Где спряталась ложь? - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Сурская cтр.№ 67

Данька обалдел. А обретя язык тут же заработал им:

— Это ты Никита с горяча про женитьбу ляпнул. Во — первых, тебе это к лешему надо? Во-вторых, мать на аркане больше в загс не затащишь. Чем вам так плохо, раз уж у вас всё не как у людей.

— Нашёл, у кого помощи попросить, — сверкнул сердито глазами Никита, — мой руки и садись за стол.

— Чего ты так разошёлся. Просто не врубился по малолетству на что нарываешься. Вот послушай, что я тебе скажу. Длительное ношение золотого обручального кольца мужчинами может привести к расстройствам в сексуальной сфере.

— Таким как ты в интернет нельзя заходить, всю ерунду соберёте. — Хмыкнул Кушнир, раскладывая еду по тарелкам.

— Ты не дослушал. Всё точно. Со временем драгоценный металл начинает окисляться и выделять продукты химической реакции. Это в свою очередь, негативно влияет на мужские половые железы, считают учёные, а совсем не я.

— Понятно, не желая видеть меня мужем своей матери, ты заботишься о моей потенции.

— Не веришь что ли, я могу показать…

— Надо подумать, как сделать «чик» твоему интернету, а то у тебя на каждый чих готова какая — нибудь глупость из него, — пообещал Никита. — Я уже прослушал про Баха, баобаб, теперь вот про ужасы обручального кольца.

— Никита, не дури, мне всё едино куда ты его прицепишь, хоть в нос. — Препирался с ним Данька. Но вдевать в кольцо маменьку ты точно поспешил.

— Бог мой, с кем я связался…,- закатил глаза, рассерженный Кушнир, но, изловчившись и поймав проходившую мимо Лену, припал к её губам поцелуем.

— Э-э! Вы чего?! — тут же захихикал Данька. — Кое — где поцелуи считаются преступлением. В штате Коннектикут по воскресеньям запрещено целовать жену. А в штате Индиана до сих пор жив закон, по которому "мужчине с усами запрещается целовать человеческое существо".

— М-м-м, — взвился Никита, — лучше молчи и ешь.

Ужин получился поздним и благодаря Данькиным квохтаниям, вообще затянулся. Он весь вечер болтал глупости и ел, как будто его не кормили месяц. После чего Лена встала, собрала со стола, сложила в раковину и они, перемигнувшись с Никитой, ловко обязали сынулю мыть посуду, а сами пошли в душ.

— Давайте без надрыва там, топайте в кровать, а то я тоже хочу помыться и баиньки.

— Мой лучше тарелки умник, — шлёпнул его пониже спины Кушнир. — И чтоб жира по краям не было.

— Шагай, а то маменька на крючочек закроется. — Не остался в долгу Данька. — Кстати человечество бить по больному месту нельзя — одиноким есть шанс остаться.

Никита отмахнулся и прибавил шаг. Но Лена дверь не только не заперла, но и была на вроде мёда, хочешь мажь, хочешь ложкой ешь. Никита тут же насторожился:

— Ленка, ты принимаешь моё предложение?

— Каждый из вас непременно считает себя, самым умным, самым желанным и вообще самым, самым. И если осчастливили женщину своим вниманием и выбором, то она должна быть благодарна до гробовой доски за это. А ведь мир вокруг меняется и женщины с ним тоже меняются, а вы ничего не хотите замечать…

— Вот это да… Не крути рулетку…

— Давай отложим этот разговор. Ты не готов к такому шагу, сделал его чисто эмоционально. Кинстантин завёл. Я тоже вязну в прошлом. Попробуем оставить всё, как есть. Я соскучилась, а ты заверял только что в том, что ты лучший мужчина. Докажи.

Даньки с большим трудом удалось их выпереть из душа. Не смотря на то, что зимние ночи длинны, Никите не хватило её на доказательства. Не успел уронить голову на подушку, как прозвенел неугомонный будильник — подъём. Лену не будили, вместе с Данькой позавтракав, отправились по своим рабочим местам, один в институт, второй в офис. Причём, Никита взялся первым делом добросить парня до учебного заведения, а потом уж ехать к себе.

Офис бурлил. Собравшись впервые после Рождественских праздников, сотрудники делились пережитым и одаривали друг друга привезёнными из поездок сувенирами. Кушнир, вызвав секретаря, назначил совещание и просил присутствие на нём всех директоров.

— Доброе утро, Нина Фёдоровна! Как настроение? — поприветствовал он бодренько.

Та тяжко вздохнула, как будто она неделю не вылезала с грядок.

— Как в аптеке, пьём лекарства…

— Что так плохо отдохнули? — удивился он.

Она опять вздохнула и принялась объяснять.

— От лени. Разленились жуть. На работу выходить, как нож острый к сердцу…

— Понятно.

— Никита Богданович, вы — то как провели рождественские каникулы? — поинтересовалась немолодая женщина, работавшая у него много лет секретарём.

"Вот ведь, такая же примерно, как Лена по годам, а может и лет на пять постарше, но получается, внимание даже на бабу не обращал. Для меня это была старуха. А Ленка перевернула всего. Поразительная штука жизнь и совсем уж невероятная — любовь".

— Отдыхать всегда хорошо, как не отдыхай и всегда мало, — усмехнулся он, отводя взгляд от секретаря и усаживаясь за стол.

— Где ж вы были, на Гавайях?

— Не угадали. В Карпатах катался.

— Надо же…, так я пойду?

— Да, да, работайте…

После совещания, не дождавшись пока все покинут зал совещаний, она нырнула в его кабинет и, подойдя вплотную с его столом, зашептала в самое ухо:

— Там из органов безопасности сидят…

— От чего шёпотом Нина Фёдоровна?

— Так ведь…

— Давно сидят?

— Больше как полчаса.

— Ну, так пригласите и приготовьте кофе, горло свело от болтовни.

— Хорошо. Так я пойду?

— Идите, — улыбнулся он. — Андрей Тарасович, давайте решим это через час. У меня там из серьёзной организации пожаловали гости, не удобно заставлять ждать. — Обратился он к разложившему перед ним бумаги мужчине лет пятидесяти.

Директор, понимающе кивнул и вышел. Столкнувшись буквально в дверях с двумя мужчинами. В одном Кушнир сразу узнал ухажёра Лены юриста Константина Петровича. "Далеко от профессии не отклонялся". Второй тоже был знаком. Лет пять назад Никита, откликнувшись на их просьбу, дарил комитетчикам кое — какое оборудование и компьютеры. Позже они делали у него большие закупки сами. Он заметил, как у юриста заходили скулы и удивлённо взлетели брови, но вида не подал. Оба приняли тактику игры. Выйдя из-за стола Никита протянул руку:

— Присаживайтесь Сергей Трофимович и…

— Константин Петрович, — процедил сквозь зубы обескураженный полковник, подавая свою.

— Константин Петрович, — повторил Никита, — очень приятно, чем могу служить?

Сергей Трофимович покашляв в кулак для разминки, осторожно начал:

— Никита Богданович, мы не по простому делу…