Шевалье де Сент-Эрмин. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Александр Дюма cтр.№ 38

И она убежала, словно промелькнуло облачко. Бурьен остался один.

Через десять минут дверь парадной спальни отворилась, первый консул вернулся в кабинет. Он подошел к Бурьену и сжатыми в кулаки руками оперся о письменный стол своего секретаря.

— Итак, Бурьен, я только что разговаривал с этим знаменитым Жоржем.

— И какое он на вас произвел впечатление?

— Бретонец из бретонцев, из того же гранита, что их долмены и менгиры. Или я сильно ошибаюсь, или мы с ним еще встретимся. Это человек, который ничего не боится и ничего не желает. Такие люди ужасны, Бурьен.

— К счастью, они встречаются редко, — рассмеялся Бурьен. — Вы знаете это лучше других, ведь вы видали немало тростинок покрепче железа.

— Кстати, о тростинках, о тех, что колеблются от каждого дуновения, ты говорил с Жозефиной?

— Она только что вышла отсюда.

— Она довольна?

— У нее Монмартр с плеч свалился.

— Почему же она меня не дождалась?

— Она боялась, что вы будете ее бранить.

— Разумеется, и она прекрасно знает, что этого ей не избежать.

— Да, но с вами выиграть время — значит переждать грозу. Кроме того, сегодня утром в одиннадцать часов она принимает у себя подругу.

— Кого именно?

— Какую-то креолку с Мартиники.

— Как ее зовут?

— Графиня де Сурди.

— Кто эти Сурди? Известное имя?

— Вы меня об этом спрашиваете?

— Конечно, разве ты не знаешь назубок всю французскую аристократию?

— Я могу сказать, что это семья, послужившая стране и крестом, и шпагой, корни ее восходят к XIV веку. Если я не ошибаюсь, в походе французов против Неаполя принимал участие граф де Сурди, проявивший чудеса доблести в битве при Гарильяно.

— Так удачно проигранной рыцарем Баярдом.

— А что вы думаете об этом рыцаре без страха и упрека?

— Он заслужил свое прозвище и умер так, как должен мечтать умереть любой солдат. Но я не высоко ценю этих рубак, они были никудышными полководцами. Франциск I в Павии поступил как идиот, а при Мариньяно ему не хватило решительности. Но вернемся к твоим Сурди.

— Далее… При Генрихе IV была аббатисса де Сурди, на ее руках умерла Габриель. Она была связана с семьей д'Эстре. Есть еще граф де Сурди, он командовал кавалерийским полком при Людовике XV и отличился при Фонтенуа. С того времени их след во Франции затерялся. Скорее всего, они уехали в Америку. В Париже на площади Сен-Жермен-л'Оксерруа остался старый особняк Сурди. Есть еще улочка Сурди, соединяющая улицу д'Анжу в Марэ, и тупик Сурди на улице Фоссе-Сен-Жермен-л'Оксерруа. Если не ошибаюсь, эта графиня де Сурди, которая, кстати, говорят, очень богата, купила на набережной Вольтера прекрасный особняк, который выходит на улицу де Бурбон [40] . Его видно из окон Марсанского павильона.

— Отлично. Я люблю, когда на свой вопрос получаю такой ответ. Мне кажется, что вся история Сурди попахивает Сен-Жерменским предместьем.

— Не очень. Они близкие родственники доктора Кабаниса, который, как вам известно, в политике придерживается наших убеждений. Кроме того, он крестный дочери де Сурди.

— А, ну, это не многим меняет дело. Все эти сен-жерменские вдовушки — неподходящее общество для Жозефины.

Он обернулся и увидел столик.

— Разве я собирался завтракать тут? — спросил он.

— Нет, — отвечал Бурьен, — но я подумал, что сегодня будет лучше, если вы позавтракаете в кабинете.

— А кто оказывает честь разделить со мной завтрак?

— Тот, кого я пригласил.

— Учитывая мое теперешнее настроение, вы должны быть совершенно уверены, что гость будет мне приятен.

— Я совершенно в этом уверен.

— И кто же это?

— Человек, который прибыл издалека и явился, когда вы принимали Жоржа.

— У меня сегодня больше нет аудиенций.

— Этому человеку аудиенция не назначена.

— Но вам прекрасно известно, что я никого не принимаю без письма.

— Этого человека вы примете.

Бурьен встал, прошел в комнату дежурных офицеров и сказал:

— Первый консул вернулся.

При этих словах в кабинет ринулся молодой человек, которому на вид можно было дать лет двадцать пять — двадцать шесть. Несмотря на свою молодость, он был в генеральском мундире.

— Жюно! — радостно воскликнул Бонапарт. — Ах, черт возьми, Бурьен, ты был прав, когда сказал, что этому человеку не нужно рекомендательного письма! Подойди же, Жюно, подойди!

Молодой генерал хотел поцеловать руку первому консулу, но тот обнял его и прижал к груди. Из молодых офицеров, обязанных ему своей карьерой, Бонапарт больше всех любил Жюно. Они познакомились при осаде Тулона.

Бонапарт командовал батареей санкюлотов. Ему понадобился писарь с хорошим почерком, и Жюно вышел из строя и назвал себя.

— Сядь там, — приказал Бонапарт, указывая на левый бруствер, — и пиши под мою диктовку.

Жюно повиновался. В ту минуту, когда письмо было написано, в десяти шагах разорвалась английская бомба, с ног до головы засыпав их землей.

— Отлично! — со смехом воскликнул Жюно. — Как раз вовремя, у нас ведь нет песка, чтобы присыпать бумагу.

Эти слова решили его дальнейшую судьбу.

— Хочешь остаться при мне? — спросил Бонапарт.

— С удовольствием, — ответил Жюно.

Эти два человека сразу разгадали друг друга.

Когда Бонапарт был назначен генералом, Жюно стал его адъютантом.

Когда Бонапарт ушел в отставку, молодые люди делили нищету и жили вдвоем на те двести-триста франков в месяц, что Жюно получал из дома.

После 13 вандемьера у Бонапарта появились еще два адъютанта, Мюирон и Мармон, но Жюно по-прежнему был его любимцем. Во время египетского похода Жюно уже был генералом. К его великому сожалению, ему пришлось расстаться с Бонапартом. В битве при Фули он проявил чудеса храбрости и выстрелом из пистолета убил командующего неприятельской армией. Покидая Египет, Бонапарт написал ему:

«Мой дорогой Жюно, я покидаю Египет. Ты сейчас слишком далеко от того места, где мы садимся на корабль, и я не могу взять тебя с собой. Но я оставил Клеберу приказ отправить тебя с октябрьским рейсом. И где бы и в каком положении я ни находился, будь уверен, что я предоставлю тебе убедительные доказательства моих дружеских чувств к тебе. Будь здоров.