Тайный любовник - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Гэфни cтр.№ 89

Софи полулежала на боку, опершись на локоть. Теперь она повернулась на спину и сквозь полуопущенные веки смотрела на одеяло. Его сообщение только прибавило ей печали, но глубоко не тронуло.

– Он умирает, ты слышишь? Он последний, последний, кто у меня остался, а скоро и его не станет, Софи. Джек умирает!

Софи сложила руки на груди, по-прежнему безжизненно глядя перед собой. Она пребывала в своем собственном замкнутом мире, настолько полная отчаяния, что даже не замечала его.

Боль и ярость захлестнули Коннора. Он ударил ботинком по ножке кровати раз, другой, рванул на себя одеяло с простыней из-под ее безучастного тела, задев столик, отчего поднос с грохотом полетел на пол. Звук бьющейся посуды заставил ее съежиться. Он обрушил на нее всю свою ярость, выкрикивая в лицо проклятия и обвинения, отдавая отчет в своем отчаянии и ее катастрофическом бессилии. Он боялся прикоснуться к ней, чтобы, взяв за безвольные плечи, не начать трясти, как куклу. Но все было напрасно: она так и не проронила ни слова, он даже не смог заставить ее заплакать. Он оглушил ее, ошеломил, но не достучался до ее души; она по-прежнему была мертва для него. Бросив последние оскорбления, уже не ожидая от нее никакой реакции, он выскочил из комнаты.

В комнате воцарилась тишина. Софи медленно встала, дотащилась до окна, стараясь не наступать на осколки битой посуды, усеявшие пол. Она прислонилась щекой к ледяной оконной раме и замерла, слушая, как крупинки снега стучат по стеклу; за снежной пеленой ничего невозможно было разглядеть.

Как называется смешное животное с такими твердыми пластинами по всему туловищу?.. Сейчас она ощущала себя им. Медлительная и неуклюжая, но надежно защищенная чешуйчатой броней. А, броненосец. Бедный Коннор. Он пробовал пробить ее броню своим горем и гневом, но не смог. Ей хотелось, чтобы это ему удалось. Хотелось, чтобы он взял нож и отодрал чешуи, что покрывали ее с ног до головы. Тогда, может быть, она смогла бы что-нибудь почувствовать.

Софи удивилась, когда он вернулся, и еще больше тому, что он взял ее за руку, отвел к кровати, заставил сесть и сам сел рядом. Она попыталась отнять руку – такую странную, чужую в его руке, – но он не позволил.

– Выслушай меня, Софи, – серьезно и спокойно сказал Кон. – Ты слушаешь? – Она кивнула. – Дорогая, я больше не могу так жить. Это слишком мучительно. Если бы я думал, что в состоянии помочь тебе, находясь рядом, я бы остался. Но тебе со мной еще хуже.

Он склонился к ее руке, и Софи невольно обратила внимание, как блестят его черные волосы. Это рождало какое-то воспоминание, но ей не хотелось делать усилия и напрягать память.

– Ты собираешься уехать? – спросила она, с удивлением вслушиваясь в звук собственного голоса. – Ты покидаешь меня? – Это помогло; слова заставили ее почувствовать что-то. Одиночество?

Кон посмотрел на нее, и бездонное горе в его глазах наконец ранило ее. Она провела рукой по его лицу и с печалью увидела, как по его щеке скатилась слеза.

– Я думал, мы сможем это преодолеть, – с болью сказал он. – Столь многое было против нас, но я все же верил, что мы будем вместе, не расстанемся. Но теперь всему конец.

– Да, – механически согласилась она, вздохнув и касаясь щекой его щеки.

– Я не осуждаю тебя за то, что ты ненавидишь меня. Ты никогда этого не говорила, но знаю, что вина за смерть ребенка лежит на мне.

– О нет! О нет, Кон! Я не испытываю к тебе ненависти. Ты не виноват, я никогда так не думала. – Он ничего не ответил. Она нашла в себе силы и бесстрастно добавила:

– Просто я ничего не чувствую. Внутри пустота. Пустота.

– Софи, я останусь, если хочешь. Только скажи. Я останусь.

Ее словно поразила немота.

Они долго сидели, не говоря ни слова. Он достал платок, и она отвернулась, пока он вытирал глаза.

– Сделаем все так, как тебя устраивает, Софи. Можно оформить развод, можно просто жить раздельно. Как ты хочешь. Я найду адвоката, чтобы он составил документ о том, что «Калиновый» принадлежит тебе.

Тьма, гуще и мрачнее прежней, навалилась на нее.

– Куда ты уходишь?

– Не знаю, куда-нибудь. – Он мотнул головой. – Я дам тебе знать. На тот случай, если понадоблюсь тебе. Она взялась рукой за горло. – Мне так жаль, так жаль. Я хочу…

– Я хочу… – повторил он чуть слышно. Потом встал, достал из платяного шкафа свой старый дорожный чемодан и стал складывать в него немногочисленную одежду. Она смотрела на него, стараясь стряхнуть с себя апатию, но не смогла. У нее было такое ощущение, будто она парализована и не может двинуться с места, не может заставить себя сказать хоть слово, чтобы удержать его.

Сборы не заняли много времени. Поставив чемодан у двери, Кон вернулся к Софи. Они попытались улыбнуться друг другу. Он положил руки ей на плечи и долгим взглядом посмотрел на ее волосы, лицо, словно стараясь получше запомнить ее черты. Она почти не различала его за тьмой, что опустилась между нею и окружающим миром. Когда Коннор поцеловал ее, Софи на мгновение ощутила тепло его губ, и это было так сладко, так неожиданно, что она потянулась вслед за его руками, которые соскользнули с ее плеч. Но Кон уже отвернулся, не заметив ее движения, и она не смогла дотронуться до него, и ее желание вновь угасло под прессом инерции.

– Прощай! – тихо сказал он. – Я люблю тебя.

– Я люблю тебя, Коннор. – Удержит ли это его? Нет, не удержало – но он улыбнулся перед тем, как повернуться и выйти из комнаты.

Софи прислушалась к звуку шагов, затихающих на, лестнице, а потом и вовсе смолкших. Наступила тишина, словно Кон остановился и ожидал чего-то в холле. Через несколько секунд она услышала звук открывающейся, а затем глухой стук захлопнувшейся парадной двери. И опять наступила тишина.

Мертвая тишина. Часы остановились, снег прекратился и не шелестел за окном. Она словно очутилась в гробу, засыпанная землей, – такая давящая тишина царила вокруг. Софи легла навзничь, свесив ноги с кровати, и прислушивалась к медленному, бесстрастному стуку своего сердца. Чем отличается такое состояние от смерти? Почти ничем. Смутное беспокойство заставило ее сесть, а потом встать с кровати. Она вышла в коридор, дошла до лестницы и впервые за долгое время крикнула вниз:

– Марис! Марис, где ты?

Тут же внизу возникла служанка с грязной скатертью в руках.

– Здесь я. – Она выжидающе посмотрела наверх. – Что-нибудь хотите?

Софи бессильно облокотилась о перила, в голове – ни одной мысли.

– Нет.

– Точно? Может, поедите что-нибудь?

– Который час?

– Время ленча. Хотите немного супа?

– Нет.

– Мистер ушел, да? Он вернется к обеду?

Она отрицательно покачала головой.

– Как так?

– Он больше не вернется.