На игле - читать онлайн книгу. Автор: Ирвин Уэлш cтр.№ 8

…перед цыпкой в «тыры-пыры» встала жирная собака, своей толстой жопой закрывающая от меня её небесную попку. У неё хватило наглости надеть облегающие лосины. Как она могла забыть о деликатной природе Саймоновых яиц!!!

— Классная тёлка! — говорю я ехидно.

— Ну тебя в жопу, припезденный сексист, — отвечает малыш Рентс.

Я пытаюсь не обращать внимания на этого ублюдка. Кореша — это пустая трата времени. Они вечно норовят опустить тебя до уровня своей социальной, сексуальной и интеллектуальной заурядности. Но если этот конь думает, что обскакал меня на одно очко, то пора его обломать.

— Тот факт, что ты употребляешь слова «припезденный» и «сексист» в одном предложении, говорит о том, что у тебя такое же смутное и хуёвое представление об этой проблеме, как и обо всех остальных.

Чувак сразу сникает. Мямлит что-то в ответ в жалкой попытке спасти положение. Саймон — малыш Рентс: 1 — 0. И мы оба об этом знаем. Рентон, Рентон, счёт какой?…

«Бриджес» битком набит. О-ля-ля, станцуем, о-ля-ля, танцует Саймон… Здесь представлены пизды всех рас, всех цветов, всех вероисповеданий и всех национальностей. Ох, ты ж бля! Пошевеливайся! Две азиатки изучают карту. Саймон-экспресс, самый зайчик. Ёбаный Рентс, тупой ублюдок, полнейший КРЕТИН.

— Чем могу служить? Куда путь держите? — спрашиваю. Шлавное штаринное шетландское гоштеприимштво, о, это бешподобно, говорит молодой Шон Коннери, новый Бонд, потому как, девочки, это новое заебондство…

— Мы ищем «Королевскую милю», — шикарный английский колониальный голосок отвечает мне прямо в лицо. Славная махонькая писюшка. Ноги в руки, сказал простачок Саймон…

Малыш Рентс похож на обмякший член, затиснутый между кучей пизд. Иногда мне кажется, что этот придурок всё ещё думает, будто эрекция нужна для того, чтобы ссать через высокие стены.

— Идите за мной. Хотите посмотреть представление? — Да уж, только на Фестивале можно подцепить таких кралечек.

— О да, — одна из (китайских) цыпочек протягивает мне клочок бумаги с надписью: Брехт, «Кавказский меловой круг» [3] . Постановка театральной труппы Ноттингемского университета . Наверняка, сборище прыщавых, пискливых онанистов с жалкой претензией на высокое искусство, которые по окончании учёбы будут работать на атомных электростанциях, награждающих местных детишек лейкемией, или в консалтинговых компаниях, закрывающих заводы и доводящих людей до нищеты и отчаяния. Для начала нужно закрыть все эти министерства. Разогнать всех этих злоебучих мастурбантов, ты согласен со мной, Шон, мой старый приятель и бывший молоковоз? Да, Шаймон, тут ты прав. У меня со стариной Шоном много общего. Оба эдинские ребята, оба работали в кооперативе молоковозами. Только я развозил молоко в одном Лейте, а Шон — по всему городу, это вам подтвердит любой старожил. Видать, в те времена законы о детском труде были не такими строгими. Мы отличаемся друг от друга только внешне. В этом отношении Саймон даст Шону большую фору.

Рентс тележит что-то про «Галилея» , «Мамашу Кураж» , «Ваала» и прочую хероту. На баб это производит впечатление. Какой же я дурак! У этого распиздяя, видно, свои методы. Удивительный мир. Да, Шаймон, глажам швоим не верю. Я тозэ, Шон.

Индийские манды отправляются на шоу, но соглашаются раздавить со мной по стаканчику в «Диконсе» после представления. Рентс даже на это не способен. Гы-гы-гы, и всё. Усраться, и не жить. Он забил стрелу с мисс Могадон, милашкой Хейзел… придётся развлекать обеих цыпок… если хочу выпендриться. Я ведь занятой человек. Долг превыше вшего, правда, Шон? Шовершенно верно, Шаймон.

