Усыпальница - читать онлайн книгу. Автор: Боб Хостетлер cтр.№ 53

Восьмой день, Шмини Ацерет, был главным в праздновании Суккота. После утренних жертвоприношений священник возглавлял шествие из храма к купальне Си-лоам, за городские стены. Там он наполнял водой из купальни золотой кувшин, а люди радостно кричали и пели. Затем процессия возвращалась в Храм через Водяные ворота — их стали так называть в честь этого ритуала. Троекратно звучал рог, священник всходил по ступеням, жертвовал на алтарь воду и вино, и кругом раздавались радостные возгласы и пение.

— Он осквернил подношение! — продолжал Елеазар. — Едва я сошел с алтаря, совершив возлияние воды, как в толпе прозвучал его голос: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой».

Закончив, Елеазар развел руками от возмущения.

— Да, знаю, — сказал Каиафа.

Он сам видел это. Иешуа стоял в Воротах Никанора, между Двором израильтян и Двором женщин, где собрались толпы молящихся.

— Они говорят, что он Мессия! — добавил Елеазар.

— Не все, — покачал головой Каиафа.

— Не станешь же ты говорить, что он не представляет никакой опасности!

— Нет, не стану. Не беспокойся об этом, Елеазар. Страже отдан приказ схватить его, как только представится подходящий случай. Незачем давать повод для мятежа.

Однако на следующий день, когда палатки убрали и толпы паломников начали редеть, рабби из Галилеи все еще не схватили. Каиафа вызвал начальника храмовой стражи в Зал тесаных камней. С ним были Елеазар и несколько фарисеев, в том числе Никодим. Начальник стражи пришел с четырьмя своими подчиненными.

— Ну? — спросил его Каиафа. — И где тот человек, которого вам приказано было схватить? Почему вы не привели его с собой?

Начальник храмовой стражи бросил гневный взгляд на своих спутников.

— Ваше превосходительство, — начал он, обращаясь к Каиафе, но не сводя глаз с подчиненных, — вот те люди, которым я приказал выполнить ваш приказ.

Стражи посмотрели на Каиафу, на своего начальника — и снова на Каиафу.

— Ваше превосходительство, мы пробовали… — нерешительно сказал один из них.

— Пробовали? — переспросил Каиафа. — Вы пробовали? Моя стража пробует сделать что-то? Или просто исполняет свои обязанности?

— Ваше превосходительство, — другой страж с опаской оглянулся на начальника, — нам было приказано схватить этого человека, когда рядом не будет толпы, а лучше совсем без свидетелей.

— Да, это так. И что же?

— Толпа постоянно окружает его. Не было ни малейшей возможности.

Каиафа всем своим видом выразил презрение.

— Ни малейшей возможности, — повторил он. — Вы думаете, я поверю, что этот человек никогда не остается один? Что толпа окружает его день и ночь?

— Но это так, — отвечал страж. — Никто не говорит таких слов, как он.

Молодой фарисей Савл вышел вперед.

— Он и вас одурачил? — с багровым от ярости лицом спросил он стража. — Скажи мне, хоть один из священников или фарисеев ему поверил? Или, может быть, члены Синедриона, властители народа нашего, стали его талмидим? Нет! Но чернь, толпа, ничего не знающая о Законе… Будь они прокляты!

Никодим примиряюще поднял руки. За последние недели Каиафа не раз видел этот жест.

— Народ Израиля, разве Закон наш позволяет осуждать кого-либо, ни разу его не выслушав? Кто из нас дал Галилеянину такую возможность?

Савл повернулся к Никодиму.

— Ты что, тоже из Галилеи?! — крикнул он. — Посмотри в Писание и увидишь, что не бывает пророков из Галилеи. Этот человек опасен для всех нас! Его нужно остановить.

«Рамат-Рахель»

Рэнд встал с кровати и повернулся к Трейси. Она все так же лежала, повернувшись к нему спиной и прижав к груди подушку. Сейчас она выглядела младше своих лет, как подросток, а не девятнадцатилетняя девушка. Рэнд снова опустился на кровать, глядя на спину дочери.

— Трейси, я не знаю, что делать, — начал он. — Не знаю, с чего начать. Я понимаю, сейчас ты обижена на меня и тебе трудно посмотреть на все трезво, не то что поговорить со мной.

Он помолчал, подбирая нужные слова.

— Поэтому ты не обязана что-то говорить. Я только надеюсь, что ты выслушаешь меня. Дашь мне шанс, даже если я этого не заслуживаю. Я испугался, Трейси. Я очень испугался. Уговаривал себя, что с тобой все в порядке, что все будет хорошо, но ничего не получалось. Я был в ужасе от мысли, что могу потерять тебя, что сейчас придут и скажут, что ты пропала, ранена… или что похуже. Это был мой самый страшный кошмар, такой же, когда я потерял твою маму.

Внезапно глаза его наполнились слезами. Рэнд перевел дух, чтобы говорить спокойно, но голос выдавал его. Нелегко было вспоминать о смерти жены.

Трейси лежала не шелохнувшись. Рэнд не знал, слушает она его или спит, но продолжал говорить.

— Когда я увидел с тобой Карлоса, злость и страх будто вырвались наружу, и я ударил его. Пойми, я думал, что это он заморочил тебе голову. По твоей реакции я сразу понял, что он ни в чем не виноват! Я увидел, что он тебе не безразличен, и тут же пожалел о том, что сделал. Но было уже поздно.

Замолчав, Рэнд наклонился вперед, облокотившись на колени и сжав руки. Ему казалось, что он потерял первоначальную мысль, забыл, о чем он на самом деле хотел сказать.

«Зачем я все это говорю?» — спрашивал он себя.

И не находил ответа.

— Я даже не знаю, зачем говорю тебе все это, Трейси. Наверное, просто хочу объяснить, что мне очень жаль, что все так получилось.

Он умолк и посмотрел на Трейси — обратила ли она внимание на его слова? Но все было по-прежнему.

— Я знаю, что окончательно разочаровал тебя как отец. Черт возьми, да я разочаровал самого себя! Все дело в том, что я даже не понимаю, как должен вести себя хороший отец. Единственное, что я слышал от своего отца, это «заткнись» и «не хнычь». Когда ты родилась, я понятия не имел, как стать тебе хорошим отцом. И когда ты была маленькой, и уж тем более сейчас, когда тебе уже девятнадцать. Ведь ты почти взрослая. Но я хочу научиться, Трейси, правда хочу. Хочу стать таким отцом, который тебе нужен… ведь ты этого заслуживаешь. Но я просто не знаю, как это сделать. Конечно, это звучит глупо, особенно теперь, когда прошло уже девятнадцать лет с тех пор, как ты родилась, но это правда.

Слезы снова душили его, и Рэнд стал искать платок. Но не нашел и вытер глаза тыльной стороной ладони.

— Я очень хочу научиться, Трейси. Мне сейчас больше ничего не надо. Но наверное, сам я так и не пойму, как это сделать. Мне нужна твоя помощь. Конечно, я должен бы знать, что это такое, но я не знаю. Если ты сможешь простить меня и помочь хоть немного, скажи, что мне делать, что я делаю не так. Я буду очень благодарен.