Беглецы - читать онлайн книгу. Автор: Нил Шустерман cтр.№ 5

После этого произошло нечто замечательное. Выражение отчаяния и горя исчезло с лица Энди, сменившись железной решимостью и чуть ли не триумфом. Заметив Коннора, он быстро отвел глаза и успел сделать несколько шагов в сторону, уводя полицейских прочь и не давая им смотреть по сторонам, прежде чем они схватили его.

Энди видел его и не выдал! День не принес ему удачи, но одну маленькую победу удержать все-таки удалось.

Спрятавшись в тени за боковой стенкой кабины, Коннор осторожно закрывает дверь.

Снаружи, на стоянке, полицейские увозят Энди. Коннор ложится на койку и начинает плакать. Слезы льются ручьями, лицо тут же становится мокрым. Он и сам не знает, по кому плачет — по себе ли, по Арианне или по Энди, — и от этого незнания становится еще больнее и горше. Коннор не вытирает слезы, дает им высохнуть прямо на лице. Он так всегда делал, когда был маленьким. А ведь тогда он, бывало, плакал по такому незначительному поводу, что утром и вспомнить не мог, в чем было дело.

Водитель не заглядывает в спальное отделение. Но вскоре он заводит двигатель, и грузовик медленно трогается. Под убаюкивающий шорох шин мальчик вскоре засыпает.

* * *

Из глубокого забытья его вырывает звонок мобильного телефона. Он вскакивает и силится понять, где находится и как туда попал. Хочется лечь снова и досмотреть сон. Ему снилось какое-то очень знакомое место, где он точно не раз бывал, но вспомнить, что это за место и когда он там был, Коннор не может. Во сне он с родителями живет в бунгало на пляже. Младший брат еще не родился. Коннор упал с крыльца — нога провалилась в щель между верхней ступенькой и краем дома. В щели оказалось полным-полно паутины, плотной и мягкой на ощупь, как хлопок. Ему больно и страшно. Коннор кричит как резаный, чувствуя, что ногу вот-вот отхватит гигантский паук. И все же было в этом сне и нечто хорошее — отец бросился к нему, чтобы спасти. Он внес его в хижину на руках, перевязал ногу, усадил у камина, а мать подала чашку с каким-то вкусно пахнущим напитком, напоминающим сидр. Аромат был таким приятным, что, даже проснувшись, Коннор все еще помнит его. Отец рассказал ему сказку, но ее мальчик уже забыл. Но голос отца, нежный баритон, рокочущий, как шум волн, накатывающих на берег, все еще стоит в ушах. Маленький Коннор выпил сидр, прислонился к маме и прикинулся спящим. На самом деле он не спал, а просто старался продлить прекрасные мгновения. Ему хотелось сидеть рядом с родителями вечно. Потом ему приснилось, будто он растворился в чашке с сидром и родители осторожно поставили ее на стол, неподалеку от огня, чтобы напиток никогда не остывал.

Глупая штука — сны. Даже если сон хороший, он все равно плохой, потому что по сравнению с ним реальность кажется еще более отвратительной.

Снова раздается звонок телефона, и остатки сна окончательно улетучиваются. Коннор тянется к аппарату, чтобы ответить, но, вовремя спохватившись, удерживается от этого опрометчивого поступка. В спальном отделении так темно, что он не сразу сообразил, где находится, и с самого пробуждения был уверен, что лежит у себя в спальне. Темнота его и спасает. Мальчик хочет зажечь свет, потому что телефон никак не находится, и тянется к тому месту, где, как ему кажется, стоит тумбочка, а на ней ночник. Рука натыкается на стену кабины, и только в этот момент мальчик понимает, что он вовсе не в спальне. Телефон снова звонит, и Коннор вспоминает все разом. Наконец ему удается найти мобильный в рюкзаке. Мальчик нащупывает его, подносит к глазам и смотрит на экран: звонит отец.

