Утром 9 октября появились приглашенные Мюратом портные. Он назаказывал им множество одежды, подробно объясняя все ее детали, рисовавшиеся в его буйной фантазии. Он все еще был занят этим, когда пришел генерал Нунцианте. Генерал стоял и печально слушал указания Мюрата: по телеграфу только что пришло распоряжение Фердинанда предать короля суду как врага общества. Но Мюрат был столь безмятежен, спокоен и почти весел, что у генерала не хватило духу сообщить ему о предстоящем суде; он даже постарался задержать его начало до получения письменных распоряжений. Они прибыли вечером 12 октября. Содержание их было таково:
«Неаполь, 9 октября 1815 года.
Мы, Фердинанд, король Божией милостью, и т. д. и т. п., изволили повелеть нижеследующее:
Статья I. Генерал Мюрат должен быть предан военному суду, назначенному военным министром.
Статья 2. Для получения последнего причастия осужденному предоставляется не более получаса.
Подпись: Фердинанд».
Другой документ был приказом министра и содержал имена членов военного суда. Вот они:
Джузеппе Фаскуло, генерал-адъютант, начальник генерального штаба, председательствующий;
Рафаэлло Скальфаро, командир легиона Нижней Калабрии;
Латерео Натали, подполковник королевского флота;
Дженнаро Ланцетта, подполковник инженерных войск;
В. Т., капитан артиллерии;
Франсуа де Ванже, капитан артиллерии;
Франческо Мартеллари, лейтенант артиллерии;
Франческо Фройо, лейтенант 3-го полка;
Джованни делла Камера, генеральный прокурор уголовного суда Нижней Калабрии;
Франческо Папавасси, секретарь.
Военный суд собрался ночью. 13 октября в шесть утра капитан Стратти вошел в комнату короля: тот крепко спал. Стратти хотел было уйти, но, идя к двери, задел за стул. Этот шум разбудил Мюрата.
– Что вам угодно, капитан? – спросил Мюрат.
Стратти хотел что-то сказать, но у него перехватило горло.
– Ах, вот что! – проговорил Мюрат. – Вы, кажется, получили вести из Неаполя?
– Да, ваше величество, – прошептал Стратти.
– И каковы же они?
– Вас предают суду.
– Интересно, а кто будет выносить приговор? Где вы найдете равных мне, чтобы меня судить? Если меня будут судить как короля, суд должен состоять из королей, если как маршала Франции – из маршалов, а если как генерала – это меньшее, что возможно в данном случае, – из генералов.
– Ваше величество, вы объявлены врагом общества, поэтому подлежите юрисдикции военного суда – вы же сами издали этот закон, направленный против мятежников.
– Этот закон направлен против разбойников, а не коронованных особ, сударь, – презрительно ответил Мюрат. – Что ж, я готов к тому, что буду убит, но все же не думал, что Фердинанд способен на такое.
– Ваше величество, не хотите ли ознакомиться со списком ваших судей?
– Ну-ну, сударь, это должно быть забавно. Читайте, я вас слушаю.
Капитан Стратти перечислил названные выше имена. Мюрат слушал с презрительной улыбкой.
– Вот как! – заметил он, когда капитан закончил. – Похоже, все меры предосторожности приняты?
– Что вы хотите этим сказать, ваше величество?
– Ну как же, за исключением докладчика Франческо Фройо, все они обязаны своими чинами мне. Они побоятся обвинения в том, что хотели отплатить мне услугой за услугу, поэтому вынесут приговор единогласно, разве что один голос будет против.
– Ваше величество, быть может, вам есть смысл предстать перед судом и самому выступить в свою защиту?
– Молчите, сударь, молчите, – ответил Мюрат. – Чтобы я смог признать перечисленных вами судей, из истории пришлось бы вырвать слишком много страниц. Этот трибунал неправомочен, и мне было бы стыдно предстать перед ним. Я знаю, что не могу спасти свою жизнь, так дайте же мне сохранить хотя бы королевское достоинство.
В тот момент в камеру вошел лейтенант Франческо Фройо, которому было поручено допросить обвиняемого, и стал спрашивать у Мюрата его имя, возраст и место рождения. Мюрат встал и с неописуемым величием ответил:
– Я – Иоахим Наполеон, король Обеих Сицилий. Приказываю вам выйти!
Докладчик повиновался.
Тогда Мюрат, надев только лосины, спросил у Стратти, позволено ли ему написать прощальное письмо жене и детям. Стратти, не в силах более говорить, ответил утвердительным жестом, тогда Иоахим присел к столу и написал следующее письмо:
[105]
«Милая Каролина, сердце мое!
Роковой миг настал, вскоре меня казнят, а через час ты больше не будешь супругой, а дети потеряют отца. Помните, не забывайте меня.
Я умираю невиновным, меня лишают жизни по несправедливому приговору.
Прощай, Ашиль, прощай, Легация, прощай, Люсьен, прощай, Луиза.
Будьте достойны меня, я оставляю вас на земле, в королевстве, где полно моих врагов; не обращайте внимания на всяческие обиды и, вспоминая, кем вы были, никогда не считайте себя выше, чем вы есть.
Прощайте, я благословляю вас. Никогда не проклинайте память обо мне. Запомните, что в моей казни горше всего то, что я умираю вдали от жены, вдали от детей и рядом со мною нет друга, который закрыл бы мне глаза.
Прощай, Каролина, прощайте, дети мои, примите мое отцовское благословение, нежные слезы и последние поцелуи.
Прощайте, прощайте и не забывайте своего несчастного отца.
Пиццо, 13 октября 1815 года.
Иоахим Мюрат».
Кончив писать, Мюрат отрезал у себя прядь волос и вложил в письмо. В этот миг вошел генерал Нунцианте; Мюрат приблизился к нему, протянул письмо и проговорил:
– Генерал, вы – отец и муж; когда-нибудь и вы узнаете, что значит расставаться с женой и детьми. Поклянитесь, что это письмо будет передано.
– Клянусь эполетами, – утирая глаза, прошептал генерал.
– Ну-ну, генерал, смелее, – проговорил Мюрат, – ведь мы с вами солдаты и знаем, что такое смерть. Прошу вас только об одной услуге: позвольте расстрелом командовать мне, договорились?
Генерал кивнул в знак того, что эта последняя милость будет Мюрату оказана. В этот миг вошел докладчик по делу с приговором в руках. Мюрат догадался об этом по поведению офицера.
– Читайте, сударь, – предложил он, – я вас слушаю.
Офицер стал читать. Мюрат не ошибся: за смертную казнь проголосовали все, кроме одного.