Кодекс - читать онлайн книгу. Автор: Дуглас Престон cтр.№ 93

Но богам, разумеется, было неугодно.

Гудение большого барабана вернуло Тома к разворачивающемуся перед ним зрелищу. Все погребальные предметы были сложены в гробницу, настало время замуровывать вход. Стоявшие в лесу мужчины и женщины затянули проникающий в душу заунывный мотив. Жрец воскурил священные травы, и их аромат поплыл над толпой. Церемония продолжалась до тех пор, пока солнце на западе не коснулось кромки горизонта. И тогда прервалась. Жрец ударил по концу деревянного ключа, и с последним лучом заходящего светила массивная дверь раскатисто стукнула и запечатала вход в усыпальницу.

Все смолкло.

По дороге в деревню Том повернулся к Вернону:

— Хорошо бы отец все это видел… Брат обнял его за плечи:

— Он видел. Я в этом нисколько не сомневаюсь.

Льюис Скиба сидел в кресле-качалке на покосившемся крыльце дощатого домика и смотрел на озеро. Окрестные холмы оделись в осенний багрянец, темное зеркало воды отражало купол вечернего неба. Все было именно так, как отложилось у него в памяти. Причал косо уходил в воду, и к его концу было привязано каноэ. Воздух дышал запахом нагретых сосновых иголок. На противоположном берегу раздался заунывный голос гагары. Ее крик замер в холмах, но ей едва слышно ответила другая, далекая, как звезда, гагара.

Скиба сделал глоток свежей ключевой воды и качнулся в кресле. Доски крыльца протестующе заскрипели. Он потерял все. При нем рухнула входившая в девятку крупнейших в мире фармацевтическая компания. Он наблюдал, как их акции упали в цене до пятидесяти центов, а затем их продажа была навсегда прекращена. Их занесли в главу 11. Двадцать тысяч сотрудников видели, как таяли их сбережения и пенсионные фонды. Совет директоров совместно с представителями держателей акций выкинул его на улицу, и это событие стало изюминкой вечерних теленовостей. На него завели уголовное дело, обвиняя в мошенничестве, махинациях с акциями, инсайдерских торговых операциях и подтасовках в собственную пользу. Он потерял дом и жену. Адвокаты доедали его последние деньги. Никто его больше не любил, кроме детей.

И тем не менее Скиба ощущал себя счастливым человеком. Окружающие не могли понять такого счастья. Считали, что он потерял рассудок, что это последствия нервного срыва. Никто не понимал, что значит гореть в аду.

Не представляли, что для него значило остановить собственную руку в тот день три месяца назад в темном кабинете. И что значили последующие три месяца молчания Хаузера. Они стали самым мрачным периодом в его жизни. Казалось, кошмар никогда не рассеется. Но вот до него дошли известия. «Нью-Йорк тайме» опубликовала в самом неприметном месте коротенькую заметку, в которой сообщалось об основании Фонда Альфонсо Босваса — некоммерческой организации, целью которой является перевод найденного в коллекции Максвелла Бродбента старинного кодекса майя, относящегося к девятому веку. Согласно утверждению доктора Сэлли Колорадо кодекс являлся лечебником народа майя и был способен оказать неоценимую помощь в поисках и разработке новых лекарств. Фонд основан и финансируется четырьмя сыновьями покойного Максвелла Бродбента. В заметке говорилось, что сам глава семьи неожиданно скончался, когда проводил отпуск с сыновьями в Центральной Америке.

И все. Никаких упоминаний о Хаузере, Белом городе, забытой гробнице и ненормальном отце, который похоронил себя со всем своим состоянием. Ни строки.

Скиба почувствовал, что груз целого мира свалился с его плеч. Бродбенты живы. С ними не расправились. Хаузер не сумел раздобыть кодекс. И что самое главное — не смог совершить убийство. Скиба никогда не узнает, что произошло. Наводить справки было бы слишком опасно. Но ясно было одно: он не повинен в убийстве. За ним много других преступлений, которые предстоит искупить, но среди них нет самого страшного — насильственного отнятия человеческой жизни, в том числе своей собственной.

И еще, лишившись всего: денег, недвижимости, репутации, — Скиба обрел способность видеть. Шоры были сорваны. Он прозрел, словно снова стал ребенком: понял, какие совершил преступления, каким эгоистичным и алчным человеком сделался. С предельной ясностью осознал свое моральное падение во время успешного восхождения на вершины деловой карьеры. Как просто оказалось сбиться с пути, перепутать честность и престиж, власть и ответственность, низкопоклонство и преданность, прибыль и достоинство. Надо быть очень целостным человеком, чтобы сохранить ясность ума в такой системе.

Скиба смотрел в темнеющую поверхность озера и улыбался. В наступающих сумерках растворялось все, над чем он так упорно бился и что казалось ему таким важным. В конце концов исчезнет и этот дощатый домик, и он уже не сможет смотреть на это озеро.

Что ж, ну и пусть. Он умер и снова родился. И теперь начинал новую жизнь.

Офицер Джимми Мартинес из полицейского управления Санта-Фе положил телефонную трубку. Листья на хлопковом дереве за окном пожелтели и приобрели сочный золотистый оттенок, с гор подул холодный ветер. Мартинес посмотрел на своего напарника Уилсона.

— Снова по поводу имения Бродбента? — поинтересовался Уилсон.

Мартинес кивнул.

— За это время соседи могли бы и привыкнуть к тому, что там творится.

— Богатые люди — кто их разберет? — Мартинес согласно фыркнул.

— Нет, ты слышал что-нибудь подобное? Разукрашенный татуировками индеец из Центральной Америки ходит в костюмах старика, курит его трубки, разъезжает на его лошадях по усадьбе в тысячу акров, строит из себя джентльмена и требует, чтобы слуги величали его «сэр»!

— Мы же проверяли: там все чисто, он — владелец имения, — отозвался Мартинес.

— Чисто-то чисто. Но вопрос в том, как ему удалось прибрать имение к рукам? Оно стоит двадцать, а то и тридцать миллионов. И чтобы его содержать, надо тратить не меньше двух миллионов в год. Ты что, считаешь, что у подобных типов могут быть такие деньги?

— Да, — улыбнулся Мартинес.

— Что значит «да»? Джимми, ты же видел, у парня подпилены зубы. Он — натуральный дикарь!

— Нет, он один из Бродбентов.

— Ты в своем уме, Джимми? Это он-то — Бродбент? С мочками ушей до земли. Ты чем обкурился?

— Он похож на всех остальных.

— А ты их видел?

— Знаком с двумя братьями. Говорю тебе, он тоже сын старины Бродбента.

Уилсон в изумлении посмотрел на напарника.

— У старика была соответствующая репутация. Другие сыновья получили картины, а этот — дом и мешок денег. Все очень просто.

— Индеец — один из Бродбентов?

— Вне всякого сомнения. Готов поспорить, во время одной из экспедиций старик обрюхатил индейскую скво, и вот тебе результат.

Глубоко потрясенный Уилсон откинулся на спинку стула.

— Знаешь что, Джимми, быть тебе лейтенантом в следственном отделе.