Рентс откалывается, пусть идёт и доканывает себя наркотой. До чего всё-таки ебанутые у меня друзья! Картошка, Второй Призёр, Бегби, Метти, Томми: эти полудурки олицетворяют собой О-Г-Р-А-Н-И-Ч-Е-Н-Н-О-С-Т-Ь. Крайне «ограниченная компания». Я сыт по горло всеми этими неудачниками, безнадёгами, подонками, шизоидами, торчками и прочей нечистью. Я энергичный молодой человек, движущийся только вверх и всегда идущий напролом, напролом, напролом…

…социалисты долдонят о товарищах, классе, профсоюзах и обществе. Ебал я их всех в рот. Тори — о работодателях, стране, семье. Этих тоже во все дыры. Это я, я, Я, ёб вашу мать, Саймон Дэвид Уильямсон, НУМЕРО УНО, БЛЯДЬ, один против всего мира, и это игра в одни ворота. Всё так охуительно просто… Ебать их всех. Я вошхищаюш твоим бежудержным индивидуалижмом, Шаймон. В молодошти я тоже был таким, как ты. Шпашибо на добром шлове, Шон. Мне уже об этом говорили.

Фу… прыщавый поц в шарфе с червами… да, сегодня эти суки разгуливают, как у себя дома. Вы только посмотрите на него: полное отрицание стиля. Я бы скорее отправил свою сестрёнку в бордель, чем разрешил своему брату нацепить шарф с червами… вау, по курсу сногсшибательная тёлка… рюкзачок, бронзовый загар… ам-ням-ням… соси, еби, соси, еби… все мы терпим провал…

…куда податься… согнать три пота в тренажёрном зале, у них там сейчас сауна и солярий… накачать мышцы… героиновые отходняки — не более чем неприятное воспоминание. Клёвые чувихи, Марианна, Андреа, Эли… с кем я оттянусь сегодня вечером? Кто из них лучше ебётся? Хотя, какая, в принципе, разница! Я вполне могу найти кого-нибудь и в клубе. Движение — это магия. Три команды: женщины, натуралы и голубые. Голубые охотятся за натуралами — этакими клубными вышибалами с громадными бицепсами и храбростью во хмелю. Натуралы охотятся за женщинами, которые балдеют от грациозных, изнеженных гомосеков. Никто не полушает того, шего хошет. Кроме наш ш тобой, правда, Шон? Шовершенно верно, Шаймон.

Надеюсь, там не будет того гомика, который клеился ко мне в прошлый раз. В кафе он сказал мне, что у него ВИЧ, но это же не смертный приговор, и он превосходно себя чувствует. Какой идиот станет рассказывать об этом первому встречному? Пиздит, наверное.

Ебливый педрила… кстати, вспомнил, надо купить презиков… впрочем, в Эдинбурге от девиц СПИДом не заразишься. Правда, говорят, малой Гогси заразился от одной, но мне всё-таки кажется, что он с этой кралей немножечко занимался дряневарением и веноширянием. Если же ты не двигаешься одним шприцом со всякими там Рентонами, Картошками, Свонни и Сикерами, то можешь ни о чём не беспокоиться… хотя… зачем искушать судьбу… а почему бы и не поискушать… во всяком случае, я жив и здоров, и до тех пор, пока я ещё буду способен подцепить тёлку с её мандой и всё такое прочее, всё остальное для меня — ёбаный НОЛЬ, заполняющий эту большую ЧЁРНУЮ ДЫРУ, похожую на сжатый кулак в центре моей чёртовой груди…

Несмотря на несомненное чувство обиды, исходившее от матери, Нина никак не могла взять в толк, в чём же она провинилась. Эти сигналы приводили её в смятение. Вначале: «Уйди с дороги»; а потом: «Чего стоишь, как столб?» Родственники выстроили невидимую стену вокруг её тётушки Алисы. С того места, где она сидела, Нина не могла видеть Алисы, но нервный шёпот, доносившийся через всю комнату, известил её о том, что тётя где-то рядом.