Замок Броуди - читать онлайн книгу. Автор: Арчибальд Кронин cтр.№ 22

Она боязливо зажгла немного смятую сигару, которую Мэтью вынул из жилетного кармана, и опасливо наблюдала, как он с подобающей мужчине безмолвной важностью пускал густые клубы дыма. Теперь она могла обожать его и любоваться им лишь на некотором расстоянии, но, вытянув руку, она ухитрялась все же гладить его часовую цепочку.

— Ты будешь скучать по своей бедной Агги, не правда ли, Мэт? — спрашивала она прочувствованно, слегка покашливая, когда раздражающий дым сигары попадал ей в горло.

— Отчаянно, — уверил ее Мэт. Он от всей души наслаждался эффектностью своей позы: он сидит, как герой, она — у ног его взирает на него с нежным восторгом.

— Тоска будет без тебя… невыносимая. — Ему хотелось сказать «чертовская», это было бы шикарнее, но-из уважения к Агнес он употребил менее мужественное выражение и при этом покачал головой, словно сомневаясь в своей способности выдержать все испытания.

— Мы должны страдать во имя нашей любви, — промолвила со вздохом Агнес. — Я уверена, что она воодушевит тебя на великие и прекрасные дела там, в Индии. Ты пиши мне обо всем.

— Я буду с каждой почтой писать тебе и маме, — обещал Мэтью.

— А я, разумеется, буду часто видеться с мамой, — отозвалась Агнес таким тоном, словно она была уже членом семьи. Мэтью думал о предстоящих ему тяжких трудах в далекой стране и о том, что две преданные, обожающие его женщины будут вместе воссылать к небу молитвы за него. Однако, несмотря на все его усилия продолжать курение, он не мог этого сделать, так как сигара жгла ему губы, и в конце концов пришлось с сожалением бросить ее. Тотчас же Агнес прильнула к его груди:

— Поцелуй меня еще, милый!

Потом, после паузы, она пролепетала манящим (как ей казалось) шепотом:

— Ты вернешься ко мне большим, сильным, страстным мужчиной, да, Мэт? Я хочу, чтобы ты обнимал меня крепко, так крепко, как только тебе захочется.

Мэтью вялой рукой обнял ее плечи с смутным неудовольствием: слишком уже много Агнес требует от человека, которому наутро предстоят опасности трудного плавания, таящего в себе много неизвестного.

— Мне, право, стыдно, что я не умею скрыть своих чувств, — продолжала застенчиво Агнес. — Но ведь в этом нет ничего дурного, правда, Мэт? Ведь мы поженимся, как только ты вернешься домой. У меня сердце разрывается на части оттого, что нам не удалось обвенчаться до твоего отъезда. Я бы так охотно поехала с тобой!

— Что ты, Агнес, — возразил Мэтью, — там совсем не место для белой женщины.

— Но туда уезжает так много их, Мэт! Жены разных чиновников и мало ли кто! Если тебе придется ехать туда вторично после того, как ты отслужишь срок, я непременно поеду с тобой, — решительно сказала Агнес. — Нам теперь мешает только то, что ты должен сначала сделать карьеру, милый.

Он промолчал, испуганный решительностью ее тона. Никогда до сих пор ему не приходило в голову, что он так близок к алтарю, он вовсе не подозревал истинных размеров власти Агнес над ним. Ее поцелуй показался ему бесконечно долгим. Наконец, он объявил:

— Пожалуй, мне пора идти, Агги.

— Да ведь еще так рано, Мэт, — обиженно возразила она. — Ты никогда не уходил раньше десяти.

— Я знаю, Агнес, но мне завтра предстоит трудный день, — сказал он с важностью. — К двенадцати уже надо быть на пароходе.

— Это прощание меня убьет! — воскликнула трагически Агнес, Неохотно выпуская Мэта из объятий.

Он встал и, поправляя галстук, одергивая книзу брюки, осматривая на них пострадавшие складки, чувствовал, что ни о чем не жалеет: приятно было сознавать, что женщины готовы умереть из-за него.

