Прекрасная обманщица - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Гэфни cтр.№ 114

Продвигались они неплохо, но впереди оставалось еще больше половины пути. Лошади стали полукругом.

– Хочешь слезь? – спросил он Бэрка.

Тот лишь покачал головой в ответ – слишком осторожно и медленно, как показалось Кэтрин. Она вновь с тревогой спросила себя, что с ним могло случиться. Ей показалось, что он вглядывается в нее, но он продолжал молчать. Она нарочно повернула свою лошадь так, чтобы луна светила ей в спину, таким образом Бэрк не мог рассмотреть ее лица. И все же ее неотвязно преследовало ощущение, что он знает, кто она. Как он может ее не узнавать, когда сама она ощущает его присутствие каждой клеточкой своего существа? Но время шло, а он по-прежнему не говорил ни слова. Его молчание укрепило ее в решимости тоже воздержаться от объяснений, поэтому в течение десяти минут все сидели молча.

– Ну что, поехали? – спросил наконец Иннес. Никто не стал возражать, и ломающая кости скачка возобновилась.

Они ехали всю ночь. Кэтрин благодарила Бога, пославшего им сухую и удивительно мягкую погоду вместо обычной для конца апреля распутицы. Они проезжали мимо темных сельских домиков, где обитали мелкие фермеры и их работники; собаки провожали их сонным лаем, но ни одна душа их не окликнула и не попыталась остановить. К утру Иннес поехал медленнее, и Кэтрин почувствовала, как ее охватывает нетерпение. Но в жемчужно-сером предрассветном сумраке она разглядела, что Бэрк еще ниже склонился к шее своей лошади. Может, он болен? – в тысячный раз спросила она себя. В ноздри ей ударил соленый запах моря. Значит, они почти у цели! Ее охватила веселая дрожь предвкушения победы. Скоро она его увидит, и он увидит ее. Он поймет, кто его спас, и тогда… Она заставила себя не думать о подобных вещах, не смея в суеверном страхе выразить словами то, чего больше всего на свете жаждало ее сердце. Лучше уж думать о том, как поскорее добраться до полосы дикого берега, где нанятая ею рыбачья шхуна с немногочисленной командой ожидала их, чтобы доставить во Францию.

Они обогнули небольшую рыбацкую деревушку, раскинувшуюся на берегу залива Ферт-оф-Тэй, и перешли на шаг. Кэтрин и Иннес поменялись местами (она знала дорогу), но Бэрк этого даже не заметил. По временам он, сам того не сознавая, впадал в забытье. Благодарение Богу, они хоть перестали идти рысью. Лошадь у него была смирная, продвигаясь шагом, он еще мог надеяться на то, что усидит в седле, хотя ноги у него дрожали, как натянутые струны арфы. Он пытался не отрывать взгляда от всадника, скакавшего впереди, но через минуту вскидывал голову и хватался за гриву лошади, чтобы сохранить равновесие, понимая, что опять на мгновение потерял сознание. Оглядевшись по сторонам, он стал различать предметы в сером рассветном полумраке. Деревья исчезли, должно быть, маленький отряд уже приближался к морю. Ветер доносил его соленый привкус, лошади шли по песчаному грунту. Да, верно, Иннес что-то говорил о корабле. Куда же направится этот корабль? – без особого любопытства подумал Бэрк. И опять его глаза закрылись, а голова упала на грудь.

Сознание вернулось, когда он понял, что они остановились. Его товарищи спешились. Бэрк с трудом вытащил правую ногу из стремени и с неимоверным усилием перекинул ее через круп лошади, но, когда попытался соскочить на землю, руки у него разжались, и он опрокинулся бы на спину, если бы Иннес не поддержал его, подхватив за талию. Пришлось прижаться лбом к шее лошади и подождать, пока не вернутся силы.

Подняв наконец голову, он увидел, что второй монах направляется к нему. Бэрк успел подумать, что это, наверное, настоящий монах, – он так плавно и грациозно двигался в своем длиннополом одеянии. Но в эту минуту порыв ветра откинул капюшон, и он узнал Кэт.

