Жизнь Людовика XIV - читать онлайн книгу. Автор: Александр Дюма cтр.№ 197

Обратясь к своему внуку, Луи XIV добавил:

— Будьте отныне добрым испанцем, теперь это первая ваша обязанность, но помните, однако, что родились вы французом и поддерживайте союз между этими двумя народами — это средство сделать их счастливыми и сохранить мир в Европе!

В тот же день было решено, что испанский король отправится в свои владения 1 декабря, что его будут сопровождать до границы оба брата, что гувернер Бовилье во время всего путешествия будет распоряжаться всем, включая войско. Маршалу герцогу Ноайлю было поручено заменить Бовилье в случае болезни или отсутствия. Впрочем, отъезд

Нового испанского короля отложили до 4-го, а 2-го он должен был приехать в Медон проститься с отцом, и по этому случаю весь двор дофина получил распоряжение собраться для торжества.

Герцогиня Орлеанская, побочная сестра дофина, имевшая на него большое влияние, попросила пригласить в Медон и маркизу де Монтеспан, и его высочество согласился на это с удовольствием по двум причинам: во-первых, он выполнял просьбу герцогини, а во-вторых, имел возможность доставить неприятность г-же де Ментенон, которую он не только никогда не принимал у себя, но и сам бывал у ней лишь по необходимости присутствовать в Совете. Маркиза де Монтеспан уже несколько лет жила в совершенном удалении от двора, и поскольку никто не решался сказать ей, что ее присутствие в Версале предосудительно и стеснительно для короля, то герцог Мэнский взял на себя труд заметить своей матери, что ее удаление из Версаля сделалось необходимым. Однако первый его совет не имел успеха, де Монтеспан цеплялась за обломки счастья, и Луи XIV пришлось решиться на положительное повеление. Кто же мог сообщить ей это? Выбор вестника представлялся затруднительным, но герцог Мэнский опять сам вызвался передать волю короля. Высказанное определенно, повеление не предполагало ослушание, сопротивляться было невозможно. Вся в слезах маркиза де Монтеспан выехала из Версаля и удалилась в монастырь св. Иосифа, ею самой же основанный. Но маркиза нелегко расставалась с мирскими привычками, и будучи не столь счастлива, а особенно не столь покорна воле Бога как Лавальер, она пыталась отвлечься путешествиями из Парижа в Бурбон, из Бурбона в Фонтевро, но никак не могла найти успокоения. В своем тревожном состоянии духа она совершала многочисленные благочестивые поступки, но и в счастливые времена маркиза отличалась добротой и благочестием и иногда даже оставляла короля для того, чтобы уйти в молельню. Она всегда строго соблюдала пост, говела как истинная христианка и раздавала милостыню, а если и не всегда благоразумно ее распределяла, то, во всяком случае, подавала ее по первой просьбе, с которой к ней обращались несчастные.

В этой печали, набожности и, быть может, некоторых надежд де Монтеспан, весьма желавшая познакомиться поближе с герцогиней Бургундской, о которой слышала много хорошего, получила вдруг приглашение приехать 2 декабря к его высочеству. Надо сказать, что в соответствии с обычаем дофин велел представить королю список особ, приглашенных присутствовать при прощании короля Испании со своим отцом. Луи XIV прочитал список, не сделал никакого замечания, и, свернув, положил к себе в карман.

Телохранители, всегда прибывавшие ранее короля, уведомили собрание о его прибытии. Де Монтеспан при этом сделалось дурно, и она собралась уйти, но герцогиня де Монморанси ее удержала словами:

— Что вы! Вы боитесь присутствия короля, маркиза? Его величество поступает всегда хорошо, действуя по собственной воле, и будет наверное рад увидеться с вами. И было бы забавно, если бы ему пришла охота стать неверным фаворитке! Что касается меня, то я уверена, что удовольствие, которое я от этого почувствовала бы, прибавило мне по крайней мере лет десять жизни! На вашем месте я бы попросила у короля позволения занять место обер-гофмейстерши при новой его супруге.

Герцогиня Бургундская, желавшая увидеть, какое впечатление произведет на короля свидание с маркизой де Монтеспан, подошла к герцогине Орлеанской, сидевшей подле своей матери, и вступила с ней в разговор. В эту минуту вошел Луи XIV. Сначала он обратился к испанскому посланнику, сопровождавшему герцога Анжуйского, затем, обходя непринужденно зал, просил дам, из уважения к нему стоявших, садиться. С минуту король говорил с герцогиней Бургундской, затем обратился к герцогине Орлеанской и, наконец, оказался лицом к лицу с маркизой де Монтеспан, бледной, трепещущей и едва не падающей в обморок. Посмотрев внимательно на маркизу, король наклонил голову и сказал:

— Свидетельствую вам свое почтение, сударыня! Вы все еще прекрасны, вы еще свежи, но этого мало, я надеюсь, что вы счастливы!

— Сегодня, государь, — ответила де Монтеспан, — я очень счастлива, поскольку имею честь свидетельствовать мое глубочайшее почтение вашему величеству.

Король взял руку де Монтеспан, поцеловал ее и двинулся далее, чтобы оказать честь прочим дамам. Когда король отошел далеко, герцогиня Бургундская спросила у де Монтеспан, зачем она оставила двор.

— Герцогиня, — ответила отставленная фаворитка, — это не я оставила двор, это двор меня оставил.

В этот вечер де Монтеспан виделась с королем в последний раз.

Когда герцогиня Бургундская возвратилась в Версаль, г-жа де Ментенон, желавшая узнать подробности происходившего, пригласила ее к себе и поинтересовалась, был ли вечер веселым.

— О, без сомнения! — ответила герцогиня Бургундская. — Двор был во всем блеске.., де Монтеспан также была. Она все еще весьма красивая женщина, и король ей сказал, что находит ее свежей и прекрасной.

Потом, обратясь к стоявшему рядом герцогу Мэнскому, герцогиня Бургундская спросила:

— А почему вы не приехали в Me дон? Ваш братец, граф Тулузский, был там вместе с герцогиней и они оба, как и следовало, постоянно находились при де Монтеспан.

Европа признала духовное завещание Карла II и Филиппа V в качестве испанского короля, только империя, естественно, выразила свое несогласие.

Во время всех этих весьма важных событий умер Расин, переживший Мольера на 26 лет. Он встречал уважение вельмож, пользовался милостью Луи XIV, историю которого он написал, и расположением де Ментенон, которой посвятил трагедии «Эсфирь» и «Атала», но умер в опале. Указывались многие причины этого, но вот самая вероятная из них. Должность историографа короля, которую он разделял со своим другом Депрео, дружеские связи при дворе и авторитет писателя доставили ему большой политический вес. Случалось иногда, что король, находясь у де Ментенон и скучая по причине отсутствия занятия или скверной погоды, приглашал Расина с ним побеседовать. К несчастью, Расин, как и все поэты, бывал иногда очень рассеян.

Однажды, когда Расин сидел вместе с королем и г-жой де Ментенон у камина, зашел разговор о парижских театрах и после оперы сошел на комедию. Король, с давнего времени не посещавший спектаклей, расспрашивал о пьесах, которые тогда играли, об актерах и спросил у Расина, отчего комедия так упала. Расин представил тому многие основательные причины и, между прочим, недостаток авторов.