Княгиня Монако - читать онлайн книгу. Автор: Александр Дюма cтр.№ 9

Мы вышли из дома и увидели, что ожидавшие нас слуги оцепенели от страха. Подлый негодяй! Мне прекрасно известно, что эти болота в такой час производят жуткое впечатление. Здесь слышатся странные звуки, всевозможные крики и отдаленный топот. В окне фермы Ла-Гранж-Бательер горел свет. За то время пока мы были у астролога, землю окутал мрак. Вдали виднелась темная громада окруженного бесконечной оградой монастыря святого Лазаря. Мы предусмотрительно захватили с собой факелы, и один из лакеев зажег их. Пешком мы дошли до крепостной стены, возле которой нас ждала карета; я все еще была в ярости, и ни просьбы, ни угрозы матушки не в силах были успокоить меня.

Когда мы входили в наш дворец, я увидела Гиша: гувернер вел его к господину герцогу де Бофору на занятия, в которых неизвестно почему принимали участие многие дети придворных. Брат, как обычно, начал насмехаться над моим надменным видом, и это окончательно вывело меня из себя. Я сразу же поспешила к отцу.

— Сударь, — вскричала я, — запретите вашей супруге водить меня к людям, которые проявляют ко мне неуважение!

Маршал рассмеялся и привлек меня к себе: — К вам проявили неуважение, мадемуазель де Грамон? Кто же это, скажите на милость?

— Некий колдун, обосновавшийся возле монастыря святого Лазаря, итальянский монах с погремушками на колпаке, как у шутов господина кардинала.

— Опять то же самое! Ах! Бедная госпожа де Грамон позволяет этим фиглярам богатеть за счет моего кошелька. И что же он вам предсказал?

— Что у меня будет повелитель, сударь, и он подомнет меня под себя.

— Вот так наглец! Повелитель у мадемуазель де Грамон! Отец называл меня так, когда хотел посмеяться надо мной, и я рассердилась на него.

— Ах, сударь, — вскричала я, — вы тоже смеетесь надо мной!

И тут отец произнес незабываемые слова, которые я запомнила навсегда и которые г-н де Гиш чересчур рьяно претворил в жизнь:

— Как жаль, что эта девочка не сможет носить имя де Грамон всю свою жизнь! Она сумела бы защитить его лучше братьев, она вознесла бы его столь же высоко, как и я. Вот моя истинная кровь!

На этом все закончилось. Мать больше не заговаривала со мной об этом — она слишком опасалась меня рассердить.

Вскоре Мадемуазель заблагорассудилось позвать в Тюильри несколько девочек, чтобы позабавиться вместе с нами; хотя она была гораздо старше меня, я оказалась в числе избранниц. Она привела с собой своих сестер, дочерей Месье от второго брака; они были примерно моих лет и даже немного младше. Эти игры были мне отнюдь не по душе: приходилось подчиняться прихотям принцесс, и мне это не нравилось. Мадемуазель, столь же высокомерная, как и я, то и дело заставляла мою кровь кипеть от гнева. Очевидно, это было предчувствие, ибо она стала одной из тех, кого я ненавидела больше всех в жизни, причем на полном основании. В ту пору Мадемуазель приютила у себя совсем маленького мальчика, внебрачного сына Месье, ее отца, и девицы по имени Луизон Роже, которую он узнал и полюбил во время пребывания в своих владениях в Туре и Блуа. Эта девица была красива и умна, но ей недоставало знатности, чтобы появляться при дворе. Мадемуазель часто с ней встречалась и взяла в свой дом маленького шевалье де Шарни, чтобы угодить Месье, но скорее всего чтобы досадить своей мачехе, новой Мадам, — Маргарите Лотарингской, на которой Гастон женился без ведома короля и которую Мадемуазель ненавидела всем сердцем.

