Энциклопедия мифов. Подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа. Том 2. К-Я - читать онлайн книгу. Автор: Макс Фрай cтр.№ 31

И прочитал: «Никогда не знаешь, где тебе повезет…»

Такое начало меня вполне устраивало. Я расслабился и попробовал просто получить удовольствие от чтения. Худо-бедно получалось. Не шедевр, конечно, но… Довольно увлекательно. Да и главный герой, от лица которого велось повествование, был мне весьма симпатичен. Даже более чем. Практически любовь с первого взгляда.

Пушной зверь песец подкрался незаметно. Он подождал, пока я схожу на кухню, заварю себе чай, утяну из буфета плитку шоколада, устроюсь поудобнее в глубоком кожаном кресле – словом, утрачу бдительность. И вот тогда-то оный пушной зверь плотоядно облизнулся и ринулся в атаку.

Выглядело это следующим образом. Я добрался до страницы за номером 57 и прочитал:

В темноте того, что мы принимали за зеркало, что-то шевельнулось. На нас уставились странные холодные глаза, мерцающие тем же бесцветным холодом, что и паутина. Их свет слегка приоткрыл перед нами нечто похожее на морду дохлой обезьяны. Особенно отталкивала и в то же время завораживала влажная темнота провала на том месте, где у млекопитающих обычно располагается рот. Провал обрамляло нечто вроде бороды, но, приглядевшись, я с отвращением понял, что «борода» живая. Вокруг омерзительного рта существа шевелились заросли каких-то паучьих лапок: тонких, мохнатых и, кажется, живущих своей собственной жизнью.

Я повел себя вполне достойно. То есть обошлось без испачканных штанов, сердечных приступов и утробного воя. А что пóтом холодным облился – так ведь это, можно сказать, мое личное, интимное, телесное дело… Ну да, обошел дом, повернул все выключатели, по-детски полагая, что в освещенном помещении ничего страшного случиться не может. Ну, начал набирать номер Вениного мобильного телефона, было дело, но ведь на четвертой уже цифре заставил себя опустить трубку на рычаг. Вот еще – человека в разгар свидания из постели выдергивать. Новость литературно-мистическую сообщить? Так ведь успеется еще. А если не успеется, значит, так тому и быть. И, ради бога, не тяни ты дрожащие свои лапки к телефону. Отойди от аппарата. Да не на шаг, а на три метра хотя бы. Вот так, молодец. Сядь. Подыши диафрагмой. Медленно и торжественно, ага. Продолжай, у тебя неплохо получается.

Смешно сказать, но именно так я и привел себя в порядок. Внутренний педагог успокоил внутреннего ребенка. Я наблюдал за их диалогом не без удивления: вот уж не ожидал, что в критических ситуациях мне есть на кого положиться. Оказывается, на себя, любимого – вполне можно. Он молодец, этот Макс.

У меня даже хватило выдержки снова взяться за книгу и еще раз перечитать страшный фрагмент. Дабы не вышло потом, что меня подвело разыгравшееся воображение. Нет, вроде бы описание чудовища действительно в точности совпадало с моими воспоминаниями о прекрасном видении в уборной канадского бара. Никаких объяснений этому феномену я искать не стал, а просто, хвала дыхательным упражнениям, взял себя в руки и дочитал повесть до конца. Убедился, что все закончилось хорошо. Чудовище сдохло, герои отправились праздновать победу. Ну и мне, соответственно, полегчало. Даже на зеркала взирал теперь без страха. Почему-то решил, что если уж книжное зазеркальное чудище окочурилось, значит, и у нас тут все будет в порядке. Непрошеные гости не станут шлепать босыми щупальцами в полумраке широченного коридора. Никто не придет, чтобы съесть нас на рассвете. Даже от помощи платных уфологов и экстрасенсов мы, возможно, гордо откажемся. Сами справимся как-то. В случае чего, провернем описанный в книжке фокус, подсунем монстру второе зеркало – и пусть разбирается со своим двойником…

Двойником?

Ну да. Отражением.

И тут я вспомнил собственного двойника – то ли из сна, то ли из не-сна, черт не разберет, что это было. Он был насмешлив и печален, говорил, что написал эссе о смерти литературных героев, и тут же умер сам; предлагал мне пожить вместо него и попробовать «выправить курс» – что за нелепое выражение…

И тогда я испугался еще раз.

По-настоящему испугался.

Никаких логических построений я не производил, но вывод сделал: со мной что-то не так. Ох, не так!

Окно, как нерегламентированный вход в дом (вместо двери), согласно мифологической традиции, используется нечистой силой…

Поскрипев зубами душевного равновесия ради – если так и дальше пойдет, я их, пожалуй, в крошку истолку! – я принялся за вторую повесть. Залпом проглотил третью, четвертую и пятую, продемонстрировав гипотетическому невидимому наблюдателю чудеса скорочтения. Принялся за шестую.

Теоретически говоря, это была довольно веселая книжка. Я, наверное, мог бы даже отметить места, где надо смеяться. Персонажи то и дело попадали в нелепые ситуации, зубоскалили, подшучивали друг над другом, старались для меня, долдона неблагодарного. Вотще: я изучал их диалоги с угрюмой рожей студента, приговоренного к созданию реферата. Мне было не до смеха: читал-то по нужде, из практических соображений. Чтобы составить полный список чудовищ, которые в ближайшее время заявятся по мою душу.

Список, кстати, получился не слишком устрашающий. Давешняя зазеркальная обезьяна, на мой вкус, была наихудшим из зол. Мне не понравилось лишь, что многие опасности подстерегали моего симпатичного тезку во сне. Сны и без того меня страшили, а уж теперь…

Пришлось прибегнуть к испытанному средству: в последнее время я на практике убедился, что алкоголь избавляет меня от сновидений. Волшебная микстура от иной реальности наличествовала в этом доме почти в промышленных масштабах. Я выпил залпом полстакана коньяку, подождал десять минут, ничего не почувствовал, удивился и повторил подвиг. После третьей порции я мирно заснул, сидя в кресле, с книжкой на коленях, не дождавшись ни рассвета, ни Вениного возвращения. Спал чутко, сквозь сон слышал, как хлопает на летнем ветру оставленное открытым окно. Сквозь сон же вспоминал, что именно из открытого окна приходил к книжному герою страшный призрак-фэтан из второй по счету повести. Но беспокойства почему-то не испытывал, а, напротив, пребывал в равнодушно-счастливом настроении, как человек, выздоравливающий после затяжной, муторной, возможно, даже опасной для жизни болезни. Знал откуда-то, что все будет хорошо, рано или поздно, так или иначе, но будет, будет хорошо, непременно. Ритмичный стук оконной ставни оказался славной колыбельной. Я и надеяться не смел на такое завершение ночи.

…божество, не вмешивающееся в дела людей…

Когда в половине девятого утра заявился Веня и вежливо поинтересовался, соблаговолю ли я составить ему компанию за завтраком или приму наконец горизонтальное положение, я решил не рассказывать ему пока про книжное чудище. Во-первых, грех это – хорошего человека с утра пораньше грузить. А во-вторых, я откуда-то знал, что с историей этой мне придется разбираться самостоятельно. Некоторые разновидности нош нельзя перекладывать на чужие плечи. Некоторые дела следует улаживать в одиночку. Некоторые страницы собственной биографии не положено мусолить в присутствии посторонних. Так уж все устроено.