«Варягъ» — победитель - читать онлайн книгу. Автор: Глеб Дойников cтр.№ 73

«Чиен-Иен» до заката не успел приблизиться на расстояние ведения огня, а в темноте Катаока предпочел отвернуть и сопроводить в Сасебо искалеченную «Ицукусиму» всем отрядом. Ночной бой — это лотерея. Более быстрые и маневренные «Богатырь» и даже «Лена» имели больше шансов всадить мину в видимый на закатной стороне «Чиен-Иен», чем получить от него двенадцатидюймовый снаряд, оставаясь на фоне темного неба восточной части горизонта. По прибытию в Сасебо «Ицукусима» заняла док на полтора месяца. «Богатырю» потребовался недельный ремонт с заменой стеньги мачты, одного шестидюймового орудия и восстановлением палубного настила, проломленного упавшим рангоутом. Заодно шесть 75-миллиметровых пушек были заменены на пару шестидюймовок, что довело бортовой залп до девяти стволов.

Дальнейшее возвращение во Владивосток прошло без ярких событий, если не считать таковым встречу с «Громобоем» на рассвете. А по возвращению Руднева ждали плохие новости — встречавший его на пирсе Гаупт после поздравлений с удачным походом огорошил новостью.

— Всеволод Федорович, ваши варяжцы совсем распоясались от безделья — лейтенант Балк, так тот вообще чиновника железнодорожного ведомства коллежского секретаря Петухова застрелил. Сейчас под стражей в гостинице.

Владивосток. Весна 1904 года.

Дверь комфортабельного номера «Астории», что на Светланской, превращенной в офицерскую гауптвахту, со скрипом распахнулась, и обернувшийся на звук Балк увидел в дверном проеме до боли знакомую фигуру с контр-адмиральскими погонами и тросточкой в правой руке.

— Ну-с, господин главный хулиган с «Варяга», рассказывай, как дошел до жизни такой. На три дня тебя, Вася, без присмотра оставить нельзя. Ну зачем, зачем ты этого чинушу-то пристрелил?

— Как пристрелил? С каких это пор без уха умирать начали? Ты лучше расскажи, как сходили?

— Расскажу, как из кутузки выйдешь. ЕСЛИ выйдешь. Родной, ты чего в городе учудил? Я только и успел из порта до губы доехать, так мне уже в два уха напели, что ты каждый вечер пьянствуешь в компании армейцев в «Ласточке», что ты сманил половину казаков в городе к себе на какой-то там поезд. Что ты, наконец, застращал все чиновничество города, таскал по главной площади умирающего Петухова и не подпускал к себе патруль, отстреливаясь из револьвера. И это максимум за неделю, что мне не до тебя было. Ну как я тебя одного отпущу на бронепоезде в Манчжурию? Ты же его пропьешь или в карты проиграешь!

— ОК. Давай по пунктам. В «Ласточке» я с армейцами не пьянствую, вернее, не только и не столько пьянствую, а скорее отбираю себе офицеров в первый батальон морской пехоты и на бронепоезд. Ну и заодно просвещаю местное дремучее офицерство по поводу организации обороны, действий малых групп и прочих премудростей, до которых им как до Парижу раком. Казаков сманил, говоришь? А как мне еще обеспечивать дозоры вокруг бронепоезда на стоянке и при ремонте пути? Конечно, я со знакомым хорунжим отобрал лучшее, что есть во Владивостоке и его окрестностях. Что это не понравилось их начальству — не удивлен, но против царского указа не попрешь…

— Погоди, какого такого указа? Ты что, царские указы стал подделывать?

— Зачем подделывать-то? Я не знаю, что именно там Вадик с Николашкой сделал, но тот указ, что я у него просил, получил обратно за подписью императора через неделю. Право на отбор в «экспериментальный бронедивизион русского флота „Варяг“ под командованием лейтенанта флота Балка любого личного состава». Ну и там еще кое-что о недопустимости чинения препятствий вышеупомянутому лейтенанту…

— Ты не задавайся, рановато пока. Ты еще про пристреленного чинушу мне не рассказал. Что за препятствия такие он «чинил вышеупомянутому Балку», что его пришлось мочить?

— Он мне сделал предложение, от которого я, по его мнению, не мог отказаться. Я к нему пришел за вагонами. Причем эти вагоны были мне выделены министром путей сообщения, и все бумаги у меня были. Оплачены они тоже из казны были. Так этот петух гамбургский, напоив меня чаем, говорит: «а давайте мы небольшой гешефт сделаем». И предлагает мне отчитаться перед Петербургом, что, мол, вагоны я получил, но на перегоне Владивосток — Порт-Артур они сошли под откос, и теперь требуется их замена, а мне пять процентов от стоимости. Я ему честно сначала по хорошему пытался объяснить, что мне вагоны нужны для дела, а гешефт мы после войны сделаем. Нет, война, говорит, все спишет, потом фыркнул, выписал-таки вагончики. Расписался я в их получении, пошел принимать. Так эта сука мне вагоны из сгоревшего пять лет назад депо подсунула, там даже оси так к буксам приржавели, что их паровозом не провернуть! Опять же, возвращаюсь к нему, и по хорошему говорю — мне на фронт через две недели ехать. Не могу я этот хлам восстанавливать, дай те вагоны, на которых груз для флота доставили, я их под разгрузкой видел, в нормальном состоянии, только добронировать — и вперед. Нет, говорит, берите, что дают, и в следующий раз, когда умные люди будут предлагать умные вещи, не крутите носом.

Ну, тут на меня и накатило… Я таких гадов еще в том времени насмотрелся и натерпелся от них. В общем, сунул я ему револьвер под нос и стал колоть. Кто, где, как и сколько на ремонте крейсеров и прочих флотских и армейских делах уже наварил. Сначала он еще кочевряжился, но как я ему ухо отстрелил — запел, как канарейка. В общем, список чиновников, подрядчиков и наворованных сумм у меня в каюте, под столом приклеен. Кстати — Гаупт то ли сам замазан, то ли настолько привык ко всеобщему воровству, что уже и не обращает внимания. При замене мачты на «Рюрике» смета удвоена, дерево, которое заготовили для подкладки под броню, гнилое, купили по дешевке на свалке. То есть полетят эти листы в воду от первого попадания — болты срубит, зато кто-то наварил пару тысяч рублей. Трубки котлов, которые при ремонте «Варяга» использовались и были проданы морскому ведомству Калинским, на самом деле из запасного комплекта самого «Варяга», который и так был собственностью этого самого ведомства. Просто на них документы потеряли, а он нашел, правда, как этот комплект вообще попал во Владивосток вместо Порт-Артура, тоже загадка… Хотя какая там загадка, обычный бардак, этими же чинушами и созданный, не знаю только, умышленно или нет. И это только то, что знал один мелкий чиновник железнодорожного ведомства! Ну, я его на главной площади города в исподнем с ошметками ушка и привязал к фонарному столбу, с плакатом «так будет с каждым, кто попытается воровать у армии и флота». А что, правда скотина помер? Странно, вроде не должен был от такого ранения, может, сердце слабое? Ну а от патруля я вообще не отстреливался. Я им честно сказал — пойду на крейсер, переоденусь, возьму смену белья и сам приду на гауптвахту. Кто ж знал, что тут в гостинице сидят господа офицеры. А стрелял я в воздух, чтобы внимание к этому петуху привлечь… Ладно, погорячился.

— Слушай, Вася, а как-нибудь попроще ты не мог? Без явных следов? — удивился Руднев.

— Ну извини, говорю ж — погорячился, забыл.

— Так, сиди тут до послезавтра и не рыпайся, герой. А я пойду попробую твои завалы дерьма разгрести.