Полшага до мечты - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Лазарева cтр.№ 22

– Я не лягушка-путешественница. Я совсем из другой сказки. Ты не поверишь, но все это я видела во сне – наш полет, небо, величавые облака и тебя, братец-лебедь.

Он, конечно, ничего не понял, только удивленно поднял прямые светлые брови, а тут еще мотор взревел, перекрыл все звуки, и мимо проплыл белый, как лебедь, самолет.

Сережа вечером возвратился поздно и сразу завалился спать, Аня с Темкой уснули еще раньше: играли на спортивной площадке в футбол в команде против Матвея, потом набежали мальчишки и болельщики разных возрастов, и страсти закипели вовсю.

Аня, как обычно, читала Темке на ночь и уснула; проснулась где-то часа через два и обнаружила, что во всем доме непроницаемая тьма и тишь, кто-то погасил свет и в ее комнате. Темка сбросил с себя одеяло во сне и разлегся поперек кровати. Он всегда сбрасывал одеяло, поэтому Аня одевала его на ночь в теплую пижаму и носки. Она укрыла ребенка, подоткнула под него одеяло со всех сторон и прислушалась. В доме ни звука. Зато у Ани в голове, словно коварные подстрекатели, бродили непозволительные мысли.

Аня повернулась на один бок, спустя некоторое время – на другой, потом перевернулась на спину, полежала, глядя в потолок… А что, собственно, случится ужасного, если она пойдет и посмотрит на него, он даже не услышит: молодой, здоровый мужчина, после напряженного дня наверняка спит как сурок.

Она спустила ноги с кровати и нащупала ступнями шлепанцы на полу. Нет, лучше идти босиком, меньше риска попасться на месте преступления. Пошла, неслышно ступая на носки. «Как тать в нощи, – пришло на ум. Аня чуть не прыснула: – Докатилась, пробираюсь крадучись среди ночи в комнату к мужчине, как соблазнитель в фривольном романе».

На секунду Анна замерла на пороге гостиной. Матвей спал на раздвинутом диване; в темноте мало что было видно, лишь горкой белело одеяло.

Сдерживая дыхание, она приблизилась к дивану и склонилась к изголовью. И в следующую секунду оказалась в постели, придавленная жарким молодым телом; тут она окончательно лишилась возможности дышать и здраво рассуждать, чувствовала только, что кожа ее горит и обжигает Матвею пальцы и губы, или это его жар опалил ее с головы до ног, воспламенил ненасытным тяготением каждую клеточку изнывающего тела; должно быть, она сама слилась с ним страстно и самозабвенно, не все ли равно – непреложным лишь было наслаждение, мучительное в своей остроте, возведенное в абсолют…

Кажется, она порывалась кричать, и он закрывал ей рот поцелуем; непростительное легкомыслие поддаться искушению и потерять всякое чувство реальности, когда любовники в доме не одни.

Уже очнувшись, медленно осознавая окружающее, Аня довольно размыто представляла последствия своей необузданности. Отчетливо мыслить мешала разлившаяся по телу нега – тлеющий до поры огонь, потрясший до основания все ее представления о физической близости с мужчиной. Она все еще не в силах была оторваться от Матвея, прижималась лицом к его груди, жадно вдыхала его запах, сознавала, что надо встать и уйти, – и не могла.

– Почему ты не ответил мне в самолете? – едва слышно спросила она.

– Мне бы хотелось, чтобы ты повторила эти слова на земле. Мало ли какие чувства обуревают человека в небе?

– Так ты не поверил… слушай же, вот тебе вся правда: до тебя я не любила ни одного мужчину, и если ты усомнишься в моей искренности хоть на секунду, то жестоко меня обидишь.

– Ты завтра уедешь? – помолчав, спросил он.

– Да. – Она села и стала отыскивать в постели свою рубашку. – Матвей, не требуй от меня немедленного решения. Пойми, я должна как-то разобраться со своей жизнью, все обрушилось на меня разом, голова идет кругом…

– Да, понимаю.

