«Варягъ» — победитель - читать онлайн книгу. Автор: Глеб Дойников cтр.№ 82

Мы уже прошли Электрический Утес, как по нам открыла огонь батарея Золотой Горы (11'' мортиры, батарея № 13). Поднялся вой, подобный завыванию тысячи демонов, этот звук мешал сосредоточиться и вызывал дрожь в коленях, зрелище медленно летящей 11'' бомбы на фоне звездного неба так величественно, что хотелось отстраниться от всего и написать хоку по этому поводу (очень сомнительно, что безлунной ночью можно визуально наблюдать полет мортирного снаряда, оставим последнее на совести автора), однако я пересилил себя и продолжил вычисление нашего положения, чтобы вовремя дать команду к отдаче якоря и затоплению. Русские в очередной раз подтвердили, что стрелять не умеют, они не брали упреждение на наш ход и бомбы падали в кильватер «Фусо». К сожалению, случайная бомба попала в палубу шедшего теперь прямо за нами «Хиейя». Все было кончено за несколько минут. Он окутался клубами дыма и пара, потерял управления, быстро кренясь, ушел влево и затонул у подножия Золотой Горы.

Но наш старый верный «Фусо», олицетворяя собой сам дух Японии, продолжал неуклонно двигаться к цели. (Фусо — одно из поэтических названий Японии). Впереди показался русский крейсер типа «Паллада» («Диана»), он осыпал нас снарядами, вывел из строя почти всех на верхней палубе, но не мог пробить нашу бортовую броню, усиленную бетоном! Правда, от сотрясений появилась течь в старом корпусе, но это уже было не важно. Произведя последний раз триангуляцию, я поклонился нашему доблестному командиру и сказал: «Пора». Мы отдали якорь, машинами развернулись поперек фарватера, стравили пар из котлов и взорвали кингстоны. Дело было сделано. Теперь осталось умереть достойно! (Като-сан подтвердил свою квалификацию штурмана, место затопления было выбрано на редкость удачно).

Но теперь этот чертов прилив нам мешал! Корабль погружался слишком медленно и никак не ложился на дно. В это время неизвестно откуда появился русский портовый буксир и с разгона ударил нас носом (это был портовый буксир «Силач», который стоял у прохода на внешний рейд с одним работающим котлом, так как утром планировалось отправить его к месту гибели «Боярина» с целью съема 120-мм орудий с боезапасом и других ценных вещей. Как только началась стрельба, «Силач» развел пары и вышел под берегом вдоль Тигрового полуострова в проход, чтобы при надобности оказать помощь нашим поврежденным кораблям. Увидев же вражеский броненосец на фарватере, командир «Силача» принял единственно верное решение — пожертвовать буксиром, но предотвратить закупоривание канала. За этот бой лейтенант Балк получил Георгия 4-й степени, «Силач» с затопленной носовой частью — спасло то, что буксир имел усиленную носовую часть, ведь по совместительству он был и портовым ледоколом, смог добраться затем до гавани, а после заведения пластыря — ушел в док на ремонт), уперся нам в корму и начал разворачивать вдоль фарватера, одновременно выталкивая «Фусо» к кромке канала, ему мешал только наш якорь.

Нужно было что-то предпринимать. И наш отважный командир приказал взять этот буксир на абордаж. Но было поздно, Аматерасу Оми-ками, видимо, оставила нас, этот чертов русский крейсер уже подошел к нам на три кабельтова и застопорил ход — как только наша абордажная команда (все, кто остался в живых) появилась на верхней палубе — смел нас пулеметным огнем. Я был тяжело ранен и потерял сознание. Очнулся только в русском госпитале. Жизнь легка, как пушинка — долг тяжелей, чем гора. Мы до конца выполнили свой долг, как я узнал в госпитале — русская эскадра оказалась запертой в гавани! («Силач» все-таки смог вытолкать «Фусо» к краю канала до того, как броненосец лег на дно, и хотя ширины канала было недостаточно для броненосцев, крейсера могли проходить). Теперь дело было за армией — уничтожить с берега русские корабли в этой мышеловке!

Владивосток. Весна 1904 года.

Платон Диких по въевшейся привычке проснулся от еле слышной команды боцманской дудки «к общей побудке». Выработанная за долгие годы службы автоматика рефлексов сработала, и он попытался схватится за тросы, поддерживающие койку, и вскочить. Однако в который уже раз ударился правой рукой о переборку, левая рука схватила воздух, а макушка уткнулась в подволок. Открыв глаза, он увидел, что спал на верхней койке четырехместной каюты. С левой стороны доносился легкий храп его сокаютника, как он теперь вспомнил, такого же прапорщика по Адмиралтейству, из бывших штурманов дальнего плавания.

Вспомнил и то, как после неожиданно пышной встречи на вокзале, увидев свое будущее место службы, почти «впал в изумление». А утро одного из последующих дней принесло еще больший сюрприз. Тогда после подъема флага он уже было собрался идти в свою башню, когда его отыскал вестовой с приказом «одеться по первому сроку и ждать его в командирском катере через двадцать минут».

Платон тогда тяжело вздохнул, решив, что прибыл наконец постоянный командир башни, которую он уже привык считать своей, и его вызвали для встречи нового командира и «передачи дел», побежал переодеваться. На пристани Беляева ожидала пролетка и Платон, повинуясь взмаху руки капитана первого ранга, уселся на облучке вместе с матросом-кучером.

— На Светлановскую, к заведению портного Ляо, — прозвучала команда и пролетка тронулась.

Когда они приехали к портновской мастерской, известной как своими ценами, так и отличным качеством работы, Беляев, выскочивший из пролетки, приказал Платону следовать за ним и ничему не удивляться. Быстрым шагом они прошли через зал внутрь мастерской, где Платона быстро окружили двое портных, заставили его снять бушлат, рубаху и штаны и начали быстро снимать с него мерки.

— Чтобы через четыре часа готово было, — сказал Беляев. — Доставите в Морское собрание, а все остальное вечером на крейсер.

— Не извольте беспокоится, — сказал старший из мастеров, — обязательно успеем, не первый раз.

— Ну что ж, Платон Иванович, поехали дальше — сказал Беляев, когда изумленный до невозможности Платон Диких оделся. — Теперь нам в Первую Гимназию.

Перед гимназией их уже дожидался смутно знакомый лейтенант, кажется, с «Варяга», — припомнил Платон, в сопровождении трех человек, одетых в выходную форму железнодорожных машинистов. Двое выглядели лет на тридцать пять — сорок, а один, помоложе, под тридцатник.

— Доброе утро, Григорий Павлович, заждался я тут вас, — улыбнулся лейтенант.

«Балк», — вспомнил, наконец, фамилию варяжца Диких.

— Здравствуйте, Василий Александрович, мы тут к портным заезжали.

— А, а мы еще вчера вечером успели, — понимающе усмехнулся лейтенант, — ну что ж, коли все готовы — пойдемте.

Широкую дверь гимназии перед ними отворил швейцар. Они вошли, и, поднявшись по лестнице, свернули в коридор, остановившись перед большой дубовой дверью. Лейтенант взялся за ручку и, открыв дверь, пропустил первым Беляева, а затем всех остальных. В центре кабинета сидел представительный господин в мундире министерства просвещения. Он не спеша встал, обогнул стол, и подойдя, поздоровался с Беляевым за руку.