— Итак, прощай, Агнес! — мужественно воскликнул он, широко расставив ноги и протягивая ей обе руки. — Придет время, и мы с тобой увидимся снова.

Она бросилась в раскрытые ей объятия, снова спрятала голову у него на груди и так зарыдала, что оба они покачнулись.

— Я чувствую, что мне не следовало бы тебя отпускать, — прерывающимся голосом воскликнула Агнес, когда Мэтью высвободился, — не следовало мне так легко тебя уступать. Ты уезжаешь далеко. Но я буду молиться за тебя, Мэт. Да сохранит тебя бог для меня! — И она заплакала, видя, что он уже сходит с лестницы.

Мэт вышел на улицу утешенный, ободренный и воодушевленный горем своей невесты, как будто опустошение, которое он произвел в ее девственном сердце, придавало ему достоинства, увеличивало на несколько дюймов его рост. Но в этот вечер, лежа в постели (он лег пораньше, чтобы набраться сил для предстоящих на следующий день хлопот), он размышлял уже, как более зрелый и светски опытный человек, на тему о том, что мисс Мойр, пожалуй, в последнее время была немного чересчур настойчива в выражении своих чувств. А засыпая, пришел к заключению, что мужчине следует дважды подумать раньше, чем связать себя узами брака, в особенности если этот мужчина — такой прожженный парень, как он, Мэтью Броуди.

На другое утро он проснулся рано, но мама не позволила ему встать раньше девяти.

— Не торопись! Не надо волноваться. Прибереги силы, мой мальчик, — сказала она, подавая ему в постель утренний завтрак. — У нас еще уйма времени, а тебе предстоит долгое путешествие.

Она уже, должно быть, рисовала в своем воображении это путешествие без передышки до самой Калькутты. И оттого, что она не дала Мэту встать рано, он был еще полуодет, когда отец позвал его, стоя внизу у лестницы.

Джемс Броуди не пожелал ни на дюйм отступить от своей обычной программы; он, без сомнения, счел бы слабостью со своей стороны какое-либо участие в проводах сына — и в половине десятого, как всегда, собрался в лавку. Когда Мэтью впопыхах сбежал с лестницы в подтяжках, с полотенцем в руках, с падавшими на бледный лоб мокрыми волосами и подошел к отцу, стоявшему в передней, Броуди устремил на него взгляд, в котором была, казалось, магнетическая сила, и на одно мгновение перехватил неуверенный взгляд сына.

— Итак, Мэтью Броуди, — сказал он, глядя на него сверху вниз, — ты сегодня отправляешься и, значит, скажешь прости родному дому на пять лет. Надеюсь, ты за это время сумеешь чего-нибудь добиться. Ты слюнтяй и ломака, и твоя мамаша немного тебя избаловала, но в тебе должны быть и хорошие задатки. Должны быть, — крикнул он, — потому что ты мой сын! Я хочу, чтобы ты это доказал! Смотри людям прямо в глаза и не вешай голову, как трусливая собака.

Я предоставил тебе все, что нужно, — продолжал он. — Должность у тебя ответственная и открывает большие возможности. Я снабдил тебя всем лучшим, что только можно достать за деньги. Я посылаю тебя за границу, чтобы сделать из тебя человека, не забывай же, что ты сын и наследник Джемса Броуди. Самое лучшее, что я дал тебе, — это мое имя! Так будь же человеком, а главное — будь Броуди! Веди себя, как настоящий Броуди, повсюду, где бы ты ни был, иначе… иначе да помилует тебя бог!

Он крепко пожал руку сыну, повернулся и вышел.

Мэтью в волнении закончил свой туалет с помощью матери, которая все время то вбегала, то выбегала, из комнаты, съел завтрак, не замечая его вкуса, и, раньше чем успел опомниться, в ужасе увидел у ворот кэб. Прощальные приветствия дождем посыпались на него. Старая бабка, сердитая на то, что ее так рано разбудили, крикнула с верхней площадки лестницы, запахивая длинную ночную сорочку вокруг костлявых голых ног: