Опыт нелюбви - читать онлайн книгу. Автор: Анна Берсенева cтр.№ 30

«Хватит об этом думать! – сердито одернула себя Кира. – Ты на работе, и поездка эта по работе, и он просто твой работодатель, и…»

Она тряхнула головой и снова принялась за статьи. В них не хватает фактуры, это сразу видно. Вот об этом и надо думать, только об этом!

Безусловно, ее работа содержала в себе множество открытий. Не только деловых, но, главное, внутренних.

Никогда еще Кире не приходилось в течение одного дня переходить в такие разные состояния, и переходы эти были не столько внешними, сколько вот именно внутренними.

Утром она пыхтела в фитнес-клубе и заедала пустой чай половинкой яблока, днем слушала дискуссию в Президент-отеле и вычитывала статьи в прозрачном своем кабинете, а теперь вот, вечером, стоит с бокалом вина под кабаньей головой, прикрепленной к стене, и за окнами не Москва, а какой-то темный лес, и через открытую балконную дверь доносится шум деревьев, настоящих и огромных, а не таких, которые растут на подстриженных городских газонах.

Фуршет был в общем-то уже окончен, все непринужденные разговоры проговорены, и Кира ожидала, когда Длугач распорядится ехать обратно в Минск, в аэропорт. Где находится здание, в котором подписывали контракт, а теперь отмечают это событие, Кира представляла не очень. За городом где-то – ехали сюда на машинах по длинной неосвещенной дороге.

Она вышла на балкон. Собственно, это и не балкон был, а веранда. Но бабушка всегда называла веранду балконом, и Кира тоже привыкла так ее называть.

Тихо здесь было так, что в ушах звенело. Она обернулась. Зал с охотничьими трофеями был ярко освещен, люди казались игрушками в волшебном фонарике. Или в волшебном фонарике не игрушки, а просто картинки?

Длугач стоял рядом с мужчиной в сером мешковатом костюме и слушал, что тот говорит ему. Вот он уж точно не казался ни картинкой, ни игрушкой: фигура у него была такая же, как лицо – сплошь состояла из прямых углов и рубленых линий.

Он пожал руку своему собеседнику, и тот отошел в сторону. Длугач посмотрел на Киру. Из темноты она видела его в освещенном зале отчетливо, будто на экране, а он ее, наверное, нет. Но посмотрел именно на нее, не просто вдаль куда-то. И пошел к ней, обходя людей и столики.

Кира прижалась спиной к перилам. Что-то в нем было пугающее. Чужое. Чуждое.

– Устала? – спросил он.

– Нет.

Она покачала головой. Ветер пробежал по волосам от этого движения, и стало зябко. Она поежилась. Длугач заметил это.

– Замерзла, – сказал он. – А я тебе хотел природу показать.

Во время переговоров он обращался к ней на «вы», а вернее, кажется, никак не обращался, просто представил ее всем, а потом она только слушала и задавала вопросы, которые нужны были ей для статьи. И вдруг он разговаривает с ней так как-то… близко и хочет показать природу – как он, интересно, собирается ее показывать?

– Я не замерзла, – сказала Кира. – А природа – она где?

– Да везде тут, – ответил он. – Дикая природа посреди Европы. На зубров можно охотиться. Не за углом, конечно, – добавил он, заметив, что Кира опасливо оглянулась на лес у себя за спиной. – Но в принципе близко. Так как, хочешь посмотреть?

Не очень-то ее интересовала природа или, боже упаси, зубры…

– Хочу, – сказала Кира.

– Пойдем.

– Куда? – не поняла она.

Не ответив, Длугач пошел к лесенке, которая вела с балкона вниз. Кире ничего другого не оставалось, как только пойти за ним. То есть что значит – ничего другого не оставалось? Можно было и не ходить. Но она пошла.

Они шли по дорожке куда-то в глубь леса; так Кире казалось. Но дорожка была все-таки асфальтированная, значит, вряд ли вела прямо в непролазную глушь, где водятся зубры.

Закончилась эта дорожка на круглой, ярко освещенной поляне. По краям поляны стояли какие-то бараки или, может, не бараки, а ангары. И еще стояли вертолеты.

– Ой! – воскликнула она, забыв о том, что в присутствии Длугача у нее темнеет в глазах и пропадает голос. – Мы на вертолете, что ли, полетим?

– Ну да, – сказал он. – А что, боишься?

Кира ни разу в жизни не летала на вертолете. Но ей и летать было не надо, чтобы понять, боится она или нет. Она боялась любой высоты, притом боялась ужасно! Она даже в самолете всегда садилась подальше от иллюминатора. Это были не фантомы воображения и даже не рациональный, а какой-то нутряной, физиологический страх, корни которого уходили, наверное, куда-то в глубь веков, когда предки Киры лазили по отвесным скалам в поисках пищи. То есть, может, не ее лично предки, а вообще – человеческие.

Впрочем, предки Длугача, похоже, лазили по скалам без страха. Иначе почему он ничего не боится?

Кто-то шагнул к нему из темноты и сказал:

– Все готово, Виктор Григорьевич.

– Спасибо, – ответил он и, повернувшись к Кире, сказал: – Садись.

– Куда? – пискнула она.

– В кабину. На пассажирское место.

У Киры ноги стали ватными; впервые в жизни она поняла, что эти слова не придуманная метафора.

«Значит, он умеет водить вертолет, – проговорила она про себя. – Мы с ним не Белка и Стрелка для экспериментов. Если бы он летел в первый раз, то не взял бы с собой пассажира. Ему бы просто не разрешили».

Однако, взглянув на Длугача, она усомнилась в том, что кто-то мог бы ему чего-то не разрешить.

Механик – наверное, механик, кому еще здесь быть? – открыл перед Кирой дверцу кабины. Она поднялась по низенькой лесенке, села в кресло. Длугач уселся с другой стороны, за штурвал.

– Куртку надень, – сказал он. – Там прохладно.

«Там» прозвучало для Киры так, словно он собирался доставить ее на тот свет. Она взяла с заднего сиденья и надела кожаную куртку. И спросила срывающимся голосом:

– А… нас искать не будут?

– Зачем? – удивился он.

– Ну… Мы же никого не предупредили, что уходим… улетаем.

– Я предупредил. И насчет тебя тоже.

Значит, ему и в голову не пришло, что Кира может отказаться лететь с ним непонятно куда. К каким-то зубрам. И это после того, как он не пришел на свидание. Кире стало так обидно, что она едва сдержала слезы. Вот так вот он к ней, значит, относится!..

Но ведь она и не отказалась. А значит, относится он к ней правильно.

Из-за обиды она пропустила момент, в который вертолет оторвался от земли. А когда взглянула в окно – вся кабина казалась ей каким-то сплошным панорамным окном, в которое она смотрела с леденящим страхом, – то увидела внизу огни и тьму, и колыханье вершин, и блеск узкой речки, и людей, стоящих у освещенного дома, будто у лесного костра…

– Мы не разобьемся? – спросила она.