Огонь и сера - читать онлайн книгу. Автор: Линкольн Чайлд, Дуглас Престон cтр.№ 19

Махнув рукой, д'Агоста подумал, что идти-то всего десять – пятнадцать небольших кварталов. И, похлопав себя по животику, решил, что в запасе есть еще час, а калории от чизбургера неплохо бы сжечь.

Он взял энергичный темп, слушая, как бряцают ключи и наручники. Ветер вздыхал в листве на краю Риверсайдского парка. Яркий электрический свет заливал фасады домов, большинство из которых могли похвастаться привратниками или даже охраной. В восемь часов люди еще только возвращались с работы: мужчины и женщины в костюмах, музыкант с виолончелью, парочка типов профессорского вида, которые громко спорили о ком-то по имени Гегель. При виде д'Агосты многие улыбались, приветливо кивали; после 11 сентября люди по-новому взглянули на вещи, особенно на полицию. Ну как тут не рваться на прежнее место, хватаясь за первый же шанс?!

Напевая нехитрый мотивчик, д'Агоста вдыхал смесь соленого воздуха, смога, запаха мусора и асфальта. Так благоухал только Вест-Сайд. В круглосуточном продуктовом магазине прямо на месте жарился и варился кофе.

Нью-Йорк – город-наркотик, он попадает в кровь и не дает от себя отвыкнуть. Когда экономика восстановится, появятся вакансии, и первая из них будет за ним, за д'Агостой. Господи, за такое стоит бороться!

Д'Агоста пересек Сто десятую улицу, а номера домов едва перевалили за четвертую сотню. Черт, на Риверсайде улицы определенно пересекались по какой-то неправильной формуле. Д'Агоста перестал гадать и просто шел, уяснив только одно: дом Пендергаста много дальше, чем он рассчитывал.

Тут же на ум пришла мысль: Пендергаст, наверное, живет в коттеджах, выделенных преподавателям университета. Если фэбээровец вроде нашего доктора Пендергаста и поселится в трущобах, то только среди академиков.

Роскошные постройки сменились простенькими, но аккуратными домами из песчаника, улицы заполнились студентами Колумбийского университета в мешковатых одеждах. На глазах у д'Агосты из окна высунулся парень и, прокричав что-то приятелю внизу, бросил тому книгу.

Д'Агоста вдруг задумался: родись он в семье, где хватало денег, уже сейчас он мог бы стать матерым писателем. Кто знает, может, его полюбили бы критики? Где, как не в колледже, обзаводиться связями! Особенно в правильном колледже, ведь если копнуть, половина штата критиков «Нью-Йорк таймс» выходцы из Колумбийского университета. Пресловутое «Книжное обозрение» – вообще королевство блата.

Но тоска развеялась, едва д'Агоста вспомнил слова своего итальянского дедушки: «Aqua passata» [19] .

На Сто двадцатой улице д'Агоста остановился перевести дух. Он достиг северной оконечности округа Колумбия, и впереди последним аванпостом на границе фронтира и ничейной земли возвышался «Интернэшнл-Хаус» [20] .

Д'Агоста покрыл уже милю – свою дневную норму, – однако гордиться собой не дала очередная табличка с номером дома: «550». Чертыхнувшись, он посмотрел на часы: десять минут девятого. Время есть, но что толку? Здесь ведь даже такси не поймаешь. Студенты словно вымерли, зато чаще стала встречаться праздношатающаяся молодежь, толпами облепившая крылечки домов; подростки провожали д'Агосту взглядами, свистя ему вслед или бормоча что-то невнятное. И тут его осенило: дом 891 по Риверсайд-драйв должен быть где-то в районе Сто тридцать пятой улицы; добраться туда – дело десяти минут... Если идти через самое сердце Гарлема.

* * *

Мистика, подумал д'Агоста, еще раз перечитывая адрес, каллиграфическим почерком написанный на карточке. Однако ошибки быть не могло.

Оставляя позади «Интернэшнл-Хаус», последний оазис света, д'Агоста не торопился, но и не медлил. Он не испытывал страха – проводником ему станут униформа и «глок» калибра 9 миллиметров.

Пейзаж быстро менялся. Исчезли студенты, ушла суета. Тишина окутала темные фасады домов и разбитые фонари. Вокруг стало пусто. Проходя по Сто тридцатой улице, д'Агоста миновал старый особняк – действительно старый, настоящий дворец наркоманов. Дом зиял пустыми глазницами разбитых окон и обдавал улицу запахом плесени и мочи. Следующим попался «отель» с одноместными «номерами». Под нескончаемый лай собаки постояльцы сидели на крылечке, потягивая пиво и провожая д'Агосту мутными взглядами.

У тротуара выстроился целый автопарк разбитых машин, без окон и даже без колес. Но проезжая часть практически пустовала. Мимо проехала старая «хонда-аккорд», изначальный цвет которой съела коррозия. Через минуту д'Агосту обогнал золотистый «шевроле-импала» с тонированными стеклами. Машина скрылась за следующим поворотом, но до этого, поравнявшись с д'Агостой, вроде как сбавила скорость. Спокойно, подумал д'Агоста, в городе наверняка миллион таких тачек. После тепличной жизни в Саутгемптоне у него началась паранойя.

Он все продолжал идти мимо заброшенных зданий, превращенных в «отели» и самоуправляющиеся организации. На тротуарах мусор и осколки соседствовали с собачьим дерьмом. Освещение пало жертвой любимой забавы уличных банд – стрельбы по фонарям; их пытались чинить, но труды ремонтников пропадали втуне.

Эксцентричность Пендергаста показалась д'Агосте еще эксцентричнее, когда он подошел к самому черному сердцу западного Гарлема. В следующем, Сто тридцать втором, квартале царила кромешная тьма. Мертвые фонари не освещали последние два уцелевших здания, приспособленные под «отели». Хулиганы не пощадили даже лампы на автостоянке. Идеальное место для засады на безрассудных прохожих.

Тряхнув головой, д'Агоста отчитал себя за то, что размышляет не как офицер. При нем униформа, оружие, рация – что еще нужно?

Он уверенно зашагал вниз по улице. И вот тогда-то заметил, как медленно – чересчур медленно – за ним катит «импала». Последний фонарь чиркнул лучиком света по золотистому кузову, и остатки сомнений рассыпались в прах. Д'Агоста мог забыть порядок пересечения улиц, но его полицейский радар служил безотказно – и сейчас сигналил на полную громкость, что д'Агосту ведут к центру квартала, в самую западню!

Не раздумывая д'Агоста сорвался с места и дал резко влево, наперерез «шевроле», к Риверсайдскому парку. Уже из темноты спасительной гущи деревьев он увидел, как одновременно распахнулись обе дверцы машины, когда она заскрипела тормозами у тротуара.

Дворецкий, открывший Пендергасту дверь в анфиладу на десятом этаже отеля «Шерри Нидерланд», выглядел настолько по-британски, что казалось, будто он сошел со страниц романа Вудхауза. Слегка поклонившись, шурша накрахмаленным пластроном [21] , он принял у Пендергаста пальто и золотистую визитную карточку, которую фэбээровец без колебаний оставил на серебряном подносе.