Все еще будет - читать онлайн книгу. Автор: Афанасия Уфимцева cтр.№ 21

Весьма скоро аргументы были исчерпаны, и из комнаты отчетливо послышался шум тел падающих, поднимающихся, опять падающих и вновь поднимающихся. Параллельно на пол падали какие-то предметы – судя по звуку, что-то из мебели. Маргарита в силу некой неопытности слишком долго стояла в полном оцепенении, что, впрочем, можно было объяснить и свойственным ее природе любопытством, которое она предпочитала именовать любознательностью.

Когда она, наконец, услышала свой внутренний голос, уже весьма громко предупреждавший ее об опасности, и решила выйти из дома, через проем входной двери ворвался холодный северный ветер – предвестник надвигающейся бури, и на столь быстро потемневшем небе внезапно вспыхнула ослепительно яркая молния, наискось разорвавшая иссиня-черную тучу. Видимо, природа окончательно взбесилась: без пяти минут зима, а громы и молнии всё продолжают теребить, терзать да мучить земную юдоль.

Дождь еще не начал барабанить по крыше, и сквозь шум взбесившейся реки послышались шаги бегущего человека. Звук шагов становился все более отчетливым, уже громко зашуршал потревоженный гравий – совсем рядом с домом.

Быстро огляделась по сторонам. Справа старая некрашеная дверь, ведущая в боковую галерею. Дернула искореженную ручку раз, другой. Навалилась на дверь всем телом. Бесполезно.

Других путей для отступления не было. В отчаянии бросилась к стоявшему рядом с дверью одинокому дивану и, хвала Богу и нетучной комплекции, протиснулась в небольшое пространство между его спинкой и стеной. Ковер из пыли, паутины и почивших в ней мух, впервые потревоженный за многие годы, вздохнул пылевым облачком, безжалостно обволакивая нос и глаза. Чтобы не чихнуть, Маргарита зажала нос пальцами – да так сильно, до боли.

Страх неожиданно улетучился.

Через комнату быстро прошел человек. Судя по тяжелым шагам – довольно упитанный. С его появлением ругань и крики, доносившиеся из соседней комнаты, прекратились.

Скоро вошел еще один человек. Походка легкая, кошачья. Хоть и шел быстро, пола касался едва слышно. Так, должно быть, ходят ворюги со стажем, подумала Маргарита.

– Вы что тут устроили? Грязь, вонища! – похоже, недовольный голос принадлежал человеку с кошачьей походкой. И голос был тоже под стать – вкрадчивый, кошачий.

– И я им тоже говорю, что по пьяни все дело нам провалят, – голос звучал низко, тучно и, из-за грассирующего «р», как-то переливчато.

Опять нежно отозвались от старинного пола шаги человека-кошки, за ними гулко, тяжело зазвучала поступь толстячка и зашелестели виновато-робкие шажки проштрафившихся драчунов. Диван вздрогнул и напрягся.

Раз, другой.

Маргарита едва дышала – теперь до человека-кошки и толстячка можно было рукой достать. Хотя разглядеть она их не могла, но, как ей казалось, слышала дыхание и щелканье пальцев – похоже, кто-то из сидевших на диване нервничал.

– Послушай, Копатыч, – это говорил человек-кошка, – ты начинаешь меня злить. Время идет, а латифундист по-прежнему на свободе. Он меня раздражает. Убери его скорее с глаз моих.

– Работаю над этим, активно работаю. Налоговая проводит проверку. Скоро аудиторы подтянутся. Обложим со всех сторон – не продохнет. Дайте только срок. Наше дело спешки не любит. Все его ближайшее окружение – как загипнотизированные. Никто против него свидетельствовать не хочет. Поэтому придется расширить круг танцующих, так сказать. И хорошо бы деньжат подкинуть. Люди в наше время за спасибо работать не хотят. И за чечевичную похлебку тоже никого не купишь. Всяк норовит цену себе набить. Ну, оно и понятно. У всех жены, дети малые, – толстячок, он же Копатыч, говорил подчеркнуто мягко, подобострастно.

– Да ты просто прорва, Копатыч. Если что не так – из-под земли достану.

