Жизнь Людовика XIV - читать онлайн книгу. Автор: Александр Дюма cтр.№ 126

Кстати, кардинал Мазарини еще сохранял свое влияние, хотя и пребывал в изгнании, но его друзья замечали, что положение становится затруднительнее. Юный король подрастал и время от времени начинал обнаруживать свой характер, который позднее выразился в знаменитых словах: «Государство — это я!» Два случая показали проницательным людям степень твердости воли, до которой дошел Луи XIV. Когда президент Немон, прибыв в Компьен с депутацией парламента, читал его представления и просил удалить Мазарини, король, покраснев от гнева, остановил оратора посреди его речи и, вырвав из его рук бумагу, заявил, что рассмотрит это дело в своем Совете. Немон хотел было сделать некоторые замечания насчет такого поступка, но венчаный отрок, нахмурив брови, остановил его и сказал, что поступил так, как должен поступить король, а депутация была вынуждена удалиться так и не получив другого ответа. Другой случай также показателен. Прибытие двора было назначено на 21 октября, и в отсутствие юного короля решили, что он поедет верхом подле кареты королевы, окруженной полком швейцарской гвардии, но Луи XIV не согласился и захотел въехать в Париж верхом во главе полка французской гвардии. И действительно, он въехал именно таким образом при свете тысяч факелов, окруженный бесчисленным множеством народа, на который это произвело впечатление, превзошедшее все ожидания. Надо сказать, во Франции весьма ценят горделивую лихость.

Друзья кардинала Реца советовали не раздражать юного короля, который, будучи лишен наставлений людей умных, использовал уроки событий. В числе других свои опасения высказывал и президент Бельевр, но кардинал Рец отвечал:

— В руках у меня имеются два весла, которые не позволят моему кораблю опрокинуться, это — жезл кардинала и жезл парижского архиепископа!

Даже публика, казалось, предупреждала Гонди об опасности, ибо когда он был на представлении трагедии «Никомед», при чтении стихов «Кто входит во дворец, тот несет свою голову королю» весь партер обратился к свежеиспеченному кардиналу, видя в нем живую иллюстрацию к тексту. Мало того, принцесса Палатинская, присоединившись ко двору, но сохранив к Гонди все свое уважение, приезжала к нему и уговаривала бежать, говоря, что уже решено удалить его во что бы то ни стало, даже ценой его жизни. Но кардинал Рец не хотел верить принцессе как не верил президенту Бельевру и гласу народа — «гласу Божию».

Наконец случай вывел гнев короля из границ. Мы уже говорили, что в заседании 13 октября король объявил принца Конде виновным в оскорблении величества и прочем, а накануне он послал церемониймейстера Сенто пригласить кардинала Реца на это заседание. Кардинал отвечал, однако, что всепокорнейше просит его величество уволить его от этой обязанности, поскольку по его, Гонди, отношениям с принцем Конде было бы несправедливо и неприлично ему подать голос против принца.

— Подумайте, — возразил Сенто, — ведь кто-то уже предсказывал королеве извинение, которое вы мне сейчас сообщаете, а королева ответила, что это извинение ничего не значит, и герцог де Гиз, обязанный свободой принцу Конде, бесспорно будет присутствовать, так что она не понимает, почему вам это покажется более щекотливым, чем герцогу де Гизу ?

— Милостивый государь! — отвечал кардинал Рец. — Если бы я был бы в таком же высоком звании как г-н де Гиз, то почитал бы честью ему подражать, особенно в его подвигах в Неаполе!

— Итак, — подытожил Сенто, — вы остаетесь, ваше преосвященство, при своем мнении?

— Совершенно! — гордо ответил Гонди. Намерение удалить кардинала Реца к этому времени

Уже вполне созрело, и поскольку он, не боясь угроз, не покидал Париж, не появляясь, впрочем, в Лувре, было решено арестовать его в любом месте. Капитан гвардейского полка Прадель, получив устное приказание, заметил королю, что желал бы иметь приказ в письменном виде, так как кардинал, без сомнения, окажет сопротивление и даже, может быть, попытается бежать и тогда его нужно будет убить. Король согласился и Прадель получил следующее повеление:

«От имени короля приказывается г-ну Праделю, капитану пехотной роты полка французских гвардейцев его величества, арестовать кардинала Реца и препроводить в Бастилию для содержания под надежной стражей впредь до другого повеления. В случае, если кто-нибудь, какого бы звания он ни был, вздумает препятствовать исполнению этого приказа, его величество повелевает г-ну Праделю арестовать его и заключить в тюрьму, употребив для этого силу, если это окажется нужным. Всю ответственность в этом деле его величество берет на себя, повелевая всем офицерам и нижним чинам способствовать г-ну Праделю под страхом наказания за ослушание.

Дано в Париже, 16 декабря 1652 года.

Подписано: Луи».

Рукой самого короля приписано:

«Я повелел г-ну Праделю исполнить этот мой приказ относительно кардинала Реца и взять его живым или, в случае сопротивления, мертвым».

Приняты были различные меры, чтобы исполнить королевское повеление. Тутвиль, начальник телохранителей, нанял дом поблизости от дома г-жи Помере, где бывал иногда Гонди, и расставил там людей, чтобы захватить его, а артиллерийский капитан ле Фей попытался подкупить лакея Гонди По, чтобы узнать, в котором часу ночи обыкновенно выходит его преосвященство.

Между тем, де Бриссак приехал к кардиналу Рецу с визитом и поинтересовался, не намерен ли тот завтра ехать в Рамбуйе? Рец ответил положительно, и тогда де Бриссак вынул из кармана бумагу. То была неподписанная записка с предостережением не ехать в Рамбуйе, где кардинала ожидает несчастье. Предостережение было серьезным, но отважный кардинал решил узнать, в чем дело, и, взяв с собой 200 молодых дворян, отправился в Рамбуйе. «Я нашел там, — пишет он сам, — множество гвардейских офицеров, не знаю, имели ли они намерение меня арестовать, но я был в таком положении, что взять меня было невозможно. Офицеры раскланивались со мной с глубоким почтением; я вступал в разговор со многими из них, мне знакомыми, и возвратился домой таким довольным собой, словно я не сделал никакой глупости». В самом деле, король мог видеть, как может быть опасен человек, способный в полдня найти 200 молодых людей, готовых сопровождать его на прогулке.

Кардинал Рец не был в Лувре со второго дня после праздника Всех Святых, когда он произнес проповедь в Сен-Жермене, в королевской приходской церкви. Так как их величества приходили слушать эту проповедь, то кардинал счел своим долгом поехать поблагодарить их за внимание. 18 декабря, на третий день после того, как Прадель получил королевский приказ, к Гонди приехала его двоюродная сестра г-жа Ледигьер и стала рассуждать о том, что неприлично ему не посещать Лувр. Кардинал считал г-жу Ледигьер одним из своих вернейших друзей, поэтому объяснил причины, по которым воздерживался от поездок в королевский дворец.

— Так вас только это удерживает? — удивилась г-жа Ледигьер.

— Конечно! — отвечал Гонди. — Кажется, довольно и этого!

— В таком случае поезжайте туда без всяких опасений! — уверенно заявила гостья. — Нам известны все тайны двора, будьте спокойны, при дворе не только не замышляют что-нибудь против вас, напротив, в заседании после больших споров решено было помириться с вами и сделать для ваших друзей то, о чем вы просили. Поезжайте! Завтра же поезжайте!