– Мы завтра уедем с Сережей, ведь я ему обещала, он настроился.

– Конечно, Сереже надо пожить вдали от нас.

– Ну что… что… сердце мое… – Она несколько раз поцеловала его в глаза и в губы. – Ты не должен думать обо мне плохо. Дай мне время… мы скоро увидимся и тогда все обсудим. Матвей!.. Посмотри на меня, не отводи глаза, ты терзаешь мне сердце. Хорошенькое дело: ты, между прочим, не сказал мне ни слова, а я признаюсь тебе в любви, уговариваю, умоляю, ты хотя бы мог пощадить мое женское самолюбие.

Он обнял и нежно поцеловал ее, не так, как несколько минут назад:

– Тебе нужны слова? Ты сама прекрасно знаешь, что от меня ничего не зависит. Поезжай, не нервничай, я тебя очень, очень люблю, это все, что я могу тебе сказать. – Он потянул у нее из рук рубашку. – Куда ты торопишься? Не уходи пока. Не бойся, никто не проснется.

К Москве подъезжали уже под дождем. Терпеливо ожидавшие своего часа сентябрьские тучи плотно обложили небо и сочились на землю мелкой, непрекращающейся изморосью.

Темка к концу пути заснул, примостившись у Сережи на коленях.

Виктор встретил нового родственника с показным радушием – Аня давно научилась разбираться в истинных проявлениях его чувств, но ей было все равно: главное, чтобы Сережа думал, что ему здесь рады.

Вещи Сережи занесли в приготовленную для него комнату – просторную, красиво обставленную, в ней пока не было кровати, только раскладной диван, мебельная стенка с книгами, телевизор, аудио– и видеоаппаратура.

– Располагайся, твою одежду разложим в гардеробной, сейчас умоемся с дороги и будем кушать.

Сережа отчужденно осматривался, осторожно трогал мебель и вещи, выдвинул пустые ящики массивного письменного стола.

– Пойдем, я покажу тебе квартиру, – предложила Аня.

Паренек сохранял при осмотре неприступный вид, но в ванной комнате юношеская любознательность взяла верх.

– Это джакузи? А как ее запустить?

– Вечером перед сном выкупаешься, я тебе все объясню и покажу.

Только сели обедать, позвонила Елизавета Михайловна:

– Анечка, приехали уже? Сейчас зайду, я как раз здесь поблизости.

Звонок в дверь раздался через десять минут. Елизавета Михайловна, запыхавшись, быстро говорила что-то в холле, целовала Анну, затем прошла в гостиную, затискала Темку, наконец угомонилась и заняла место за обеденным столом. Некоторое время она пыталась поддерживать общий разговор, бросая украдкой быстрые взгляды на Сережу, но вдруг прижала к глазам салфетку и вышла в другую комнату.

Аня поднялась вслед за ней:

– Витя, поухаживай за мальчиками, я на минутку. Сереженька, попробуй форель и вот этот салат. Не стесняйся, ешь как следует, подай Темке хороший пример.

Мать сидела в детской и утирала обильно струившиеся по щекам слезы. Аня подсела к ней и обняла за плечи.

– Как он похож на Семена, – проговорила Елизавета Михайловна. – Когда Сеня был молодым, у него было точно такое же лицо, я узнаю глаза, губы, манеру вскидывать голову, улыбку. Последний раз я видела твоего отца, когда ты вышла замуж, он все еще был красив, силен, энергичен… Знаешь, случаются в жизни события, которые потрясают до глубины души, их запоминаешь на всю жизнь, некоторые – счастливые, другие – убийственные, как наша последняя встреча. – Она схватила Аню за руку и судорожно сжала ее. – Невыносимо, когда человек, с которым вы прежде составляли одно целое, смотрит на тебя чужим взглядом – с этим невозможно смириться; я, глупая, втайне надеялась, что у него сохранилась хоть капля прежнего чувства ко мне…