между яйцами (которым повезло не разбиться —умело сделан был бросок) и яблоками.

– А у вас нет соли? – припомнил вдруг еще кое о чем Серега. – И… нож бы нам хоть какой-нибудь, хлеб резать.

И застыл с открытым ртом, осознав всю нелепость своей просьбы. Вдова тоже застыла, вперив в него непонимающий взгляд. А потом захохотала во всю мощь своих немаленьких легких. Впрочем, судя по хохоту, легкие были не то что не маленькие, а прямо-таки богатырские. И грудь, их вмещавшая, была широкая, аки твердь земная, сотрясаемая мощнейшим землетрясением. В окнах, вторя раскатам хохота, дзенькали стекла. Гм-м…

– Оха-ха! Тать! Душегубец, и без ножика, милай! Оха-ха! Хлеб, баишь, тебе нечем резати? Оха!

– Я пойду, пожалуй. – Серега бочком двинулся к корзине.

– Стой! На! – Вдова, все еще хохоча, вытащила из шкафчика нож. Синеватое лезвие хищно блеснуло. Хозяйка увернула нож в тряпицу и сунула в корзину.

Серега взялся за ручку. Тяжеловато. Попробовать взвалить на плечо? Так вроде лучше.

– Во-во, – одобрила едва отдышавшаяся вдова, – на плечо. Чтобы за корзиной глаза да волосы можно было прятать!

Серега свободной рукой метнул монету на стол. Помедлив, спросил:

– Почтенная… – выразился прямо-таки как леди Клотильда – учусь на глазах, силен бобер, – а почему вы мне помогли, собственно?

Вдова Кочи скрестила руки под необъятной грудью.