Горькая обида зазвучала в голосе Копатыча, когда он отвечал:

– Все будет так, как надо. Не первый раз сотрудничаем. Вы же знаете, что я человек ответственный, человек долга, так сказать. Работа для меня превыше всего.

– Если через неделю не уроешь его, значит я урою тебя. Так что выбор за тобой, Копатыч.

– Все в лучшем виде устрою. Не сомневайтесь.

– А вы, ушастые, чтобы не устраивали мне здесь ледовое побоище и чтобы любой каприз Копатыча исполнять, – громко произнес человек-кошка.

Шаги, шажки и шажочки направились к выходу.

Входная дверь захлопнулась. В замочной скважине жалобно звякнул ключ. И уже через минуту-другую мрачную тишину барского дома нарушали лишь надоедливый дождь и беспокойная река, торопившаяся поскорее унести свои воды на юг, к солнцу, пока лед не сковал их.

Маргарита тихонечко выбралась из вынужденного убежища. Отряхнулась, сняла с платья прилипшую паутину, поправила растрепавшиеся волосы. Медленно подошла к окну – решетки новые, прочные. Когда подходила к дому, заметила, что и на других окнах такие же. Не одолеть. Вспомнила про мобильник – нет связи. Опять обошла парадную залу. Заглянула в комнату, где было ледовое побоище. Грязно. Противно.

Подошла к окну. Дождь закончился. Тучи чернели над лесом, что на противоположном берегу. Неожиданно пробившееся солнце глянуло на реку, и она засияла совсем по-праздничному, забыв про бурю, только что мучавшую и будоражившую ее.

Что-то протяжно заскрипело совсем рядом, за спиной. Быстро обернулась. От увиденной картины глаза Маргариты округлились. Дверь с искореженной ручкой была приоткрыта и покачивалась, как будто от сквозняка. Пахнуло сыростью и известкой. Подошла поближе, заглянула внутрь. В боковой галерее окон не было. Темно. «Уж если мобильник нельзя использовать как телефон, то хотя бы как фонарик», – сказала себе Маргарита, смело переступая через порог боковой галереи. Из осторожности – вдруг кто опять пожалует – решила закрыть дверь. Ну и тяжелая! Уф! Дверь упорно отказывалась плотно закрываться. Маргарита отошла на пару шагов и ринулась на непокорную дверь. Еле успела отскочить: дверь плотно захлопнулась, но со свода потолка посыпались кирпичи, за считанные секунды заблокировавшие дверь как раз до уровня искореженной ручки. «Ничего, – успокоила себя девушка, – я потом запросто разбросаю эти камни, если понадобится». И решительно пошла вперед.

В галерее ничего примечательного не было – голые стены, да и только. Видно, закрыта она была не одно десятилетие. Дошла до конца. Дальше еще одна дверь, приоткрыта. Вниз вели неровные ступеньки. Спустилась. Перед ней открылась другая галерея, проложенная, судя по ее стенам, внутри меловой горы. По бокам встречались совсем узкие и низкие проходы, в которые Маргарита решила пока не заглядывать. Посветила мобильником на стены – от картинок, изображающих скиты и кельи отшельников, повеяло аскетичной монастырской жизнью.

Запах сырости и известки сменился неожиданным цветочным ароматом. Она с удовлетворением отметила, что самообладание вновь полностью вернулось к ней – ее головой почему-то опять завладели мысли об Иване. Она представила, как расскажет ему о своих приключениях. Он, конечно же, ласково пожурит ее и попросит не путешествовать по окрестностям в одиночку. Маргарита подумала, что, пожалуй, с ним ей было бы здесь намного спокойнее и надежнее. Хотя, с другой стороны, в узкую щель за спасительным диваном он бы точно не пролез. Ее воображение моментально нарисовало картинку, как она запихивает бедного Ваню за диван, как он все-таки пролезает туда, но ноги по-прежнему торчат. При этой мысли она невольно остановилась и засмеялась. Ее голос зазвучал столь необычно, что она не отказала себе в удовольствии поразговаривать с пустой галереей, каждый раз меняя свой голос.