Хендрикс поскакал к нему, когда Латиго обернулся и увидел
своих солдат, вытаращившихся на горящие цистерны. От изумления у них отвисли
челюсти, а от одного вида их глупых овечьих рож Латиго захотелось топать ногами
и вопить во весь голос. Но он сумел сдержать эмоции. И помогла ему
одна-единственная мысль, засевшая в голове: мальчишки удирают, но уйти они не
должны ни при каких обстоятельствах.
– Эй вы! – крикнул он солдатам. Один обернулся, другие –
нет. Латиго широким шагом направился к ним, на ходу вытаскивая из кобуры
револьвер. Сунул его в руку того, кто обернулся на его голос, и указал на
одного из тех, кто продолжал смотреть на горящие цистерны. – Пристрели этого
дурака.
Солдат, как загипнотизированный, поднял револьвер и
выстрелил в человека, указанного Латиго. Бедняга рухнул на колени, потом
повалился на землю, дернулся, затих. Остальные повернулись к Латиго.
– Хорошо. – Латиго взял у солдата револьвер.
– Сэр! – крикнул Хендрикс. – Я их вижу, сэр! Я ясно вижу
врага!
Взорвались еще две цистерны. Несколько кусков металла
полетело в их направлении. Кто-то из солдат упал на землю. Латиго даже не
шевельнулся. Как и Хендрикс. Настоящий мужчина. Слава Богу, нашелся хоть один,
на кого можно положиться.
– Прикажете догнать их, сэр?
– Я возьму твоих людей и поскачу за ними сам. А ты посади на
коней это стадо. – Он указал на солдат, внимание которых переключилось с пожара
на труп их товарища. – Собери как можно больше людей. Горнист у тебя есть?
– Да, сэр. Рейнс, сэр! – Хендрикс оглянулся, махнул рукой, и
к ним подъехал прыщавый, испуганный юноша. У него на груди висел мятый горн.
– Рейнс, остаешься с Хендриксом, – приказал Латиго.
– Да, сэр.
– Собирай людей, Хендрикс, да поживее. Они направляются к
тому каньону, а мне кто-то говорил, что у него отвесные стены и выбраться
оттуда можно только в одном месте. Если так, мы расстреляем их, как в тире.
Губы Хендрикса изогнулись в улыбке.
– Да, сэр.
А цистерны продолжали взрываться.
17
На скаку Роланд оглянулся, и его поразили размеры черного
дымового столба, поднимающегося к небу. А впереди все более увеличивалась груда
нарубленных ветвей, перегораживающая вход в каньон. И хотя ветер дул им в
спину, он все равно уже слышал сводящий с ума вой червоточины.
Роланд вскинул руку, показывая Катберту и Алену, что надо
притормозить. Они еще смотрели на него, когда он снял бандану, скрутил жгутом и
завязал уши. Они последовали его примеру. Стало чуть легче.
Стрелки мчались на запад, таща за собой длиннющие тени.
Вновь оглянувшись, Роланд увидел две группы всадников, устремившиеся в погоню.
Латиго возглавляет первую, решил Роланд, и он наверняка придержит своих людей,
чтобы дождаться второй, более многочисленной группы, и ударить всем сразу. Отлично,
подумал он.
И троица продолжила путь к каньону Молнии, также сбросив
скорость, давая возможность преследователям сократить дистанцию. А в лагере тем
временем продолжали взрываться цистерны: после каждого грохот сотрясал воздух,
вздрагивала земля. Роланд все еще удивлялся, с какой легкостью они разделались
с цистернами… даже после схватки с Джонасом и Ленджиллом, отголоски которой не
могли не насторожить Латиго, они не встретили никакого сопротивления. Ему
вспомнился один из праздников Жатвы, когда ему и Катберту было лет по семь, не
больше. Они бежали вдоль ряда пугал и ударами палок сшибали их, одно за другим.
«Голос» червоточины проникал в мозг Роланда и через бандану,
заставляя глаза слезиться. За спиной все громче звучали топот копыт и голоса преследователей.
Его это радовало. Люди Латиго прежде всего хотели взять числом: две дюжины
против троих, да и сзади спешит подмога. Они уже предвкушали победу.
Роланд направил Быстрого к тропе, разделяющей надвое груду
нарубленных ветвей: тропе, ведущей в каньон.
18
Хендрикс догнал Латиго, тяжело дыша, с раскрасневшимися
щеками.
– Сэр! Готов доложить!
– Докладывай.
– Со мной двадцать человек, и нас догоняют еще не меньше
шестидесяти.
Латиго не ответил. Его глаза сверкали, как две льдинки на
солнце. Рот под усами изогнулся в улыбке.
– Родни. – Имя Хендрикса он произнес чуть ли не с нежностью
любовницы.
– Сэр?
– Я думаю, они направляются в каньон, Родни. Да… посмотри. Я
в этом уверен. Еще две минуты, и свернуть они не смогут. – Он вытащил из кобуры
револьвер, положил ствол на сгиб локтя, выстрелил по тройке скачущих вперед
всадников, не с тем чтобы попасть – от избытка чувств.
– Да, сэр, очень хорошо, сэр. – Хендрикс обернулся и, привстав
на стременах, энергично замахал рукой, требуя от своих прибавить скорости.
19
– Спешиваемся! – крикнул Роланд, когда они добрались до
нарубленных веток.
На них пахнуло сухой листвой, которая словно ждала, когда же
ее подпалят. Он не знал, как отреагирует Латиго на их маневр: придержит коня
или, наоборот, пришпорит, но его это не волновало. У них были хорошие лошади,
добрая гилеадская порода, и за прошедшие месяцы Быстрый стал ему близким
другом. Он не хотел загонять его, Оленью Шкуру и Банного Листа в каньон, где
они оказались бы в западне, между червоточиной и огнем.
Ален и Катберт в мгновение ока оказались на земле, Ален
сдернул с рога передней луки седла мешок с магическим кристаллом, перекинул
через плечо. Оленья Шкура и Банный Лист сразу побежали дальше, вдоль наваленных
веток, но Быстрый застыл на месте, глядя на Роланда.
– За ними, – хлопнул его по крупу Роланд. – Беги.
Быстрый побежал, взметнув хвост. Катберт и Ален пошли по
тропе первыми. Роланд последовал за ними, то и дело наклоняясь, чтобы
убедиться, что канавки, засыпанные порохом, целехоньки. Никуда они,
естественно, не делись, и порох остался сухим: с того времени как они здесь
побывали, на землю не упало ни капли дождя.
– Катберт! – крикнул он. – Спички.
Катберт протянул ему несколько спичек. При этом улыбаясь так
широко, что оставалось лишь удивляться, что остальные не посыпались на землю.
– Мы устроили им неплохую разминку, не так ли, Роланд?
– Это точно. – Он не смог сдержать улыбки. – Теперь идите. К
расселине.