Значит, родители уже спохватились. Неужели они всерьез думают, что он ответит? Дождавшись переадресации на голосовую почту, Коннор выключает питание аппарата и смотрит на часы. Половина восьмого утра. Он протирает глаза, чтобы прогнать остатки сна, и старается вычислить, как далеко они успели заехать. Грузовик стоит на месте, но за остаток ночи, пока он спал, они проехали, наверное, километров триста. Неплохо для начала.

Кто-то стучит в дверь.

— Выходи, парень. Поездка окончена.

Коннор не жалуется: то, что сделал для него водитель, не сделал бы никто другой. Просить о большем этого доброго человека просто грешно. Он распахивает дверцу и выходит наружу, чтобы поблагодарить старика, но оказывается, у двери стоит вовсе не он. В нескольких метрах от кабины полицейские заковывают в наручники Иосаю, а перед Коннором стоит инспектор по работе с несовершеннолетними и довольно улыбается, как людоед, заполучивший желанную добычу. В паре метров от него стоит отец Коннора, сжимая в руке телефон, с которого он только что звонил.

— Все кончено, сынок, — говорит отец.

Эта фраза приводит Коннора в бешенство. «Я не твой сын! — вот что он хочет крикнуть. — Я перестал быть твоим сыном, когда ты подписал это чертово разрешение!» Но он в таком глубоком шоке, что не может и слова вымолвить.

Какая глупость — не выключить сотовый телефон, ведь именно по нему они его и выследили. Интересно, сколько ребят уже попались на эту удочку, забыв о простейшем трюке в своей слепой вере в надежность современных технологий. Ладно, что уж теперь. Но Коннор не собирается сдаваться, как Энди Джеймсон. Он быстро оценивает ситуацию. Грузовик прижат к обочине федерального шоссе двумя полицейскими машинами. В третьей машине прибыл отряд инспекторов по работе с несовершеннолетними. Мимо на скорости свыше ста километров в час пролетают автомобили; едущие в них люди не подозревают о том, что стали невольными свидетелями маленькой трагедии, разворачивающейся у обочины. Коннор снова принимает молниеносное решение и срывается с места, оттолкнув в сторону полицейского. Мальчик устремляется на другую сторону дороги, не обращая внимания на проносящиеся мимо автомобили. Не будут же они стрелять прямо в спину невооруженному мальчишке, думает он на бегу. Может, будут целиться в ноги, чтобы не задеть драгоценные внутренние органы? Он пересекает полосу за полосой, не глядя по сторонам, и водители пролетающих мимо автомобилей вынуждены совершать головокружительные маневры, чтобы не сбить его.

— Коннор, стой! — кричит отец, и начинается стрельба.

Мальчик чувствует удар в спину — пуля попала в него, но ее, видимо, задержал рюкзак. Коннор решает не оглядываться. Добежав до разделительного ограждения, он видит, как на металлическом заборе появляется и расплывается небольшое синеватое пятно, как будто кто-то разбил ампулу с жидкостью. Полицейские стреляют пулями с транквилизирующим средством. Значит, хотят не убить его, а только сбить с ног и усыпить. Естественно, думает он, использовать на оживленном шоссе боевые патроны им вряд ли кто разрешит.

Коннор с разбега перемахивает разделительное ограждение и оказывается на пути «кадиллака», несущегося во весь опор. Машина летит прямо на него, и водитель при всем желании не сможет остановиться. Слава богу, он успевает заметить мальчика и выворачивает руль, чтобы объехать его. По счастливому стечению обстоятельств Коннор тоже не может остановиться — после прыжка через забор инерция продолжает тащить его вперед. «Кадиллак», неистово визжа тормозами, проносится всего в нескольких сантиметрах от мальчика, задев его лишь боковым зеркалом. На заднем сиденье кто-то есть — Коннор успевает заметить сквозь открытое окно чьи-то испуганные глаза. Автомобиль с трудом останавливается, распространяя удушливый запах горелой резины. Оказывается, сзади в машине сидит мальчик примерно такого же возраста, одетый с ног до головы в белое. Он напуган.