Откуда берутся дети?.. - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Риз cтр.№ 73

- О себе ты беспокоишься, Илюш, - Лена дружески погладила его по плечу. - О себе. О других пока не научился. - Встретила его взгляд и ободряюще улыбнулась. - Не злобствуй. Я тебе правду говорю.

- Спасибо тебе, - с издёвкой протянул он. - Даже не ожидал, что ты обо мне такого высокого мнения.

- Дело не в высоте. Просто ты эгоист. Будешь спорить?

Говоров чопорно поджал губы и отвернулся. Но вскоре не выдержал и спросил:

- Считаешь, что ей без меня будет лучше?

- Не знаю. По крайней мере, полезнее.

- Что ты имеешь в виду?

- Что ей жить надо начать, понимаешь? Жить! Как ты живёшь, я, кто угодно другой. А не зависеть от своего прошлого, от каких-то слов и решений, принятых когда-то и под чьим-то давлением.

- Хочешь сказать, что я на неё давлю?

- А разве нет? Ты бы и сейчас с удовольствием надавил. Чтобы не позволить ей уйти. Разве не так?

Он отвернулся.

- Она не хочет уходить, я же чувствую.

- Я вот тоже овсянку есть не хочу, но ем, каждое утро. Потому что полезно.

- Хватит издеваться!

- А ты опять о себе думаешь. Издеваются над ним... А ты о ней подумай. Чего ты от неё хочешь, чтобы она согласилась на все твои условия и послушно ждала? Она уже ждала, много лет. И да, это был не ты, и это очень хорошо, для тебя. Ты пойми, Илюш, он убил её. Растоптал, унизил и ко всему этому, не захотел воспитывать сына. Потому что ему не нужен был сын от неё. Она очень из-за этого переживает и себя винит, что из-за неё у Ваньки отца нет, что она такая плохая. А ты хочешь заставить её снова ждать? И главное, чего? Объясни мне или ей. Чего ждать? Ты женишься, весь уйдёшь в новый проект, с головой, будешь жить в самолёте первые месяцы, в Европе у тебя будет жена, а Ксюша с Ванькой ждать тебя будут? Когда ты найдёшь для них время между работой и Светой? Это, по меньшей мере, не честно, Илья.

Он опустил голову.

- Тошно как-то.

- Сам виноват, - Лена осталась глуха к его страданиям. - Но и упрашивать её подождать... у моря погоды, ты права не имеешь. Сделай выбор. И всё будет так, как ты хочешь. У тебя есть шанс... если ты сам этого захочешь.

Говоров одарил её задумчивым и достаточно тяжёлым взглядом и промолчал.

С работы Ксения ушла с обеда, провожала родителей и Ваню на дачу. Собрала вещи, попросила сына вести себя хорошо, вполуха выслушала мамины наставления и невнятно в который раз объясняла отцу, почему ей надо остаться в Москве. А когда оказалась одна в квартире, в задумчивости походила по комнатам, в рассеянности перенося с места на место Ванькины игрушки, которые находились в самых неожиданных местах. Потом присела на кухне за стол.

Тишина, царившая в квартире, действовала угнетающе. В голове появлялись мысли о тоске и страданиях, и Ксения едва дождалась звонка Ильи.

- Я хочу приехать к тебе, прямо сейчас, - призналась она.

Он слегка насторожился.

- Что-то случилось?

- Нет. Просто одной дома как-то неуютно. Такое не часто бывает.

Илья облегчённо выдохнул.

- Ты меня напугала. Поезжай, конечно. Я ключи у консьержа оставил, ещё утром.

- А... это не будет слишком?

- Ксюш, ему деньги не за сплетни и рассуждения платят. Так что поезжай спокойно.

- А ты?

- А я буду попозже. Мне ещё надо с поставщиками встретиться, а потом я к тебе.

Ксения закрыла глаза и улыбнулась.

- Хорошо...

- Ждать будешь? - тихо спросил он.

- Буду. Только ты не задерживайся... постарайся.

Дома у Ильи на самом деле стало спокойнее. Ксения немного застеснялась, когда брала у консьержа ключи от квартиры Говорова, ей казалось, что он непременно потом кому-нибудь расскажет или просто посмеётся над ней. Схватила связку и быстро ушла, потом всё же выглянула из-за угла, ожидая, что молодой человек с усмешкой смотрит ей вслед, но он уткнулся в свой кроссворд.

Ксения снова на себя подивилась и поругалась. Ну почему она не может относиться ко всему проще? Многим даже в голову не придёт беспокоиться по поводу взглядов какого-то консьержа, а она переживает и ещё как. Каждый взгляд, каждый жест ей кажется излишне красноречивыми.

Илья вот её по таким пустякам всегда успокаивает, отмахивается и говорит, что это даже внимания её не стоит, а она потом начинает вспоминать, находит какие-то лишние детали и мелочи, которые только больше волнуют совесть. А Илья всегда спокоен и уверен в себе... И как ему это удаётся?

Без дела она сидеть не смогла и, хотя Говоров запретил ей в этот вечер стоять у плиты, ужин должны были привезти из ресторана, Ксения себе дела нашла без труда. Просто сидеть бездельничать и от этого переживать ещё больше, она не могла. За два с половиной часа ожидания возвращения Ильи, переделала кучу дел. Рубашки Говорова погладила, получив от этого простого дела истинное наслаждение. Правда, найти утюг в доме Ильи, делом оказалось непростым. Да и за домашними делами думалось лучше, мысли приходили нужные и важные и как-то сами собой раскладывались по полочкам, принося успокоение. Руки действовали автоматически, а в голове прояснялось. Поэтому когда Илья появился на пороге, Ксения была уже почти спокойна. И на его изумлённый взгляд при виде гладильной доски и утюга, лишь улыбнулась.

Он развёл руками.

- А что ты делаешь?

Ксения слегка встряхнула только что выглаженную рубашку и аккуратно повесила её на плечики.

- Мне же надо было чем-то заняться. А рубашек твоих целый ворох.

- В понедельник пришла бы домработница и всё погладила. Ксюша, - Илья подошёл и попытался отнять у неё утюг, - я тебе что сказал делать?

- Что?

- Отдыхать.

- А я что делаю? Я люблю гладить, меня это успокаивает. - Отдала ему утюг и теперь наблюдала, как Илья с ним мечется, не зная, куда поставить. - Знаешь, Ванька когда только родился, стирать приходилось постоянно, и я гладила по два-три раза в день. Но зато с Ванькой родители гуляли. Я это терпеть не могла.

- Что?

- С коляской гулять. Илья, отдай мне утюг. Поставь вот сюда и отнеси гладильную доску в кладовку.

Говоров дёрнул доску на себя, сунул руки под столешницу, пытаясь понять, как та раскладывается, точнее складывается. Доска никак не поддавалась. Илья свирепо уставился на неё, даже ногой от нетерпения поддал. Ксения его руки оттолкнула. Две секунды, одно неуловимое движение, - и громоздкий стол превратился в небольшую компактную доску.