– Ты! – прошептал Бэрк сдавленным скрипучим голосом.

Рыжие волосы обрамляли ее бледное лицо, струясь по плечам золотистым водопадом, а бездонная синева широко раскрытых, испуганных глаз затмевала море. На губах блуждала робкая, неуверенная улыбка. Туча бессвязных, отрывочных мыслей поднялась и закружилась в голове у Бэрка. Ему хотелось причинить ей боль и в то же время прижать к груди. Он сделал шаг ей навстречу, вытянув вперед руки.

– Эй, погоди…

Преградив ему дорогу, Иннес легким, упреждающим жестом толкнул его в грудь. Толчок пришелся по ребрам. Ослепительные звезды вспыхнули в глазах у Бэрка, ему послышался испуганный крик Кэт, но он тотчас же качнулся вперед и грузно осел на землю.

«Утренняя звезда» была прочным, но ничем не примечательным рыбацким суденышком с двумя парусами на носу и на корме. В ее корпусе помещались камбуз и каюта на четверых. Владельцами шхуны были братья Дерн, угрюмые, неразговорчивые уроженцы Южной Шотландии. Они не задавали вопросов, с них было довольно и того, что на перевозе этой странной пары в Кале им предстояло за неделю заработать больше, чем за целый год вылавливания трески в Северном море. У них не вызывало любопытства то, что господин выглядит полумертвым, а заплатившая им дама день и ночь напролет ухаживает за ним в каюте. Так было даже лучше: пассажиры не доставляли им никакого беспокойства. Из уважения к леди братья повесили гамаки на палубе и спали под звездами, тем более что погода стояла прекрасная.

Увидев, в каком состоянии находится Бэрк, Иннес стал настаивать, что поплывет вместе с ними, но Кэтрин его отговорила, уверяя, что Мэри ждет его возвращения через два дня и сойдет с ума от беспокойства, если он не вернется. Таковы были ее доводы; на самом же деле ей не хотелось брать верного домоправителя с собой, потому что это было слишком опасно. Иннес и без того уже рисковал жизнью, спасая совершенно незнакомого ему человека только потому, что она его об этом попросила. Если им повезет, их будут искать на Гебридах: [36] лейтенант Уилер согласно договоренности должен был заявить, что – как следовало из подслушанного им разговора – беглецы направляются именно туда. Однако на слово подобного человека никак нельзя было полагаться всерьез. Если их поймают, то скорее всего повесят на месте. Кэтрин готова была рискнуть собственной головой, но не хотела подвергать опасности верного друга. Поэтому она в последний раз обняла Иннеса на берегу и простилась с ним навек. Оба не удержались от слез, Кэтрин ощутила жгучий прилив любви к прямому и честному старому горцу, верой и правдой служившему ей на протяжении всей жизни. Он был последним звеном, связывающим ее с семьей и с родным домом. Единственным утешением в минуту расставания ей послужила вера в существовавшую между ними особую духовную связь, неподвластную времени и расстоянию.

На вторую ночь в открытом море Кэтрин, напоив Бэрка водой, присела на шатком трехногом табурете у его изголовья и устало оперлась спиной о переборку каюты. Она понимала, что ей следует прилечь на койке у противоположного борта и попытаться уснуть, но не могла себя заставить расстаться с ним. Ей хотелось быть все время рядом, прикасаться к нему. Накануне она его вымыла и обработала раны, а потом туго перебинтовала ему ребра, приходя в ужас от чудовищных надругательств, которым подверглось его тело. Вспыхнувшая в ее душе исступленная ненависть к палачам, сотворившим такое немыслимое зверство, пришлась как нельзя кстати: только благодаря ей Кэтрин не упала в обморок в первую же минуту при виде некоторых повреждений. В наихудшем состоянии оказались рваные раны на шее (они были самыми свежими), но ее встревожила и припухлость на правой половине живота. Бэрк был беспокоен и метался в лихорадке, да к тому же так слаб, что едва мог глотать крепкий мясной бульон, который она вливала в него буквально по ложке, пользуясь малейшей возможностью.