Кабинет диковин - читать онлайн книгу. Автор: Линкольн Чайлд, Дуглас Престон cтр.№ 92

И вот его взгляд поймал номер 891.

Дом все еще оставался на месте. Журналист не мог поверить в свою удачу. Когда-то это здание было жилищем Ленга.

Смитбек медленно проехал мимо дома, свернул на Сто тридцать восьмую улицу, обогнул квартал и еще раз внимательно изучил обстановку.

Номер 891 по Риверсайд-драйв занимал почти весь квартал. Парадный вход был украшен колоннами, а фриз портика имел все признаки позднего барокко. В камне над дверью был вырезан фамильный герб. От магистрали дом отделяла служебная дорога, образуя с Риверсайд-драйв небольшой, свободный от застройки треугольник. Кнопок домофона рядом с дверью Смитбек не увидел, а все окна первого этажа были плотно забиты досками и прикрыты листами жести. Судя по всему, дом никогда не дробили на отдельные квартиры, и он подобно большинству своих собратьев по Риверсайд-драйв был давным-давно брошен своими владельцами. Эти дома было очень дорого содержать, накладно сносить и еще дороже – перестраивать. Почти все подобные здания перешли за неуплату налогов в собственность города, а город бросил их на произвол судьбы.

Смитбек потянулся через пассажирское место, чтобы лучше рассмотреть дом. Окна верхнего этажа остались незаколоченными, и ни одно из стекол не было разбито. Превосходно. Именно в таком особняке и должен был жить серийный убийца. «Фото на первой полосе», – подумал Смитбек. Журналист представил, как его статья заставит полицию начать расследование, что, в свою очередь, приведет к обнаружению новых тел. Дело, похоже, идет все лучше и лучше.

Теперь следовало решить, как поступить дальше. Неплохо было бы заглянуть в окно, если удастся найти место для парковки.

Отъехав от тротуара, Смитбек снова обогнул квартал и в поисках свободного места проследовал дальше по Риверсайд-драйв. Несмотря на нищенский статус района, обилие машин поражало. Улица вдоль тротуаров была уставлена каким-то металлоломом: престарелыми «эльдорадо», которые, судя по раскраске, могли принадлежать лишь сутенерам, и «универсалами» с огромными динамиками над задними сиденьями. Прежде чем найти в одной из боковых улиц полулегальное место для стоянки, Смитбек проехал семь или восемь кварталов. Лишь теперь он понял, что совершил ошибку, арендовав машину без водителя. Шофер мог бы ждать, пока он станет знакомиться с домом. Теперь же ему придется топать десять кварталов через Гарлем. То есть делать именно то, чего он всеми силами старался избежать с самого начала.

Втиснув арендованную машину между парой подозрительного вида автомобилей, Смитбек внимательно огляделся, вылез из машины, запер дверцу и быстро (но не так быстро, чтобы привлечь внимание) зашагал на юг, к Сто тридцать седьмой улице.

Дойдя до нужного угла, журналист замедлил шаг и вразвалку побрел к крытым въездным воротам в середине квартала. У ворот он остановился и внимательно осмотрел дом, делая все, чтобы выглядеть случайным зевакой.

В свое время это было весьма величественное сооружение. Четыре этажа из кирпича и мрамора с крытой шифером мансардой. Мансарду украшали башенки, а по всему периметру тянулась прогулочная площадка. В кирпичный фасад были вмурованы плиты украшенного резьбой известняка. Со стороны улицы особняк был огражден остроконечными металлическими прутьями. Ограда проржавела, и в ней зияло множество дыр. Двор дома зарос сорняками. Над бушующими зарослями сумаха и китайского ясеня возвышалась пара засохших дубов. Окна верхнего этажа хмуро взирали на Гудзон. Смитбек еще раз огляделся и двинулся по подъездной аллее к дому. Элегантный кирпич и мрамор стен были заляпаны надписями, а вдоль наземной части фундамента образовались кучи принесенного ветром мусора. С подъездной аллеи Смитбек видел массивную дубовую дверь. Дверь тоже была покрыта надписями, но тем не менее выглядела вполне работоспособной. В двери не было ни окошка, ни глазка.

Смитбек шел, стараясь держаться ближе к ограде. В воздухе стоял запах мочи и экскрементов. У самой двери кто-то выбросил пачку побывавших в употреблении памперсов, а на углу возвышалась куча пластиковых мешков с отбросами. Собаки и крысы давно разорвали мешки. Из кучи мусора, словно по сигналу, волоча брюхо по земле, выползла громадная крыса. Грызун высокомерно взглянул на Смитбека и снова скрылся в отбросах.

Журналист увидел, что по обеим сторонам дверей расположено два небольших овальных окна, закрытых жестяными листами. Там может оказаться щель, которая позволит заглянуть в дом. Смитбек подошел к ближнему окну и надавил на жесть. Преграда оказалась твердой как скала. Никаких щелей. Столь же надежно было заколочено и другое окно. Журналист обследовал все швы, но щелей в них не было. Он изо всех сил уперся обеими руками в дверь, но та даже не дрогнула. Дом был закрыт надежно. Преграда казалась неодолимой. Не исключено, что дом находится в подобном состоянии со дня смерти Ленга. Если это так, то в нем могли сохраниться личные вещи профессора и, возможно, тела его последних жертв.

Как только полиция наложит свою лапу на дом, он потеряет все шансы узнать что-то новое.

Надо искать способ проникнуть внутрь.

Смитбек поднял глаза и изучил верхние этажи. Работая в каньонах Юты, он приобрел некоторый опыт скалолаза. Собственно, там и произошла его встреча с Норой. Журналист отступил от дома на несколько шагов и вгляделся в стену. В ней было множество выступов и выемок, которые могли послужить надежной опорой при восхождении. Здесь, в стороне от улицы, его никто не заметит, и, если повезет, он сможет добраться до одного из окон второго этажа. Просто для того, чтобы взглянуть.

Смитбек оглянулся на подъездную аллею. Улица была пустынной, а здание молчало, как сама смерть.

Журналист потер руки, пригладил вихор, поставил носок левого ботинка в щель и начал восхождение.

Капитан Кастер посмотрел на часы, украшающие стену его кабинета. Почти полдень. Капитан услышал, как урчит его обширное брюхо, и, наверное, в двадцатый раз пожелал, чтобы двенадцать пробило как можно скорее. Как только наступит полдень, он сможет отправиться в ближайшую закусочную, чтобы вгрызться в гигантский сандвич, сооруженный из двух кусков хлеба, ростбифа и толстого ломтя швейцарского сыра. Когда капитан нервничал, у него всегда разгуливался аппетит, а сегодня его нервишки разыгрались даже сильнее, чем обычно. Прошло меньше сорока восьми часов с того момента, когда ему поручили возглавить дело Хирурга, а его уже успели донять телефонными звонками. Звонил мэр. Звонил комиссар. Три убийства привели город в состояние, близкое к панике. А ему все еще нечего доложить. Время, которое удалось выиграть публикацией статьи о старинных костях, подходило к концу. Пятьдесят брошенных на расследование лучших детективов лихорадочно прорабатывали все версии. Без всякого толка. Куда это его привело? Да никуда! Капитан возмущенно засопел и покачал головой. Даже лучшие из детективов при ближайшем рассмотрении оказались никчемными и некомпетентными задницами.

Его брюхо издало очередной и значительно более громкий рык. Всеобщий психоз и истерика начальства не давали ему возможности спокойно раскинуть мозгами. Если руководство расследованием крупного дела всегда протекает в атмосфере перегретой сауны, то от подобных почетных поручений впредь следует держаться подальше.