Дарю вечную молодость - читать онлайн книгу. Автор: Александра Кравченко cтр.№ 34

— Нет, к сожалению, мой сын не является вашим студентом, — улыбнулась Ксения. — Но я бы хотела, чтоб у него были такие преподаватели, как вы. Я тут невольно подслушала окончание лекции, и мне очень понравился ваш стиль. Вы нарочно подбрасываете спорные темы, чтобы студенты учились думать?

— Именно так. — Лиля тоже улыбнулась. — А что вам показалось спорным?

— Трудно судить, я слышала совсем немного. Но, может быть, слово «светская» не очень подходит? Мы как-то привыкли встречать это в сочетании «духовная — светская». Может быть, лучше сказать «урбанистическая культура»? Хотя я, конечно, не специалист… — Заметив во взгляде Лили недоумение, Ксения поспешила пояснить: — Простите, я не представилась. Оксана Радченко, журналистка из Полтавы. Хочу взять у вас интервью. Это можно?

— Интервью у меня? Но по какому поводу? Я вас интересую как искусствовед?

— Нет… то есть, да, как искусствовед тоже. Но, главным образом, вы меня интересуете как подруга Марины Потоцкой. Вы, кстати, только что на лекции очень хорошо о ней говорили…

«Какое совпадение! — мысленно удивилась Лиля. — Только вчера о Марине напомнил Жорж, и вот сегодня опять…»

Эта стройная, симпатичная «журналистка» определенно нравилась Лиле, но внезапность ее появления почему-то настораживала. Ксения же, в свою очередь, с опаской смотрела на Лилю. Ей казалось, что дама-искусствовед, да еще с преподавательским опытом, очень быстро «расколет» самозваную журналистку. Но Лиля не стала выражать каких-либо сомнений, хотя проницательный взгляд ее зеленовато-карих глаз заставил Ксению внутренне поежиться.

— Ну что ж, — сказала Лиля после паузы, — у меня как раз перерыв между лекциями. Пойдемте в преподавательскую, там сейчас должно быть свободно.

Ксения шла по коридору чуть позади своей спутницы и незаметно ее разглядывала. Внешний вид Лили несколько удивил Ксению, которой представлялось, что подруга Марины Потоцкой непременно окажется изысканной и экстравагантной особой. Но Лиля выглядела достаточно просто, без претензий. Строгий костюм, короткая стрижка, незаметный макияж — настоящая преподавательница, только без сухости и суровости типичных классных дам.

В преподавательской две девушки у стола сверяли какие-то о списки, мужчина в очках что-то доставал из шкафа. Все они уже явно собирались уходить, так что побеседовать можно было вполне спокойно. Лиля усадила Ксению за стол в углу возле окна, сама села напротив.

— Значит, говорите, вы журналистка из Полтавы? — спросила она, устремив на собеседницу внимательный взгляд.

Ксения с невольной торопливостью вытащила из сумочки служебное удостоверение, которым ее снабдил Леонид. Но Лиля даже не сделала попытки проверить сей документ; ее руки со скрещенными пальцами продолжали спокойно лежать на столе, а взгляд не оторвался от лица собеседницы.

— Да, в областном еженедельнике я веду страницу культуры, — сказала Ксения. — Сейчас хочу написать несколько очерков о Марине Потоцкой к годовщине ее гибели. Марина ведь имеет отношение к нашему краю. Ее бабушка по отцу была из рода старинных полтавских помещиков. Есть сведения, что она — прямой потомок великого украинского поэта Котляревского. Помните — «Наталка-Полтавка», «Энеида»?

— Да, помню. Марину действительно не раз спрашивали и о Котляревском и о грузинском поэте Чавчавадзе, из рода которого якобы происходила ее бабушка по материнской линии. А ее дедушке Станиславу еще приписывали родство со знаменитым шляхтичем Потоцким, который в честь своей горячо любимой жены Софии создал на голом месте прекрасный дендропарк… в Умани, да? Но Марина не козыряла своим происхождением, всегда честно признавалась, что многое там на уровне гипотез. Хотя другие на ее месте не преминули бы воспользоваться такой рекламой… — Лиля вздохнула, и губы ее искривились в грустной и одновременно саркастической улыбке. — А вот уж кто бы раздул подобные гипотезы до размеров слона — так это ее бывший муж Виктор Голенищев. О, ему бы гораздо меньшей зацепки хватило, чтобы сделать из себя великого князя.

— Значит, Марина Потоцкая не была тщеславна, как большинство звезд?

— Ну, так однозначно нельзя ответить. Конечно, она любила и славу, и успех. По при этом была слишком гордой, чтобы добывать все это обходными путями. Например, никогда не устраивала шоу из своей личной жизни, не провоцировала скандалов, не любила телепередач с копанием в постельном белье. Лозунг «популярность любой ценой» был не для нее. Наверное, потому Марину не очень любили в актерской тусовке. Понимаете, она позволяла себе такую роскошь, как благородство и достоинство, а это не всем нравится. Актеры ведь, в сущности, люди очень зависимые, и порой готовы добывать себе роли любой ценой. Но Марина не согласна была платить любую цену. Может, поэтому ее так мало снимали в кино, особенно после развода с Виктором Голенищевым.

— А что, он имел большие связи в киношной среде?

— Такие практичные люди, как Голенищев, всегда имеют связи там, где им это нужно и пока нужно.

— Ну, а что вы скажете о театральных работах своей подруги? Ведь в «Новом Глобусе» Потоцкая много лет была одной из ведущих актрис.

— Это верно. — Лиля снова невесело усмехнулась. — Как говорила ее главная соперница Эльвира Бушуева, только в «Новом Глобусе» у старика Рославлева Марина Потоцкая и могла быть примой. Знаете, доля правды в этом есть. В других театрах Марине действительно было бы очень трудно пробиться. У нас большинство театров всегда имело этакую социальную направленность, а у Марины была слишком аристократическая внешность, да плюс неприятие пошлого эпатажа, да плюс неумение и нежелание приспосабливаться. В общем, только в театре, развивающем классические традиции, она и могла играть. Да и то до тех пор, пока там руководил Рославлев. Он верил в Марину, она была его ученицей и дочерью старого друга.

— Но ведь в «Фениксе» она пробилась сама, без чьей-либо поддержки.

— «Феникс» поначалу был очень бедным театром. А Марину любили зрители, поэтому после се прихода повысилась посещаемость. А потом главный режиссер «Феникса» взял правильный курс. Он увидел, что зрители уже порядком устали от авангардизма, чернухи и всякой безвкусицы. Многим хотелось романтического, красивого театра, в котором можно вспомнить о нормальных человеческих чувствах. А для такого театрального стиля Марина подходила больше других — настоящая героиня, умеющая играть и сильные страсти, и тонкие переживания. Вы знаете, она ведь очень молодо выглядела, а со сцены возраст тем более не был заметен. Поэтому Марина до самых последних дней играла не столько возрастных, сколько молодых героинь.

— Значит, Потоцкая была достаточно востребована в «Фениксе»? — осторожно ввернула Ксения, стараясь незаметно перейти к интересующим ее вопросам. — То есть, у нее не было поводов для депрессии из-за творческой несостоятельности, как о том писал этот… Илья… Щуров, кажется?

— Илья Щучинский, — поправила Лиля нарочно сделанную Ксенией ошибку. — Конечно, ни о какой творческой несостоятельности и речи быть не могло. — Лиля закурила сигарету и стала у окна лицом к открытой форточке. — Марина имела достаточно работы в театре. К тому же, у нее были интересные перспективы. Знаете, ее ведь приглашали в Париж преподавать в школе искусств.