Шевалье де Шарни был прелестным существом. Стоило ему меня увидеть, как он прилипал к моей юбке и не отходил от меня ни на шаг. Шевалье мне тоже нравился; когда на нас не обращали внимания, мы, держась за руки, бегали с ним по саду Тюильри и однажды добрались до кабачка Ренара. И тут мой спутник, как истинный кавалер, осведомился с важным видом, не соблаговолю ли я принять от него какой-нибудь подарок или отведать какие-нибудь прохладительные напитки.

— Я позову Ренара, — прибавил он, — кабатчик хорошо меня знает, ведь он часто видит меня с Мадемуазель; он тотчас же нас обслужит. К тому же вон мой кузен де Бофор.

— Как это ваш кузен де Бофор?! — воскликнула я, изумленная его дерзостью.

— Да, — невозмутимо отвечал мой спутник, — ведь господин де Бофор — внук Генриха Великого, как я и как Мадемуазель, а по какой линии — это не столь важно.

Я хотела было возмутиться, но тут мне в голову пришла превосходная мысль, и я решила не отвлекаться от нее из-за пустой досады. С тех пор как я увидела Филиппа, побывала в его красивом доме и отведала там вкусного молока, я беспрестанно требовала, чтобы меня отвезли к нему снова. Разумеется, я всякий раз получала отказ. Успех проказы с моим новым другом навел меня на мысль зайти еще дальше в своей шалости.

— У вас есть гувернер? — спросила я.

— Нет, у меня только душенька-няня.

— И она очень добрая и услужливая?

— Она делает все, что я хочу.

— Очень ли она старая?

— О да, я думаю, ей по меньшей мере пятьдесят лет. А что?

— А то, что старые душеньки не умеют отказывать и тем проще нам будет добиться своего. У вас есть карета?

— Да, для няни и меня.

— Давайте сходим за няней и каретой и отправимся на прогулку.

— Я не прочь, но как быть с Мадемуазель?

— Кто ей скажет об этом раньше времени? Если же она потом все узнает, то слегка побранит вас, вы позволите ей это, но зато позабавитесь.

— Пошли!

Мы отправились дальше, и никому не было до этого дела. Господин де Бофор пировал с друзьями в кабачке; они пили, ссорились и не замечали нас. Душенька Готон даже не пыталась отговорить нас от этой затеи; слуги заложили карету, и мы, хлопая в ладоши и прыгая от радости, поехали в Венсенский лес.

Матушка вместе с гувернанткой проводила меня в Тюильри и теперь думала, что я нахожусь с г-жой де Баете, а г-жа де Баете полагала, что я осталась с матушкой; чтобы предоставить больше простора для наших игр, были открыты парадные покои. Что касается шевалье, он с утра до вечера бродил по дому, и Мадемуазель, опекавшая мальчика скорее из гордости, нежели из любви к нему, полностью доверяла душеньке Готон.

И вот мы прибыли в замок. Как и в первый раз, слуги остались у входа, и я вызвалась быть провожатой. Я не в состоянии забыть тот день: без сомнения, он сыграл важную роль в моей жизни. Мы с шевалье носились и прыгали вокруг моей кормилицы. Нас сопровождали только двое лакеев; это была совсем небольшая свита, и, глядя на наше окружение, никто бы не догадался о нашем высоком положении. Шарни, еще более непоседливый, чем я, прыгнул через канаву и от усилия разорвал свои кюлоты; это было серьезное происшествие, но я ничем не могла ему помочь.

— Делайте что хотите! — крикнула я душеньке Готон. — Уже виден дом; я знаю туда дорогу и попрошу открыть вам дверь.

В самом деле, вскоре я подошла к саду; калитка в ограде была приоткрыта, и мне удалось пройти внутрь, но дом оказался закрыт. Во время нашего первого посещения сестра моей кормилицы нашла в задней части здания еще один вход; не колеблясь, я бросилась его искать — разве мне приходилось когда-нибудь колебаться? Я обнаружила довольно темный двор, а затем крыльцо; вокруг не было ни души, всюду царила мертвая тишина; я толкнула дверь, и она поддалась, впустив меня в прихожую, где виднелось еще несколько дверей и где тоже никого не было.